Парень спрятал паспорт обратно в недра куртки и развернулся ко мне. Вид он имел растерянный.
— Может быть… — он неуверенно на меня посмотрел, — мы как-нибудь договоримся?
Я хотел было возразить, но он успел раньше:
— У меня просто сейчас столько не будет. У меня ипотечный платеж меньше недели назад был.
Только этого не хватало…
— И что? — я добавил в голос металла. — Я выполнил работу. Почему меня должна волновать ваша ипотека, Владимир Сергеевич? Вы мне русским по белому сообщили, что ознакомлены с расценками. А то, что вы не спросили конечную стоимость после оценки объема работ, это тем более не моя вина.
— Но мне бы все равно как-то пришлось попасть в квартиру, — он помотал головой.
— С помощью государственной службы, — подсказал я. — Которая, надо думать, до одиннадцатого января работать не будет. Или будет, но по коммерческому прайсу.
— Андрей… — он посмотрел в сторону. — Я благодарен вам, но прямо сейчас заплатить вам мне нечем. Максимум — две тысячи. Остальное я смогу вернуть только после…
— После чего? — я мрачно на него посмотрел. Ведь как чувствовал, что лучше отключить телефон и не ехать на такой заказ. — После праздников? А до этого я должен удовольствоваться вашим честным словом?
Он опустил голову, а потом неуверенно произнес:
— Может быть, я смогу расплатиться с вами… иначе?
Вот тут я прямо охренел. Мне была знакома эта интонация. Большинство моих клиентов — женщины, и не так уж редко попадаются те, кто пытается расплатиться натурой. Причем далеко не всегда из-за отсутствия средств. Просто хитрожопые. Раз вызывают «мужа на час», стало быть, ремонтировать их барахло им некому. А у кого ремонтировать некому, у того и недоебит бывает. И такие дамочки меня раздражают больше обычного — за то, что пытаются и рыбку съесть, и… Почти в прямом смысле.
Но они хотя бы женщины. А это что?
— Владимир Сергеевич… — начал было я.
И только теперь посмотрел на своего клиента открыто. Растрепанный, с носа еще не сошла краснота. Блондинистый хвост сбит на сторону, а такие же светлые волоски на руках — едва ли не дыбом над гусиной кожей.
— Две тысячи и минет, — глухо предложил он. — И еще три — после праздников.
Я невольно отметил, что скидки себе он не сделал. Себя предложил исключительно в плане процента с рассрочки.
Но все это меня не устраивало. У меня не ликеро-водочный отдел в сельпо, чтобы вести тетрадь всех, кто одалживается. И я помотал головой:
— Не пойдет. Владимир Сергеевич, неужели у вас нет друзей, которые смогут одолжить вам три тысячи на срок меньше месяца?
— Вообще-то нет, — он так и не поднимал взгляда. — У меня только один друг, и это я ему одолжил все, что мог, до февраля. А родителям я и без того должен. Андрей, я же вижу, вы… оцениваете меня. Если минета мало, я могу… То есть… Вы можете…
Он окончательно запутался в словах, а у меня вообще никаких слов не было. Но когда он резко шагнул вперед и положил руку мне на гульфик, я очнулся. И даже попытался протестовать, но не слишком успешно, потому что решения у меня тоже не было.
Все, что он предлагал, уже было мной пройдено — и не раз. Множество заказчиц обещали вернуть «вот буквально на следующий день», а потом добавляли меня в черный список; уверяли, что расплатились полностью; снижали мне рейтинг и вообще вели себя, как… Если я сейчас отсюда уйду, то можно попрощаться с той суммой, которую мне «обещают». Хотя я уже, кажется, был не против и отказаться. В конце концов, меня могли и на ремонт межкомнатной двери пригласить… А что возился дольше, так могли вызвать куда-нибудь на Ваську или Парнас, и ехал бы я туда через весь город… А потом еще обратно.
Но пока я убеждал себя таким образом, этот недотепа осмелел, видимо решив, что молчание — знак согласия. И хотя я согласия точно не выражал, опустился передо мной на колени. До такого я ни одну из заказчиц не допускал, а потому самым ярким чувством сейчас было даже не раздражение, а офигевание.
