Надеюсь, икота у него долго не пройдет!

В отдел я возвращаться не хотела, но одновременно сгорала от желания высказать все Лаврову. Распирало в груди от негодования и брань уже готова была сорваться с языка. А если пойти домой, то, скорее всего, скандал снова будет. Танька начнет поучать, говорить, что ни черта не ценю ее и все такое.

Усевшись на подоконник в коридоре, я блаженно прикрыла веки, ощущая, как тело оттаивает. Чугунная батарея, выкрашенная белой краской, кажется, была призвана обогреть все здание, но мне было по душе находиться вблизи этого адского пекла.

А спустя полчаса, когда я почти задремала, прижавшись спиной к оконному стеклу, появился главный хозяин котла.

– Алина, – голос Оползнева заставил спрыгнуть с подоконника и потереть глаза. – Ты чего здесь сидишь-то? А где…

– Глеб Константинович скоро будет, – промямлила я.

– Это хорошо. Как у вас отношения? Поладили?

Очень хотелось сказать честно, но… Но тогда бы, Анатолий Михайлович мог бы назначить мне другого куратора, а я подобного не могла допустить. Несмотря на всю злость, с Глебом было приятно. Иногда даже очень, а наши препирательства да черт с ними, впрочем.

Отчаянно замотала головой, широко улыбнувшись.

Оползнев потер переносицу двумя пальцами, тоже улыбнулся в ответ, только как-то устало, и направился к себе. Только сделав два шага, внезапно остановился и вновь обратился ко мне.

– Алин, ты же в курсе, что Дашка собралась за него замуж.

– Конечно, после ужина в курсе, – честно ответила я, не догадываясь, к чему он ведет.

– Парень он неплохой, – задумчиво произнес Анатолий Михайлович.

– Но вас что-то беспокоит?! – вопрос сам сорвался с языка, а опомнившись, я пожалела об этом.

– Ну сама понимаешь, молодежь, – пожал он плечами, – Дашка без царя в голове, Глеб вроде уравновешеннее будет, конечно, я рассчитывал на другую партию для нее. Но теперь уж думаю, может, оно и к лучшему. Так вот я к чему, – оглянулся Оползнев, словно удостоверившись, что никого лишнего в коридоре нет, – ты, если что заметишь за Лавровым странное, скажи мне, хорошо?!

Я икнула даже от его просьбы. Он мне что предлагает следить за Глебом?! И что, значит, странное?! А наш поцелуй считается подобным?! Или как? Да. Черт подери, только этого мне не хватало.

– Хорошо, Анатолий Михайлович, – промолвила я, густо покраснев.

Вот уж очень мне не хотелось заниматься подобным, но и отказать не могла. Необходимо было подумать, чем я и занялась в этот же вечер, валяясь под одеялом с градусником.

Она уничтожала мои нервные клетки и мой мозг. Я готов был взвыть лишь от одного звука ее голоса, но вместо этого только кулаки сжимал. Мужик я все-таки или девчонка истеричная?! А она заполняла все пространство вокруг себя так ненавязчиво, но наверняка. Еще и аромат ее духов – он мне постоянно мерещился, заставляя принюхиваться, будто я пес охотничий.

И тогда, у Оползневых, не сдержался. Просто одурманила эта зараза меня, свела с ума, обворожила своей непосредственностью, хотя язык у нее, да, без костей. Резал, как бритва, а я, словно мазохист, ринулся вперед, окончательно убирая ногу с педали тормоза.

Борька еще подначивал на следующий день, видя, как я резок с Алинкой. Пронюхал все-таки. Но я-то знал, что он – могила, никому и ничего не расскажет. Меня даже Славка меньше волновал, чем Дашка. Вот она с виду – святая простота, но темперамент там ого-го. Унюхает, сразу полезет с расспросами, и начнутся разборки, будто мне головной боли мало.

Еще и Алинке перепадет, хотя объективно рассуждая, она вообще замешана косвенно.

Кстати, на следующий день после выезда, она не появилась. Я звонил ей, но постоянно равнодушный голос оператора оповещал, что абонент недоступен. На домашний я как-то поостерегся, мало ли что там с ее сестрой. Судя по всему, на память та не жаловалась, а я как-то ностальгии не испытывал, потому решил сосредоточиться на работе.

Ну, хватило меня ненадолго. Все на часы поглядывал. А ближе к обеду сорвался. Адрес ее пробил и поехал, махнув на все рукой.

