«Чего бы ты хотел от меня? — мысленно спросил примарх в манере, больше подходившей Жиллиману — Предпочел бы, чтобы мы все еще болтались где–то на окраине Ультрамара? Я — нет. Я сделаю то, что должен».

Торпеды устремились к цели.

— Свяжитесь с полковником Рев! — приказал Лев.

— Канал связи открыт, — доложил вокс–офицер, — но она не отвечает.

Лев вслушивался в шум, доносящийся из динамика: треск помех, звуки далекой битвы, человеческие и нечеловеческие крики, постепенно усиливающийся хор голосов, звучавший в унисон с резонансом.

— Отключайте связь, — сказал примарх.

«Прощайте, полковник», — подумал он. Лев надеялся, что она успеет услышать звук ударов торпед.

Первые два снаряда попали в осажденные города–ульи. Последние бастионы Эписима III исчезли в шаре света диаметром в тысячи миль. Тлеющие угольки в глазницах полыхнули пламенем возмездия. Затем яркая вспышка угасла, но огненный вал продолжал катиться по поверхности планеты. Атмосфера загорелась. Пылающие облака затянули небо над планетой, будто море кипящей крови. Второй залп ударил по уже агонизирующему миру.

«Непобедимый разум» находился достаточно близко, чтобы его датчики могли отфильтровать большую часть помех, вызванных резонансом, и зафиксировать процесс кремации планеты. Первые торпеды раскололи кору. Сила удара проникла глубоко в мантию, активировав сейсмические процессы, раздробившие континенты на множество кусков. Земля в южном полушарии планеты кричала от боли, как живое существо. Вторая волна торпед ударила в разломы и добралась до ядра планеты. Ударные волны разошлись во все стороны. Энергию взрывов ничто не могло сдержать. Поверхность планеты полностью скрылась под пылающей атмосферой, но тектонические сдвиги были столь сильными что Эписим III буквально вибрировал перед глазами наблюдателей. Магмовые гейзеры выстреливали вверх на тысячи миль. В течение нескольких секунд планета была похожа на звезду, но это впечатление было ложным. Ничто не могло сдержать копившуюся в недрах энергию. Когда она наконец вырвалась на свободу, Эписим III взорвался. Волна жара настигла разлетающиеся во все стороны осколки коры. Фрагменты планеты плавились, сталкивались и превращались в пыль. Когда ударная волна от уничтожения планеты достигла флота Темных Ангелов, приказ Льва был выполнен — от Эписима III остался лишь прах.

В последние мгновения существования планеты душераздирающий вой поднялся до новых высот. Лев поморщился, чувствуя, как из ушей снова начинает сочиться кровь. Но когда Эписим III разлетелся на части, звук тут же стих. Наступившая тишина ошеломляла. На какую–то долю секунды примарх подумал, что оглох.

Он поднялся с трона.

— Мой господин! — подал голос вокс–офицер. — Входящие сообщения с «Красной слезы» и «Самофракии.

«Ну конечно», — подумал Лев.

— Я сообщу, когда буду готов ответить. — Примарх направился к выходу с мостика. Нужно было кое–что сделать. Поговорить кое с кем.

Сервитор в отсеке Тухулхи ждал его прихода. Он сильно пострадал с момента прибытия в систему Эписим. Резонанс пропитал его плоть, словно гниль. Тело выглядело так, будто его исхлестали кнутом. Покрытая пятнами кожа свисала складками. Мускулы стали рыхлыми. Исходящее от сервитора зловоние было столь сильным, что Лев чувствовал жжение в горле при каждом вдохе. Кожа на черепе лопнула, из раны сочился желто–зеленый гной. Мутные глаза по воле Тухулхи сфокусировались на Льве, будто лазерные целеуказатели. Покрытые струпьями губы зашевелились.

— Ты хочешь отправиться в путь? — спросила Тухулха голосом марионетки.

— А мы можем?

— Можем. Ты сделал то, что необходимо.

«Так просто?» — подумал Лев и тут же одернул себя. Не стоило относиться к уничтожению целой планеты как к чему–то тривиальному.

— Мы даже не повредили конструкции, — сказал он.

