Так что Зоряна отложила книгу и просто смотрела. Ей было все интересно. Из тени и прохлады кафе она видела солнечный пляж и синее море. Наблюдала за семьями и парами. Зоряна отпустила свои мысли.

В свой номер она вернулась за час до ужина. Кожа горела от чрезмерных солнечных ванн. Зоряна приняла душ, оделась и накрасилась, не совсем понимая чего, собственно, ради, и вышла из номера ровно в 18:30, к самому ужину.

Уже знакомый ей официант указал ей столик и спросил, что принести. Зоряна попросила бокал вина и отправилась в путешествие по шведскому столу. После ужина она пошла в лобби-бар и какое-то время зависала в телефоне, подключившись к Wi-Fi. Позвонила маме, выслушала причитания о тоске и одиночестве любимой старшей дочери. Снова попыталась убедить, что вполне неплохо себя чувствует и в одиночестве, а потом под предлогом усталости попрощалась.

Зоряна сидела, утонув в уютном кресле, и смотрела ничего не видящими глазами в одну точку. Кругом кипела жизнь, а ей совсем не хотелось в ней участвовать. Ну и что, что одна? Тут завести знакомство – ничего не стоит. Но она не хотела. Ничего не хотела. «Напиться, что ли?» – Зоряна посмотрела на бар и поднялась. Улыбчивый симпатичный киприот налил ей вместо вина потрясающей красоты коктейль. И пока она стояла возле бара, отвечая на вопросы бармена, ей даже почти казалось, что жизнь налаживается. Но стоило ей вернуться обратно в облюбованное кресло, как снова все потухло.

Телефон пропиликал, возвестив о сообщении в мессенджере.

«Сестренка, привет! Как ты? Как долетела? Как отдыхается? Почему ничего не сообщила мне?»

«Привет, дорогая! Прости! Все хорошо. Отдыхаю».

«О нет. Что случилось? Выкладывай!»

«Все в порядке. Не хочу тебя беспокоить. Как там моя племянница?»

«Дашуля в порядке. Я ее как раз спать укладываю, а то позвонила бы. Речь не о ней. Рассказывай ВСЕ!»

«Да нечего рассказывать. Сижу в лобби, пью коктейль. Свободная, молодая и красивая. И одинокая».

«Не верю! Наверняка за тобой уже выстроилась толпа поклонников! Признавайся, еще в самолете подцепила кого-то? А теперь скрываешь, чтобы мы не сочли тебя распутной?:)»

Зоряне вспомнился симпатичный мужчина из самолета. Приятный и вежливый. Красавчик, что аж дыхание захватывает. Нет, с таким у нее точно ничего не получилось бы.

«Был один, но без вариантов. И вообще, я сюда не за этим приехала. А голову проветрить, отдохнуть. У меня отпуск, в конце концов!»

«Поверь, ничто не заставит тебя позабыть печали лучше, чем несколько бокалов вина в день и хороший любовник».

«Ты-то откуда знаешь? Вышла замуж за однокурсника, с которым начала встречаться чуть ли не с первого сентября!»

«Не смей меня попрекать однолюбством! Так уж вышло. И ты тему не переводи».

«Ладно, сестра. Я пойду. Не буду отвлекать от Дашки. Спокойной ночи!»

«Пока, дорогая! Не хандри! Пей! И найди себе мужика на отпуск. Развлечешься, расслабишься и сразу жить захочешь».

Зоряна фыркнула и потянула через трубочку коктейль. Народу в бар набралось уже много. И, насколько она могла судить, отдыхала в одиночку только она. «Мужика найди… Мне кажется, это не выход. Я от одного сбежала не для того, чтобы сразу другого найти. Нет, надо придерживаться плана: отдыхать, читать и плавать в море. А потом вернусь в Москву и все с чистого листа начну». Зоряна кивнула самой себе очень решительно, еще раз потянула через трубочку коктейль и вернулась к себе в номер.

Следующий день после событий в баре Никлас весьма неплохо провел, купаясь в потрясающе прозрачной воде знаменитого Fig Tree Bay, рядом с которым и находился его отель. Он много плавал, плотно ел – от воды у него всегда разыгрывался аппетит, – чуть-чуть вздремнул после обеда, посмотрел новостной канал в своем бунгало, после ужина снова устроился за барной стойкой. Он видел Симону и ее подруг, но, кажется, гордость у женщины имелась: она лишь кисло улыбнулась ему и отвернулась, взмахнув блондинистой шевелюрой. Никласа это ни капли не тронуло. Он заказал привычный виски со льдом и полез проверять почту. Отпуск отпуском, но дела фирмы никуда не денутся. Отец приучил его даже на отдыхе держать руку на пульсе. Никлас решил, что и так неплохо отдохнул сегодня: весь день сотовый пролежал ненужный на тумбочке.