Не только от того, что мне намылился отсосать парень. Еще от того, как он это делал. Я подспудно ожидал увидеть на его лице и в движениях все что угодно: от страдальческой мины до удовлетворения тем, что удалось меня надуть, но… Ничего такого. Парень очень деловито расстегнул на мне куртку, а потом и джинсы — и вид имел какой-то… заинтересованный.
— Послушай, — я все-таки перехватил его за руку, стараясь воспринимать все ровно, как будто со мной такое через день происходит. — Так не пойдет.
Никаких умных предложений у меня не было, но мне надо было как-то остановить это безумие.
— Мне тоже не очень, — хмыкнул заказчик с пола. — Но я же не жалуюсь. Обопритесь на стену, будет лучше.
Я машинально привалился спиной к стене, не успев сообразить зачем. Гораздо больше меня сейчас занимало то, что Владимир Сергеевич добрался до трусов и запустил ледяную руку под ткань. От неожиданности я едва не взвыл и задышал часто-часто, а Владимир Сергеевич громко фыркнул и склонил голову, обдавая кожу и съежившийся член горячим дыханием. От этого стало полегче, но полностью в себя я прийти не успел. Да что там, я с начала этого новогоднего фарса прийти в себя не мог…
А Владимир Сергеевич, кажется, сделал выводы, потому что трогать меня ледяными руками больше не пытался, зато склонился к члену губами и горячо провел языком. Я окончательно растерялся. Теперь даже отказываться от сомнительной «оплаты» было глупо — после такого «знакомства» я сам был готов заблочить заказчика только для того, чтобы больше никогда в жизни с ним не встречаться. Я просто не смогу смотреть ему в глаза.
Да еще уверенные ласки медленно делали свое дело. Я раньше никогда не понимал мужиков, которые думают членом, а не головой, а теперь с досадой осознавал, что члену как-то пофигу, что его ласкает не симпатичная девушка, а пидор с холодным носом.
На контрасте с этим носом я почувствовал, что начал наконец согреваться, а еще — то, что кровь приливает к коже… и не только к коже. Кажется, я уже мысленно смирился, что мне отсосут за три тысячи рублей. Вполне, кстати, расхожая цена. Я ни разу не пользовался услугами проституток, но постоянной женщины у меня не было, а потому по сайтам, предлагающим всякие такие услуги, я лазил — хотя бы из интереса.
Парень переступил коленями и обхватил поднимающийся член губами, а я поймал себя на дурацкой мысли: раньше Владимир Сергеевич был мой клиент, а теперь, получается, я его?.. Хотя три тысячи за минет плохо сочетались с посредственно отремонтированной квартирой и тренировочными штанами. В таких «апартаментах» и в таких штанах сосать должны за косарь. Ну, может, за полтора. Наверное.
Владимир Сергеевич прервался, шумно вздохнул — и снова попытался покорить Эверест. «Эверест» вставал тем быстрее, чем я, его владелец, сдавал позиции. Почти даже смирился с этой мыслью. Ну и что, что парень. Зато сосет. Декабрь всегда выдавался самым напряженным месяцем в году, так что дамы у меня больше трех недель не было, а та, что была три недели назад, так ловко сосать не умела.
Я даже положил руку своему… получается, любовнику?.. на плечо. Его это явно вдохновило, и действовать он стал решительнее, а я прикрыл глаза. Думать о чем-то уже не получалось, и я решил просто наслаждаться, раз уж так вышло, когда почувствовал, что парень снова переступает коленями по полу и заметно сопит.
Как бы то ни было, проигнорировать это я не мог. Я всегда старался быть галантным любовником.
— Владимир… — я осекся. Называть его по имени-отчеству, когда упираешься ему головкой в горло, было глупо, да и дыхание сбивалось. — Вам… вас…
Он влажно соскользнул с члена, но взгляд не поднял, посмотрел в сторону:
— Андрей, — и голос звучал хрипло. — Вы не против продолжить в комнате?
В ответ я молча стянул с плеч куртку и оттолкнулся от стены. Парень рывком поднялся с колен и первым прошел за межкомнатную дверь. Диван здесь тоже оставлял желать лучшего, но я стянул джинсы до бедер и плюхнулся на вытертый флокс голой задницей. Мне показалось, что во взгляде заказчика мелькнуло сожаление, но он ничего не сказал. Отводил глаза и попытался снова встать передо мной на колени, когда я его поймал — за этот раз за футболку.
