— Мы его не уничтожили, — сказал Жиллиман. — Мы сделали ровно то, чего они от нас хотели.

В течение нескольких секунд осколки корабля Несущих Слово оставались достаточно близко друг к другу, повторяя силуэт судна. Оно, казалось, увеличивалось в размерах по мере того, как обломки разлетались.

Чем ближе «Де профундис» подходил к «Самофракии», тем понятнее становилось, чем он был на самом деле — облаком зазубренных осколков, кораблем, превратившимся в рой кинжалов. И каждый из них летел в сторону линкора Ультрамаринов.

Жиллиман проанализировал ловушку, в которую угодил, и выругался. Несущие Слово лишили его выбора дальнейших вариантов действия. Если он перенесет мощность на носовые пустотные щиты, то станет уязвимым для атаки со стороны Повелителей Ночи или Пожирателей Миров. А если не усилит фронтальную защиту, то пропустит удар сотен абордажных торпед одновременно. Все, что у него оставалось, — это огневая мощь.

— «Каваскор», — обратился он к капитану второго судна. — Сконцентрировать огонь на «Де профундис». Проредите рой.

— Как прикажете, — отозвался Иас.

«Самофракия» уже наводила собственные батареи. Плазменные излучатели и макропушки выплюнули волну сияющего разрушения. Торпеды помчались в сторону оставшихся кораблей Несущих Слово.

— Вверх на тридцать градусов, — велел Жиллиман.

Было уже слишком поздно для полноценного маневра уклонения. До удара оставалось всего несколько секунд. Но даже если им удастся избежать столкновения хотя бы с несколькими снарядами, это будет уже что–то.

Хребет «Самофракии» начал вздыматься над плоскостью эклиптики. Рой обломков «Де профундис» столкнулся с огненным шквалом двух кораблей Ультрамаринов. Космос расцвел от взрывов. «Самофракия» погрузилась в самую гущу огненного ада. Корабль тряхнуло, когда очередной торпедный залп Повелителей Ночи ударил в корму. «Каваскор» старался держаться рядом, используя массивный корпус союзного корабля в качестве прикрытия от дальнобойных орудий Пожирателей Миров. Жиллиман слышал, как Иас по воксу проклинает XII легион. В эти минуты один из самых уравновешенных командиров Жиллимана, казалось, ничем не отличался от агрессивных разрушителей, которых возглавлял.

Пустотные щиты заискрились от напряжения. Их пульсация, видимая сквозь обзорный экран, обжигала глаза. Вспышки раскаленной плазмы то и дело возникали на бортах кораблей. Осколки добрались до цели, хотя многие их них и разлетались на части в момент столкновения со щитами.

Но за первой волной последовали новые снаряды, и в конце концов носовые щиты «Самофракии» отключились, не выдержав натиска. Рой ударил в обшивку. Осколки «Де профундис» разбивались о многослойную броню. Они били по поверхности под малым углом и расцветали огненными шарами. Из–за изменения положения корабля еще больше гигантских кинжалов пропадало впустую — снарядам удавалось пробить обшивку, только если они попадали в нее под прямым углом.

Но некоторые все же достигали цели. Робаут почувствовал удары еще до того, как завопили сирены, возвещавшие о пробоинах. Иглы вонзались в плоть «Самофракии», и яд начал растекаться по сосудам корабля. Один из осколков ударил прямо под мостик. Сотрясение от удара напоминало болезненный спазм — так дух «Самофракии» реагировал на серьезную рану.

— За мной! — скомандовал примарх Городу и Прейтону.

Телохранители окружили своего господина защитным кольцом.

— Мостик за тобой, — обратился Жиллиман к Каспеану.

Тот ударил кулаком в нагрудник.

— Они и шагу не ступят по командной палубе.

«Самофракия» уже познала оскверняющее присутствие Несущих Слово в небе над Калтом. Жиллиман не мог позволить кораблю снова пережить подобное.

— Все разгерметизированные отсеки изолированы, — сообщила Альтуцер.

Обломки «Де профундис» не были абордажными торпедами в полном смысле слова. Они не могли запечатать оставленные пробоины с помощью пены. Утечка воздуха активировала автоматические протоколы защиты.

