Чем ближе была Замковая улица, за которой начинался квартал Корпорации баланса, тем больше было завалов на мостовой. Делали их намеренно, собирая из лома, кирпичей, камней и даже из мебели. Генераторы, на которых работали ограждения, во многих местах давно выкопали и унесли мародеры, а с северной окраины и из центра приходило много подменышей.

У Тайтелин был с собой универсальный пульт – как она думала, та самая хитрость, которая должна была ей помочь. Байю отдал не свой, а какой-то дополненный, или же неловко отремонтированный, с прикрученной черной плашкой сзади и рычажком.

На плече в специальном ремне под рукавом у нее была спрятана складная коса, старая добрая коса, немного подржавевшая у пятки. В потрепанном кожаном рюкзаке болтались бутылка воды, сухари и несколько упаковок фруктовых батончиков – Тайтелин забралась в продуктовую лавку в одном из неблагополучных районов и набрала того, что не вызвало бы подозрений.

Оттуда же она махнула дальше, решив, что по безопасным, но заваленным улицам идти глупо. А Байю сказал при случае разведать, как там все.

Да как везде, откуда ушли обычные люди. Мусор, мусор, еще мусор, брошенные машины, тени подменышей за окнами и в переулках. Выбитые стекла в домах. Разве что почти все ограждения между районами работали – сюда боялись соваться и воровать генераторы. Тайтелин аккуратно выключала и включала ограждения, чтобы пройти, пульт не сбоил.

Ветер менялся. Мягкий южный уступал место более порывистому восточному, но пока что было спокойно.

Тайтелин снова шагала посреди улицы, теперь намеренно громко топая. Подменыши, которые жили тут, боязливо смотрели на нее из проемов окон, иногда пытались идти следом, но Тайтелин, как только ей надоело бормотание за спиной, достала косу, собрала и потащила за собой в опущенной руке.

Обушком коса скребла по камням мостовой, и этот пронзительный звук пугал подменышей, они больше не приближались.

При такой погоде подменыши вели себя спокойно, даже иногда возвращались в свои дома, ходили по улицам, будто бы по делам. Но Тайтелин по опыту знала: еще день-два, и они начнут сбиваться в крупные стаи, будут бродить по окрестностям, ломать двери, искать обычных.

До нужной улицы она добралась засветло. Тайтелин собиралась день-два понаблюдать за входом в Филиал, поэтому прошла дворами к подъезду дома напротив ворот и поднялась на четвертый этаж. Оттуда было смотреть удобнее всего.

Ей не понравилось, что все двери на лестничной площадке были открыты – не хотелось бы встретиться с мародером или агрессивным подменышем. Тайтелин предпочитала нападать первой и не подставлять спину.

Но внутри было тихо, и Тайтелин не надо было глотать порцию лилейного экстракта, чтобы услышать это. Пусто. Все обитатели давно покинули квартиру. Запирая за собой дверь изнутри, Тайтелин поймала себя на неприятном ощущении стесненности.

Слишком привыкла к просторным комнатам и коридорам Дома-с-маятником. К бескрайнему небу и морю, которые там были так близко.

Здесь было тесно. Пахло пылью и плесенью, и совсем слабо пробивался старый запах этого дома.

Тайтелин поела на кухне, глядя через окно на массивные закрытые ворота Филиала. Сквозь слабую дымку пространственных искажений над оградой было видно, как с наступлением сумерек зажигаются теплые огоньки окон.

Сама Тайтелин сидела в сгущающейся темноте – чтобы не выдать себя, она не зажигала фонарь.

Во мраке медленно тонула обстановка вокруг: полосатые обои, разломанные ящики и шкафчики, фотографии в круглых рамочках, которые, видно, никому не пригодились, и их оставили нетронутыми. Плохо различимые лица супружеской пары и двоих детей разной степени взрослости глядели на Тайтелин, пока совсем не стемнело.

Огни в зданиях Филиала показались таким непривычным зрелищем, что Тайтелин задержалась немного, бездумно наблюдая за картинкой из прошлой жизни, когда можно было себе позволить включать свет когда угодно просто так, чтобы не было темно.