Несколько счетов, пара договоров на согласование, что-то на подпись. Никлас вздохнул. Административное ведение дел был не его коньком, но выполнять приходилось. Отец настоял, чтобы сын обязательно перенял весь его опыт. Самому же Никласу больше по душе была работа с мастерами в цехе.

Его отец, Петр Федорович, родился и вырос в России. Здесь же он создал небольшое конструкторское бюро в середине 90-х. Дело неплохо продвигалось, и каким-то чудом Петр познакомился с предпринимателем из Швеции. За годы совместной работы они сблизились, и тот предложил перебраться за границу. Швед задумал организовать свою дизайнерскую фирму, но ему не хватало толкового человека, который помог бы ему именно с технической стороной вопроса. Петр на свой страх и риск согласился. Вместе со шведским коллегой они создали небольшую фирму, которая стала заниматься промышленным дизайном. Так, в конце 90-х в возрасте двенадцати лет мальчик Коля оказался в городе Гётеборг. Здесь же он получил шведский паспорт, став Никласом Бергом.

Партнер по бизнесу, помогавший первые года три-четыре, вскоре к делу охладел и вышел из фирмы без каких-либо проблем. Он занялся чем-то другим и даже переехал в столицу: Стокгольм привлекал его больше. Петр Федорович расстался с партнером по-дружески без проблем и сложностей. Главным образом потому, что поддержка шведа ему была уже не нужна, а еще потому, что давно мечтал сделать бюро только своим. Только не знал как. Но сами звезды, видимо, так сложились.

Переехав за границу, Петр Федорович не забросил свою конторку, но долгое время она существовала как придаток к фирме, не принося дохода, даже наоборот тянула средства. Но он никак не желал проститься с родиной и своим детищем окончательно. Постепенно, когда дела пошли в гору, он реорганизовал российскую фирму в филиал дизайнерского бюро. А когда Никлас окончил университет и повзрослел, Петр передал сыну филиал практически в безраздельное пользование.

Младший Берг, пользуясь карт-бланшем, занялся тем, что ему нравилось больше всего – производством удобной современной мебели из дерева. Он часами мог пропадать в мастерской с плотниками и краснодеревщиками. Никласу не нравилась бумажная работа, он не переваривал бухгалтерию, переговоры и заключение договоров, но с упоением часами мог работать над куском дерева, превращая его в стул, стол или кресло. Он разбирался в видах дерева, знал, к какому и какой подход нужен. Уже в подростковом возрасте он мастерил небольшие деревянные поделки.

Петр Федорович смотрел на это сквозь пальцы: пусть мальчик развлекается и лучше узнает дело изнутри, а потом, как подрастет, его можно будет направить в нужное русло. Быть бизнесменом и при этом строгать деревяшки невозможно. Отец хотел перевести сына на чисто административную работу. Ему нужен был преемник и человек, который будет вести дело и дальше. Но когда Никлас был в России, отец не имел на него такого сильного влияния, как в Швеции, и поэтому Берг-младший «отрывался» как мог.

В день приезда в филиал, он никогда не садился за бумаги. Первым делом, он шел в мастерскую, смотрел, как работают плотники. Знакомился с новыми работниками, если такие бывали. А потом в кабинете переодевался в рабочий комбинезон и шел за свой верстак. Если бы об этом узнал Берг-старший, скорее всего, был бы в гневе. Он был мужчина жесткий и требовал от сына подчинения. Считал, что без жесткой дисциплины, вести свое дело невозможно. В общем-то, он был прав. Но душа Никласа стремилась к работе руками намного больше, чем к управлению фирмой. В конце концов, можно же нанять исполнительного директора, который будет заниматься бумагами. Никлас несколько раз заводил об этом разговор с отцом, но то его не слушал. «Нанять чужого человека? А ты мне на что? Ты должен управлять этой фирмой наравне со мной, а не какой-то пришлый человек». Отец не доверял незнакомым людям. Даже знакомым и то не всегда доверял. Поэтому считал, что сын непременно должен вырасти в управленца. Поэтому тот и заканчивал факультет менеджмента, а не какие-нибудь дизайнерские курсы. Плотников и столяров у Петра Федоровича было навалом.