Жиллиман вытащил из ножен гладий Инкандор и сжал рукоять Арбитратора. Он поднял комбиболтер и вышел с мостика, готовый принести правосудие смерти врагу.

Ультрамарины столкнулись с противником уже на следующем уровне. Осколки «Де профундис» продавили стены, из–за чего коридоры стали уже. Повсюду валялись искореженные куски металла. Жиллиман атаковал первую группу Несущих Слово. Лицо примарха исказила гримаса ярости. Он несколько раз нажал на спусковой крючок Арбитратора. Выстрелы пророкотали по коридору, как удары охваченного ненавистью сердца. Предатели ответили болтерным огнем. Они реагировали неестественно быстро. Снаряды ударили в нагрудник примарха, но он едва обратил на это внимание. Они для него были не более чем движением воздуха, неудачной попыткой отвлечь от главной цели. Выстрелы самого Жиллимана поразили предателей, будто ракетный залп. Примарх целился в шлемы, и головы противников разлетались на части, пятная стены кровью, разбрасывая вокруг осколки керамита. Жиллиман прошел мимо первого осколка корабля, перешагивая через тела космодесантников; хотя он, казалось, действовал неспешно, отряд Несущих Слово погиб еще до того, как Город и его подчиненные успели поднять оружие.

Искореженная перегородка впереди не смогла закрыться полностью. Едва заметный ветерок утекающей в космос атмосферы обдувал лицо примарха и тянул его за собой, зовя к новым сражениям. Развевались и хлопали знамена легиона, свисавшие с потолка. Стены «Самофракии» звенели от бесконечной канонады.

— У нас несколько пробоин, — сказал Город.

— Отобьемся, — произнес Прейтон. — При любом раскладе у нас перевес в численности.

— Тогда зачем они пошли на абордаж?

— Лорд Жиллиман, — раздался из вокс–приемника голос Альтуцер, — враг прекратил обстрел «Самофракии».

— А что с «Каваскором»? — спросил примарх.

— Все еще под огнем.

— Прикажи Иасу контратаковать, — велел Жиллиман. — Пусть сократит дистанцию до ближайшего корабля, использует его как щит и выпустит штурмовые тараны, а капитан Гиеракс и его разрушители устроят хаос на мостике врага.

Добравшись до разрушенной переборки. Робаут остановился.

— Теоретически, — начал он, обращаясь к космодесантникам, — это должен быть не простой абордаж. Ты что–нибудь чувствуешь? — обратился примарх к Прейтону.

Библиарий нахмурился:

— Никакой накапливаемой силы. Ничего такого, что позволило бы предположить, что они планируют… — он скривился, — колдовскую атаку.

Этот термин так и не смог полноценно войти в лексикон легионеров, даже тех, кто обладал псионическими способностями.

— Но что–то есть. Какое–то присутствие. Недалеко.

— Значит, мы предупреждены, — кивнул Жиллиман.

Примарх пнул поврежденную дверь и выбил ее из пазов. Дальше по коридору он двигался с большей осторожностью. Расколотые феррокритовые плиты валялись на палубе. Еще один осколок пробил обшивку в пятидесяти ярдах ниже по коридору, но, похоже, поблизости не было Несущих Слово. Жиллиман осмотрел осколок, когда его отряд проходил мимо. Кусок металла, пробивший броню «Самофракии», казалось, состоял из зазубренных граней и ломаных линий, будто какой–то кристалл. Примарх обменялся взглядами с библиарием.

— Такого результата нельзя добиться с помощью технологии, — сказал Прейтон.

— Но это не его ты чувствуешь?

— Нет.

Ветер завывал все сильнее. Неровный свет Гибельного шторма пробивался через щели между осколком и пробитым корпусом.

За осколком коридор изгибался и выходил вплотную к левому борту корабля. Сразу после поворота обнаружилось, что световые сферы, установленные в вычурных настенных канделябрах, были разбиты. Здесь прятались тени, пробравшиеся на «Самофракию». Они ждали Жиллимана. Он знал об этом и был готов к встрече. Примарх поднял ствол Арбитратора и опустил гладий к бедру, держа клинок наготове.

— Оно близко, — предупредил Прейтон.

— Это… человек? — спросил Жиллиман. Его разум по–прежнему не принимал слова «демон».