— Я не стану тем, кого ты хочешь увидеть, — объявил Ангел. — Я уничтожу тебя.

Мадаил зашипел от удивления и провел левой рукой над головой примарха, будто бы благословляя его.

— Ты выберешь смерть? Ты примешь пустоту поражения и падешь к ногам брата? Выбор за тобой. Выбор за тобой.

— Я буду сражаться с Хорусом своими силами. Я не выберу ту ложь, что ты показал. Я готов отдать свою жизнь за отца хоть тысячу раз.

— Ради чего? Ради ничего. — Демон качал головой вперед-назад, дразня Ангела речитативами: — Ради чего? Ради ничего.

Он замолчал.

— Ты будешь служить. Ты познаешь славу и будешь служить. Так предначертано.

— Меня искушали и прежде! — прорычал Сангвиний. — Я устоял тогда, устою и теперь.

Он попытался поднять меч, но безуспешно. Женоподобный демон коснулся его шеи, одновременно приглашая прекратить попытки и попробовать вырваться снова.

— Искушали, — пророкотал Мадаил. — Искушали разделенные. Ты будешь, как я, неделимым. Раньше было не для тебя. Теперь — для тебя. Теперь — судьба. Истинное предназначение. Стань тем, кем должен. Ты — Ангел Погибели.

— Нет.

— Нет? Ты хочешь принять тщетность? Ты выберешь смерть? Ради чего? Ради ничего. Нет, ты не умрешь.

— Умру, — заявил Сангвиний. — Я лучше умру, чем предам Императора и преклоню колено перед скверной.

— Преклоню колено. Преклоню колено. — Глаза демона заморгали, возмущенные глупостью собеседника. — Ты не понимаешь. Не видишь путь. Я покажу. Я научу. Ты последуешь.

Мадаил повернулся, обводя руками колоссальный отсек машинариума.

— «Веритас феррум», — объявил он. Демон растягивал слоги, будто издеваясь над языком смертных и одновременно смакуя тот факт, что теперь в этом имени было куда больше смысла, чем могли предположить те, кто его придумал. — Узри его возвышение. Корабль, овеянный славой. Герой легенд. Чем он был раньше? Одним из многих? А чем стал? Преобразователем миров, попирающим реальность, разрушителем и владыкой. Убей Хоруса, ибо он — несовершенный сосуд. Стань совершенством. Избранный всеми, не подчиняющийся никому.

Мадаил поднял посох. Лезвия на навершии ослепительно сверкнули. Демон направил их на Сангвиния, и лучи света ударили примарха по глазам. Поток видений захлестнул Ангела. Но в этот раз он понимал, что перед ним лишь иллюзии. Ему показывали варианты будущего, обещанные демоном. Поначалу все казалось нечетким. Он чувствовал, что победил, видел золотистую дымку и слышал рев фанфар. Затем сквозь дымку проступили фигуры. Кто-то стоял перед ним на коленях. Постепенно туман рассеялся, и оказалось, что это Лоргар и Пертурабо. Видение окончательно оформилось. Это снова была сцена триумфа под стенами Императорского Дворца. Сангвиний постарался отогнать иллюзию. Попытался вырваться. Демоны продолжали держать его, но видение подчинилось воле Ангела. Оно угасло, но на смену тут же пришли новые образы. Сангвиний сидел на высоком троне и принимал дань от миллиона миров. Он шел по полю битвы, и враги падали от одного его взгляда. Он простирал руку, и целые армии обращались в пепел. На какой-то планете он шевельнул пальцами и воздвиг башни из серебра.

Он обнял Галактику своими могучими крыльями, ибо стал богом.

«Нет-нет-нет-нет. Это не моя судьба».

Примарх боролся изо всех сил. Его гнев нарастал с каждым следующим видением. Они сменяли друг друга все быстрее и быстрее, проверяя его на прочность, подыскивая будущее, которое станет ключом к его душе. Но такого не сыщется. Все эти усилия напрасны.

«Но когда я думал, что передо мной стоит отец... Когда решил, что он действительно сделает меня регентом... Когда поверил, что я могу спасти Империум...»

В тот момент он почти согласился. Если бы он продолжал верить в истинность видения, то сделал бы тот выбор, которого хотел демон.

Видения стали более личными. Он видел своих братьев, живых и невредимых. Отца. Сыновей, сияющих и совершенных. Безупречных.

