Место 14А. Зоряна увидела на соседнем кресле мужчину, который увлеченно что-то читал на телефоне.

– Извините, мое место у окна, – обратилась она к нему.

– М? – он поднял на нее глаза. «Европеец?», – почему-то подумалось Зоряне. Было что-то такое в его внешности. Темные волосы средней длины небрежно уложены, серые глаза. Он был хорошо одет, со вкусом. На руке сверкнули часы. – О, это ваше место? – догадался он, поднимаясь и пропуская ее. – Пожалуйста, – говорил он без малейшего акцента.

«Ошиблась», – равнодушно подумала Зоряна, она вежливо улыбнулась и протиснулась к окошку.

– Спасибо.

Первым делом она достала из сумки книгу и положила ее на колени. Затем отправила сообщение маме («Я в самолете, позвоню, как приземлюсь».), после чего телефон отключила и убрала. Зоряна откинулась в кресле и посмотрела в небольшое окошко. Скоро она будет за тысячи километров отсюда, и, кто знает, может, этот отпуск и правда приведет в порядок ее мысли и чувства.

Он ненавидел аэропорты, терпеть не мог стоять в очередях на регистрацию, потом толкаться в очередях на паспортном контроле и досмотре таможни. Но летать Никласу приходилось так часто, что он смирился. Смирился с тем, что несколько часов из его жизни улетает в прямом и переносном смыслах слова. Он научился использовать это время для отдыха, чтения или работы. Часто в таких перелетах он просматривал договоры и счета, составлял письма, которые не мог доверить секретарю. И даже сегодня, когда он летел в отпуск, Никлас работал. Но он пообещал самому себе, что не будет хандрить из-за того, что все друзья в самый неподходящий момент оставили его, а сумеет эти две недели провести так, чтобы было потом о чем этим друзьям рассказывать. Пусть завидуют и локти кусают!

Он собирался в такой спешке, что купил билеты не глядя. Поэтому ценимый им за комфорт бизнес-класс остался за бортом. Впрочем, Никлас Берг никогда не причислял себя к богатеям, которым не место среди простого народа. Он себя ощущал его частью, хотя рос в достаточно состоятельной семье. Его отец был владельцем небольшого дизайнерского бюро в Швеции с филиалом в России.

Никлас, хоть и был расстроен, что его компания на отпуск распалась и лететь ему приходилось одному, впрочем, рассчитывал хорошо провести время. В конце концов, он обаятельный молодой мужчина, свободно владеющий тремя языками, ему будет легко найти себе подругу на время отпуска. Надо только выбирать осторожнее, чтобы не дай бог у девушки не снесло голову и она не напридумывала себе ничего лишнего. Курортные романы не превращаются в истории настоящей любви. В этом Никлас был совершенно уверен.

В аэропорту он не расставался с телефоном, проверяя счета и заключенные договора, отвечая на электронные письма. Пару раз звонил своей секретарше в офис в Гётеборг. Он сидел за стойкой кафе на высоком барном стуле. Рядом стояли недопитый апельсиновый фреш, позабытый круассан и пустая чашка из-под кофе. Никлас на автомате потянулся к чашке, сделал глоток, но в рот ничего не попало. Он разочарованно вздохнул, сделал жест рукой официанту, и тот повторил заказ.

Телефон пропиликал, возвещая о сообщении. «Мой милый, не забудь написать, как доберешься до отеля. Целую тебя». Мама. Ему уже тридцать два года, а мама все волнуется за него, как будто ему шесть лет. Никлас набрал дежурное: «Хорошо, мама. Целую» – и вернулся к работе.

Устав от бесконечного перечитывания договора с одним из поставщиков, Никлас выключил телефон и посмотрел перед собой. Вокруг бегали люди, торопились, спешили. Некоторые лениво развалились в креслах зала ожидания. Кто-то спал. Чьи-то дети кричали. Никлас вдруг почувствовал себя словно оторванным от этого мира. Как будто он смотрит на все откуда-то из далека и со стороны. И тут его взгляд поймал яркое пятно, проследил за ним – девушка в зеленой юбке выглядела такой же оторванной от этой суеты аэропорта. Шла неспешно. Волосы, убранные в хвост, обнажали шею. Это была его слабость – неизбежно притягивало взгляд. Никлас задумчиво провожал незнакомку глазами. Девушка прошла еще несколько шагов и скрылась из его поля зрения. Никлас вернулся к неоконченному завтраку. Вскоре он оплатил счет и направился к своему выходу на посадку.

