Несколько мгновений молодую женщину раздирали жгучие противоречия. Не угодит ли она в ловушку за пределами лагеря, оставшись без его средств защиты? Не стоит ли вначале послать весточку своему возлюбленному, прежде чем предпринимать столь опрометчивые решения? И все же желание узнать о своем прошлом, подстегнутое обыкновенным женским любопытством, пересилило ее сомнения и настороженность.

– Хорошо, пойдем, – ответила она, наконец таинственному гостью. Скажите хотя бы, как мне к вам обращаться? – попыталась она наладить отношения, надеясь выведать у него любую информацию прежде чем она доберется до человека, вызвавшего ее на встречу через столь необычного посланника.

Ее проводник ухмыльнулся.

– Зовите меня Федором.

– Хорошо, Федор, тогда я следую за вами.

Плотнее застегнув куртку, поскольку на улице стоял сильный мороз, и бледное зимнее солнце, иногда просвечивающее между облаков, нисколько не уменьшало его силы, Катя последовала за проводником, и, обойдя дом полковника, она со своим спутником оказалась за пределами лагеря. Деревья здесь образовывали плотное кольцо, сквозь которое практически не видно было неба, однако не это привлекло внимание Кати. Между деревьев стояла довольно странного вида черная машина, более всего напомнившая ей бронетранспортёр, поскольку окон кроме переднего стекла, Катя не заметила. Мощные огромные колеса, судя по всему, позволяли машине продвигаться по зимнему бездорожью.

– Что это? – спросила Катя у своего спутника, глядя на машину так, словно перед ней неожиданно возник неизвестный природе хищный зверь.

– О, это всего лишь Бронер 2018. Не самый мощный аппарат, зато способный скрыться от любого спутника. Смотрите.

Федор нажал кнопку небольшого пульта, который, как Катя заметила только сейчас, все время находился у него в руке, и машина, исчезла, так, словно она являлась плодом ее разыгравшегося воображения.

Заметив замешательство молодой женщины, Федор неопределенно пожал плечами.

– Да не бойтесь. На самом деле машина стоит на месте. А отсутствие видимости – всего лишь необходимое средство, впрочем, иногда довольно действенное, поскольку противник еще не научился отслеживать наши машины на своих компьютерах, также как мы, к сожалению, не всегда в состоянии вовремя заметить их треклятых роботов.

– И давно мы научились делать такие штуки? – спросила Катя, чувствуя себя ребенком, впервые пришедшим в военный музей, где все для него кажется новым и необычным.

Федор только покачал головой.

– В мои обязанности не входит преподать вам уроки военной истории, моя красавица. К тому же, мы и так задержались. Чем раньше мы уедем, тем быстрее вы сможете вернуться.

Не испытывая доверия к стоявшей технике и все же понимая, что у нее не было выбора, Катя последовала за Федором, внутрь черного гиганта, оказавшись в кабине, оборудованной всевозможными приборами и кнопками.

Машина сразу же тронулась с места с удивившей молодую женщину легкостью, и вскоре Федор включил «систему невидимости» – так назвала она для себя сей необычный феномен.

Поистине, ей предстоит очень многое узнать о событиях, выпавших из ее памяти, если они действительно происходили. Необходимо восполнить проблемы в знаниях как можно скорее, чтобы не делать безумных глаз каждый раз при виде новых непонятных ей вещей. Раз уж она попала в таинственное будущее, ей нужно все узнать о нем, и с этим она обязательно обратиться к возлюбленному, как только вернется в лагерь.

Предаваясь подобным грезам, Катя смотрела на унылый заснеженный пейзаж, проплывающей за окном бесшумной машины. Вскоре деревья начали редеть, и машина въехала в нечто, походившее не небольшую деревню с несколькими приземистыми домиками, однако охраняемую тремя солдатами.