Сервитор пожал плечами:

— Вы изменили конфигурацию системы. Этого достаточно. Они не смогут меня здесь удержать.

— И куда ты теперь нас поведешь? Что за кошмарное, невозможное нечто ждет нас впереди?

Тухулха никак не отреагировала на сарказм.

— Куда ты хочешь отправиться?

— На Давин.

— Как прикажешь. Будет исполнено.

В последний раз Лев слышал такой ответ, когда хотел отправиться на Калибан.

Примарх медленно шел на мостик, едва замечая присутствие Ольгина. Он даже не заметил, что Несущий Смерть проследовал за ним до входа в камеру. Лейтенант терпеливо шагал в ногу со Львом, пока они не оказались в последнем коридоре, ведущем к командной палубе.

— Теперь путь свободен? — спросил космодесантник.

— Похоже на то.

— Почему?

— Один из библиариев Жиллимана считает, что расположение небесных тел в системе создавало резонанс. Мы убрали одно из тел.

— Это было… — Ольгин замолчал.

— Просто? — спросил Лев.

— Я не собирался этого говорить.

— Но подумал.

Ольгин кивнул с явной тревогой.

— Мы начали иначе воспринимать масштаб событий, — произнес Лев. — Это было неизбежно.

Они шли по отсеку с высокими сводчатыми потолками и мраморными колоннами. Монументальные скульптуры описывали процесс уничтожения Зверей Калибана. Канделябров на стенах не хватало, чтобы осветить весь зал, отчего по стенам скользили длинные тени. Зал был спроектирован так, чтобы внушать трепет. Лев продолжал чувствовать присутствие конструкций в космосе, их незримое давление на корпус корабля. Они заставляли зал казаться незначительным. Да и все остальное тоже.

Но тем не менее он справился с ловушкой. Флот вот–вот вырвется из демонической паутины. Какими бы большими ни были эти конструкции, они утратили значимость. И это произошло по воле Льва.

— Это был хороший урок.

— О каком уроке речь, мой господин? — спросил Ольгин.

Эль’Джонсон покачал головой. Он не собирался говорить этого вслух.

— Не обращай внимания. Просто обрывки мыслей.

Но на самом деле это были вовсе не обрывки. Уничтожение планеты пробило дыру в призрачной сети. Лев размышлял над тем, насколько универсальным был этот принцип.

Он был простым и заманчивым. Хорус и остальные предатели не смогут править, если у них не останется баз. Лев представил себе процесс целенаправленного систематического уничтожения. Если мир попадал под влияние врага, то отвоевывать его означало понапрасну тратить ресурсы.

«Уничтожить планеты и сломать хребет врагу», — подумал он.

Лев сдержал улыбку, когда они с Ольгином вошли на мостик.

«Понравилась бы тебе такая теория, а, Робаут?» — мысленно спросил он. Скоро у него появится возможность испытать ее на практике.

Примарх вернулся на командный трон и посмотрел в окулус, на поле обломков в том месте, где когда–то был Эписим III. Он кивнул вокс–офицеру и приказал открыть канал связи с Жиллиманом и Сангвинием.

— Братья, — произнес Лев, — путь свободен. Вперед.

Сангвиний почувствовал тень еще до того, как Джеран Мот сообщил о контакте. Примарх напряг плечи и расправил крылья, готовясь к бою. Присутствие тени давило на него. Ангел поднял взгляд, глядя сквозь закрытые ставнями обзорные экраны так, будто бы мог видеть врага даже сквозь металл. Он понимал, что враг подобрался совсем близко. Так близко, что его присутствие грозило сокрушить «Красную слезу».

— Как близко? — Это был единственный вопрос, который задал примарх, когда Мот доложил об обнаружении. Понятие расстояния в варпе не существовало, но привычные концепции, по крайней мере, позволяли достаточно уверенно ориентироваться в бою.

Джеран приник к пульту управления блоком ауспиков. Его губы плотно сжались от раздражения.

—Я не могу получить стабильные данные.

Информация о тени неизвестного размера выводилась на экраны и постоянно менялась. Сначала призрак летел перед флотом, затем начинал догонять корабли с тыла, а в следующее мгновение уже шел параллельным курсом.