Раздался внезапный, пусть и очень далекий грохот, как будто кто-то бился в железную дверь. Видения пошли рябью. Образы утратили четкость. Грохот раздался снова. Он и не думал стихать. Грохот был таким настойчивым, таким реальным, что иллюзии рассыпались. Ложь демона стала очевидной, и Сангвиний с легкостью отбросил лукавое наваждение.

Ангел снова очутился на палубе чудовищного корабля. Мадаил все так же возвышался над примархом. Демон подался вперед и распахнул пасть. Его язык задвигался, будто пытаясь ухватить остатки растаявших грез.

— Ты хочешь выбрать смерть? Ты выберешь смерть?

— Да.

Выжив, он превратится в чудовище, еще более жуткое, чем Хорус. Чтобы спасти Империум, Ангел должен погибнуть.

Грохот стал сильнее. Он отвлек Сангвиния от громадного демона. Крылатому примарху удалось повернуть голову вправо. Вертикальная щель портала деформировалась и пульсировала в унисон с ударами. Разноцветная молния вылетела из разрыва и хлестнула по машинариуму. Демоны возле портала тревожно зарычали.

Мадаил не обращал на звуки, похожие на удары тарана по крепостным воротам, никакого внимания.

— Ты позволишь Хорусу победить.

— Нет. — Сангвиний мысленно проклял неопределенность. Он не знал, что произойдет после его смерти. Возможно, эта жертва будет напрасной. Возможно, все это не имеет значения. Хорус мог победить. Манипуляции демона ослабили веру Сангвиния во все, что он считал истиной.

Мадаил приблизился. Бронированное чудовище уступило ему дорогу.

— Ты выберешь смерть? Ты выберешь смерть? Ты выберешь смерть? — Демон повторял вопрос раз за разом, будто разговаривая с ребенком.

— Да! — крикнул в ответ Сангвиний.

— Понимаете ли вы? — Громадное чудовище снова выпрямилось и обратилось к сборищу таких же монстров. Его громогласный голос без труда заглушил усилившиеся удары из портала. — Слава резне, слава переменам, слава дарам плоти и чумы!

Отовсюду раздались исступленно-восторженные крики.

— Дети погибели, упивайтесь его слепотой. Лакайте кровь неведомой мечты. Именем восьми и волей четырех он выбрал свою судьбу. Именем восьми и волей четырех он столкнется с последствиями. — Мадаил замолчал и снова посмотрел на Сангвиния. — Прими последствия или прими урок.

«Какие последствия?» Демон хотел, чтобы он задал этот вопрос. Ангел и сам хотел задать его. Но удары с противоположной стороны портала отвлекали; они вырвали примарха из паутины слов, которой чудовище оплело его разум. Последствия? Никакие последствия не смогут заставить его продать душу Хаосу. Это все ложь.

Сангвиний дернулся, силясь вырваться из хватки державших его демонов. Он услышал треск костей и почувствовал, как разжимаются вцепившиеся в него пальцы. Мадаил зарычал, развернулся к порталу и взмахнул посохом. Целый легион чудовищ ринулся к разрыву в ткани реальности. Демон провел рукой по воздуху так, будто отодвигал занавес, и портал раскрылся. Порождения варпа хлынули в разверстую бездну. Атаку возглавил настоящий монстр — жуткий сплав машины и плоти. Демоны прыгали вниз с галерей, будто живой водопад. Целая армия существ покинула корабль. Но ничуть не меньшая армия осталась, чтобы засвидетельствовать и почтить поражение Ангела.

Сангвиний дрожал от гнева. Его ярость была выкована из множества причин, из преступлений, совершенных демоном, и ошибок, допущенных примархом. Тьма тоже была рядом. Старая, знакомая тьма. Однажды ей даже удалось ненадолго поглотить его — тогда, на мостике «Красной слезы», когда «Веритас феррум» пробил защиту корабля. Разум Сангвиния не сохранил четких воспоминаний о тех моментах: в памяти всплывали лишь чернота и ярость. Он представлял опасность для собственных сыновей. Стал зверем. Но в этот раз Ангел не стал бороться. Тьма скреблась на периферии разума, по-прежнему нечеткая и аморфная. Она не могла отвлечь его от цели. Все внимание Сангвиния сконцентрировалось на Мадаиле. Вся ярость была направлена на него. Именно этот демон был повинен в гибели миллиардов людей. Именно он стал источником сомнений для него и его братьев-примархов. Это он дал им ложные убеждения и напрасную надежду.