Если верить информации, то в это время у ее сестрицы рабочий день в разгаре, да и клиника находилась на другом конце города, что было мне только в плюс. Воспользовавшись тем, что домофон не работает, спокойно вошел в подъезд, поднялся на нужный этаж и постучал в дверь. Тишина! Хм, и куда она делась-то?! Оползнев-то намекнул, что дама наша заболела, потому Борька меня чуть с потрохами не проглотил, все жужжал над ухом, что я «заморозил» Алинку.

Ударил повторно в дверь, на сей раз сильнее. Снова тишина. Секундная. А потом она распахнулась и на пороге возникла Кузнецова. Увидев меня, смутилась, попыталась футболку натянуть ниже. Забавная такая, красивая, хоть и растрёпанная. Глаза красные, то ли температура, то ли ревела. Кто этих баб знает?!

– Глеб, – начала мямлить, округлив глаза.

Испугалась, что ли, иначе и не знал, что предположить. Ощущение, что ждала она кого-то иного и мне это не понравилось.

– Привет, – произнес я строго, – войти можно? – не дождался ее ответа. Отодвинул плечом и протиснулся в прихожую.

Кузнецова взволнованно таращилась на меня, грудь вздымалась под футболкой, сквозь ткань которой видны были очертания сосков. Ну, ничего себе, как я подействовал на нее?! Девочка возбудилась лишь от одного моего вида?! Но вместо того, чтоб обрадоваться такой встрече, лишь нахмурился. Ерунда какая-то!

– Что ты здесь делаешь? – будто опомнившись, выпалила она, скрестив руки на груди.

Зря прикрылась, разглядеть-то я там уже все успел, самому теперь было несладко, ибо член в штанах требовал большего. Черт, лучше бы сидел на работе.

– Соскучился, представь, – улыбнулся в ответ.

– Да? – кашлянув, изогнула она брови. – Сильно?!

– А ты желаешь, чтобы я продемонстрировал тебе?!

– Между прочим, заболела я по твоей вине, – уперев руки в бока, шикнула Алина.

– Сама виновата, – фыркнул я, сбросив бушлат, Кузнецова только глаза шире распахнула.

Видимо, не ожидала она, что явился я ни на минуту. Хотя выметаться бы следовало, да вот не судьба, нравилось мне наблюдать, как румянец вспыхивает на ее щеках, когда она бросает томные взгляды на меня.

Девчонка на крючок попалась, только сама признаться себе не желала в этом. А я не понимал, то ли радоваться, то ли голову пеплом посыпать, если учесть, что свадьба с Дашкой на носу.

– Ты, может, еще совсем разденешься?! – растянув губы в ухмылке, произнесла она медленно.

– Только после тебя, Кузнецова, – сделал я шаг к ней, а девчонка вжалась спиной в стену.

– Ты, кажется, адрес перепутал. Твоя Даша в другом конце города находится!

– Она тебе покоя так не дает, да?!

– Иди к дьяволу, – уперлась Алина ладонями в мою грудь. – За кого ты меня, вообще, принимаешь?! Я тебе не очередная твоя… – щелкнула она пальцами у меня перед носом, прожигая взглядом своих карих глаз.

Вот была б ее воля – убила б, точно. Столько злости в глазах, ярости, словно я ей дурные вести принес. Всего-то заехал проведать.

Алинка еще что-то порывалась сказать, да только мои нервы не канаты. Лопнули к чертям, с треском оглушительным, который заставил поморщиться. Схватил ее за плечи, втолкнул в комнату, захлопнув дверь и придавив к стене. О боги, какая же она все-таки манящая! Пухлые губы чуть приоткрыты, дыхание прерывистое и эта дурацкая футболка с Микки Маусом на груди.

Дернул ее подбородок, впился в губы поцелуем, нагло вторгаясь в рот Алинки языком своим. Она задрожала в моих объятиях, охнула, а в следующий миг прижалась вплотную ко мне. Ох, какая сладкая девчонка! Рычать хотелось, как дикий зверь, поймавший заветную жертву. Ласкать это молодое тело, пробовать.

Провел рукой от скулы до груди, сжал ее, покрутив сквозь ткань сосок. Девушка выгнулась в моих руках, замурчала, будто кошка, а у меня крышу снесло от ее близости. Мысли все разлетелись, словно воробьиная стая, единственное желание было – трахнуть ее как следует, чтобы дурь выбить из головы, чтобы… да черт подери, я просто хотел ее. Как бы ни уговаривал себя, доказывая, что так поступают только козлы, а поделать ничего не мог.