- Василиса! - Клава грохнула пухлым кулаком по столу. - Вон отсюда!
Юля захлопала ресницами, не понимающе переводя взгляд с Петра Савича на Клаву.
- Какие деньги? - чуть заикаясь, спросила она.
- Мм... Значит так. - Петр Савич очнулся и вспомнил, зачем собственно он здесь. - Юлия... простите как вас по отчеству?
- Андреевна, - пролепетала Юля.
- Юлия Андреевна... - Петр Савич взял какой-то документ и стал читать, не поднимая глаз от бумажки. - По постановлению жилищного отдела, на вас налагается штраф в размере двухсот минимальных заработанных плат за нанесение ущерба дому N 3, корпус 2 по улице Доргомиловской.
- Двести заработных плат? - не поняла Юля. - Это сколько?
- Около пяти тысяч долларов. - Четко выговорила Клава, будто только для этого и пришла сюда.
- Да вы что? - Юля упала на табуретку. - У меня нет таких денег! Я еще с долгами за квартиру не расплатилась! Да и не виновата я! Я точно помню, что все закрыла!
- Простите, Юля, но пока вы отдыхали, приезжали из газовой конторы и точно установили. - Словно оправдываясь, Петр Савич вытащил какую-то бумажку. - Вот, ознакомьтесь, - и еще один исписанный лист лег перед Юлей.
- Оперативно работаете, - усмехнулся я. - Не прошло и десяти часов, можно сказать, стены еще не остыли, а уже и акт составлен и все печати...
- Наш ЖЭК - самый лучший в районе. - Вдруг подала голос вторая тетка, которая до этого молча жевала мои бутерброды. Надо отметить, оставила нас с Юлей без завтрака, сметелила все под чистую.
- Подпишите, что ознакомились и претензий не имеете. - Клава услужливо подала ручку.
- Не буду ничего подписывать! - заупрямилась Юля. - Откуда я знаю, может, вы газовую контору подкупили и поэтому все так быстро оформили?
- Очень плохо так думать, - просипел Петр Савич. - Мы... все честно...
- Значит, подписывать не будете?- с угрожающими нотками в голосе, проговорила Клава.
- Не буду! - твердо сказала Юля. - Пока в милиции не разберутся, ничего не подпишу!
- Какая милиция? - взвилась Клава. - Это халатная утечка газа!
- Нет! Нет! - прекрасные глаза Юли тут же наполнились слезами.
Этого я вытерпеть не мог. Как многие, если не все мужчины, я просто теряюсь перед женскими слезами.
- Господа, аудиенция закончена! - провозгласил я. - Вы же видите, девушка еще не оправилась от шока. Прошу! - и я выкинул руку в приглашающем жесте выметаться из моего дома.
Петр Савич молча собрал бумаги, и смущенно кашляя, протиснулся мимо меня.
- Ну, что ж, значит, будем разбирать в суде, - припечатала Клава, стрельнув глазами в сторону Юли.
Потом величественно проплыла в коридор, таща за собой жующую напарницу. И вся троица, не поблагодарив за завтрак и лекарство, ушла, громко хлопнув дверью.
- Ужас! Что же делать? - Юля обхватила руками голову. - Пять тысяч баксов! Это для меня огромные деньги!
Меня так и подмывало сказать, что трехкомнатная квартира в сталинском доме стоит куда больше ста тысяч, и, тем не менее, нашла же Юля эти деньги, но, в конце концов, какое мне до этого дело? Я сидел напротив самой прекрасной девушки на свете, которая оказалась в затруднительном положении.
Я уже стал в уме прикидывать различные варианты, как максимально сократить сумму штрафа. Уж больно непомерно высока цена, да и скорость подготовленных документов тоже настораживала. Но тут неожиданно в кухню влетел попугай.
- Жерар! Кушать, кушать, кушать! - он так долго и настойчиво это повторял, как могут повторять только попугаи.
Юля не обращала на призывы своего любимца внимания. И тогда Жерар обиделся. Клянусь своей рыжей головой, этот зловредный представитель птичьих нарочно сел на карниз и обделал мои шикарные шторы. На самом деле мне на шторы наплевать, шикарные они или нет, но мама в те редкие разы, когда приезжает ко мне непременно восхищается, какие у меня занавески на кухне. Помниться, это был подарок одной из моих возлюбленных, но убейте меня, сейчас я не вспомню которой именно. Но очень хорошо помню, что неделю назад моя сестричка Ирка собственноручно постирала и погладила эти самые занавески. И теперь на ярко-желтом атласе белеет отвратительное, с подтеками пятно.
- Юленька, а сколько сейчас стоит клетка для таких попугаев? - осторожно спросил я. Представляете, что может сделать мстительный попугай с моей квартирой, предположим, недели через две?
- Клетка? - очнулась Юля от своих тяжких дум. - А зачем?
Я глазами показал на окно.
- Ой, Ластик. Прости, пожалуйста. Жерарка наверно кушать хочет. Он всегда гадит, когда я его покормить забываю.
Как бы то ни было, я настоял на том, чтобы мы поднялись к Юле и забрали клетку для Жерара. Больше по моей квартире эта гадкая птица летать не будет!
Юля безропотно согласилась. Мне даже стало немного неловко, но, тем не менее, мы отправились в дом Юли, на третий этаж.
Да уж, с ночи здесь ничего не изменилось, только в свете солнечного дня, сочившегося из открытого окна, картина представлялась еще более устрашающей, чем вчера. Обуглившиеся стена чернела около зияющего проема двери. Понятно, каким образом проникли люди из ЖЭКа и газовой конторы. Двери-то нет. Странно, вчера еще валялась, а теперь нет. Не иначе, какой-то хозяйственный житель нашего подъезда упер дверку для личных нужд.
- Надо вызвать умельцев, поставить дверь, - сказал я.