Потом она проверила замок на двери, дошла до спальни, собрала остатки разного тряпья, отряхнув от пыли. Сама кровать стояла нетронутой. Тайтелин набросала сверху собранное тряпье гнездом, положила косу рядом, упала не раздеваясь и почти сразу заснула.

Пашка с Маринкой нашли в кладовке гриль и увлеченно собирали его, забыв почистить мангал.

Приехавшие немного раньше запланированного Ада и Гриша разделились: Ада поддержала идею с грилем, а ее друг потребовал обещанных шашлыков.

Ада вообще была весомой величиной с непререкаемым авторитетом, и Саша вдруг поймала себя на том, что ждет, как Ярослав с его неодолимой склонностью властвовать, столкнется с ней.

Мягкий тихоня Гриша называл свою подругу «мон женераль» и, хотя совсем не боялся спорить с ней, обычно уступал. Хрупкая, изящная как балерина, молодая женщина была старше Саши и Маринки, но если не знать об этом, то нипочем не догадаешься. Огромные темные глаза, мальчишески короткие черные волосы, точеная шея – и жесткий неумолимый характер настоящего полководца. Саша и восхищалась ею, и побаивалась – а общение у них не задалось с самого начала. Ада, видимо, чувствовала Сашину неуверенность в себе – одно из качеств, которые совершенно не уважала, – и потому относилась к Саше в лучшем случае с нетерпеливым снисхождением.

Но противостояния двух больших боссов не случилось – приехал еще один школьный друг, Степа. Привез двух молодых людей, никому не известных, гитару, ящик пива и мир.

Степу невозможно было не любить, несмотря на его определенные заморочки в жизни, он всегда находил, чему порадоваться. Был он человеком спокойным, надежным и негромким. Вот он командовать не любил, всячески избегал этакого счастья, но запросто мог разобраться в любой ссоре.

И сейчас он легко развел спорщиков, достал из машины кастрюлю с маринованным мясом и порезанными овощами, определил, кто будет делать шашлыки, а кто гриль, откупорил бутылочку пива и пошел знакомиться с Ярославом, прихватив по дороге Сашу, чтобы та напомнила дорогу до кухни. Его спутники, вертя головами по сторонам, последовали за ними.

– Сашка, я так рад тебя видеть! – весело сказал Степа. – Смотри, я тут привез своих коллег, ребята чудесные, а этот вообще твой тезка. Так что мы тебя, друг, будем сегодня называть Алек, не против? Не девушку же требовать переименоваться? А это Тимофей.

Они уже как раз дошли до кухни, и Ярослав, который в это время мыл шампура, недоуменно поднял голову. Степа выглядел как молодой дед мороз – крепкий, с намечающимся животом, густой бородой и добрыми глазами. Его спутники были молодые люди лет двадцати пяти, один невысокий и темноволосый, второй – повыше, с модной стрижкой и выбритыми висками.

– Я готов на что угодно, – ласково улыбнулся высокий юноша, Сашин тезка, пожимая ей руку, – если это ради прекрасной дамы.

Ярослав очень выразительно закатил глаза, и Саша поторопилась его представить – наверно, это должна была Маринка сделать, но она как раз хохотала во дворе с Пашкой.

– Это Ярослав, – сказала Саша, замялась, не зная, как лучше продолжить, и так и оставила, без пояснений. – А это Степа, мы в одной школе учились.

– Наслышан, – бодро отозвался Степа.

Они все обменялись рукопожатиями, потом Степа огляделся.

– Тим, продукты неси сюда, – сказал он, – сейчас будем помогать. А то вечер на дворе, а у нас ничего. Сашка, не уходи, без тебя там не подерутся. Давайте какую-нибудь музыку включим?

Степа давно не приезжал на встречи, поэтому было что наверстать. Саша сначала боялась, что Ярославу будет неприятно слушать чьи-то воспоминания, но он довольно благожелательно участвовал в разговоре и даже подшучивал, особенно над историями о Маринке.

А о Маринке можно было рассказывать бесконечно, и вспоминать случаи из детства, и недавние совсем, скучал только Сашин тезка, который явно нацелился на Сашу и всячески старался перевести разговор на нее.