Никлас был из тех, кто не любит ждать в очереди, поэтому всегда приходил заранее. Первым на регистрацию, первым на посадку. Он и из самолета выходил бы раньше всех, да вот только были люди еще нетерпеливее.

Уже в самолете Никлас снова достал телефон и продолжил дела, зная, что на ближайшие часа четыре он будет лишен связи с миром.

– Извините, мое место у окна, – услышал он, не сразу сообразив, что обращаются к нему. Подняв глаза, Никлас снова увидел ее. Ту девушку из зала ожидания. На лице всего на мгновение отобразилось удивление, которое тут же сменилось привычной маской вежливого участия.

– О, это ваше место? – он показал на кресло возле окна и поднялся, пропуская свою соседку по полету. – Пожалуйста.

Она уселась, достала электронную книгу и телефон. Никлас отвернулся и снова погрузился в договор с поставщиком, который вконец обнаглел и лупит такие цены, что мама не горюй.

– Дамы и господа, мы рады приветствовать вас на борту… – раздалось приветствие бортпроводницы, а еще через полчаса, Аэробус-321 взлетел из аэропорта «Домодедово», унося с собой двести пассажиров на солнечный Кипр.

Зоряна любила летать. Любила смотреть в иллюминатор. Ей нравились облака, нравились поля и города внизу. Она любила и горы, и море. Ей нравилось рассматривать крошечные домики, дороги. Где-то там жили люди, что-то делали, где-то работали, о чем-то мечтали. Возможно, они сейчас смотрят на самолет, в котором она летит, и хотят тоже отправиться куда-нибудь. В путешествие или на отдых – не важно. А она летит здесь, на высоте девять тысяч метров. Даже страшно представить, как это высоко!

Зоряна, хоть и достала книгу, но так к ней и не притронулась, разглядывая далекий и от этого казавшийся таинственным мир внизу. Стюардессы принесли напитки. Она, как и ее сосед по креслу, попросила кофе. Мужчина услужливо помог ей опустить столик – ручку слегка заело. Зоряна снова невольно отметила его манеры, лощеность, но при этом не отталкивающую, скорее завораживающую, он не был похож на среднестатистического русского мужчину. Ей стало любопытно, кто он такой и откуда. Почему летит один на рейсе, который забит по большей части семьями с детьми.

Сосед перехватил ее взгляд и улыбнулся. Зоряна смутилась и отвернулась к окну, прихлебнув кофе из бумажного стакана. Она только более-менее пришла в себя, как вдруг услышала его голос:

– Что там видно интересного?

Зоряна повернулась к соседу. Тот через ее плечо пытался рассмотреть в иллюминаторе землю. Но ему было неудобно, и он видел только небо и облака.

– Ничего особенного, если честно.

– Тогда почему вы глаз не отводите от окна? – Зоряна встретилась с прямым взглядом серых глаз. Дружелюбных, но нагловатых.

– Не так часто летаю, поэтому мне просто интересно, что там внизу.

Она отвернулась, стараясь скрыть смущение, и принялась снова рассматривать облака, попивая кофе не самого лучшего качества. В аэропорту был намного вкуснее. Но страсть к напитку у нее была неискоренима. Поэтому даже от самого гадкого кофе она никогда не отказывалась.

Наконец, придя в себя, Зоряна принялась за книгу. Ахерн ей нравилась простотой и легкостью слога. А еще тем, что не надо было каждую минуту лезть в словарь, чтобы понять, о чем же идет речь. Вот только книгу она выбрала не самую веселую для отдыха, зато очень романтичную. Зоряна искренне переживала за главную героиню, которая потеряла любимого мужа так рано.

Она читала, пока ее снова не отвлекли стюардессы, предлагающие на обед сэндвичи. Снова ее сосед галантно передал ей ее сверток. Зоряна не понимала, почему она чувствует рядом с ним неловкость. Что-то в его взгляде и манерах, видимо.