Охранники пропустили Федора и его спутницу без лишних вопросов, а Катя невольно задала себе вопрос: что за странные средства защиты охраняют маленький лагерь. Также, как и в лагере полковника Муравьева никаких видимых следов она не обнаружила, а вместе с тем солдаты явно чувствовали себя достаточно непринужденно и неожиданное нападение противника их наверняка не особенно волновало. Быть может лагеря защищает нечто невидимое для глаз? Да, ей действительно предстоит многое узнать об этом неведомом и странном будущем, вызывающем у нее все больший интерес.

Машина, везшая Катю и ее необычного проводника, остановилась перед домом, напоминающим штаб-квартиру лагеря полковника Муравьева. Однако Катя уже начала догадываться – дома и строения, кажущиеся снаружи совсем неприметными, внутри могли выглядеть совершенно иначе.

Невольно спрашивая себя, кем являлся таинственный незнакомец, которому была известна тайна ее прошлого, для нее самой до сих пор остающаяся загадкой, Катя последовала за своим проводником по лестнице и остановилась возле двери, открывшейся после того, как Федор несколько раз постучал по ней.

–Он ждет вас. Моя же миссия заканчивается здесь. Прошу, вас, входите.

Входя в здание Катя едва ли не задыхалась от двух противоречивых чувств: с одной стороны, ее охватили недавние подозрения, а с другой – жгучее любопытство заставляло двигаться вдоль небольшого темного коридора в комнату, служащую единственным источником света.

«Должно быть, – подумала она, вспомнив одну из детских сказок, так чувствовала себя Алиса, упавшая в кроличью нору». Стараясь сохранять спокойствие, молодая женщина прошла в большую комнату, к ее удивлению представляющую собой нечто среднее между современной компьютерной лабораторией, прямо-таки напичканной большими мониторами и прочими приборами, о назначении которых она даже не подозревала; и средневековым замком – такими невероятными казались стены комнаты и ее обстановка, совсем не похожая на ту, что ей довелось видеть раньше.

Среди всего этого невероятного многообразия лицом к небольшому оконцу стоял мужчина, чью мощную фигуру Катя нашла смутно знакомой. Когда мужчина повернулся, она едва сдержала крик. Тысячи противоречивых эмоций захлестнули ее в одно мгновение: ненависть, безудержная ярость и леденящий страх, ибо незнакомцем, якобы намеревающимся сообщить ей о прошлом, оказался никто иной, как майор Самойлов, ее недавний обидчик, выгнанный из лагеря ее возлюбленным.

«Значит, я по собственной глупости попала в ловушку! – пронзила ее первая мысль, полная отчаяния. Надо бежать! Бежать, пока не поздно!».

Но коварный похититель легко прочел ее мысли. Она не заметила, как он оказался прямо перед ней, и, невольно прикинув расстояние от окна до места, где она стояла, решила, что от страха у нее начались галлюцинации, поскольку она находилась довольно далеко от майора. И все же он каким-то невероятном образом оказался рядом с ней. Дальнейшее произошло за несколько секунд. Майор вроде бы стоял совсем близко, но каким-то чудом ему удалось закрыть электронные замки на дверях, тем самым он, преграждая своей жертве путь к отступлению. И словно этого ему было мало, Катя вдруг почувствовала, что ее тело уже ей не принадлежит. Она попала под власть странной, неведомой, невероятной силы, и не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, хотя ее рассудок оставался по-прежнему ясным, а ярость и гнев, усиленные непониманием происходящего, еще сильнее обострили ее чувства и восприятие происходивших событий.

– Как вы смеете! –выдавила она, все же с некоторым облегчением осознав, что ее голос до сих пор ей повинуется. – Жалкий ублюдок………Выродок!

Катя, неизвестно откуда, вспомнила самые отборные ругательства, поток которых обрушился на голову майора, нисколько не смутившегося от тирады, полной отборного и грязного мата. Напротив, его злорадная ухмылка, весь его облик, полный самодовольства и осознания превосходства над несчастной жертвой, свидетельствовали о том, как его забавляет создавшаяся ситуация и какое он испытывает удовольствие, от осознания беспомощности попавшей в его сети пленницы, вынужденной защищаться одними словами.

Вскоре, осознав, что ее гневная тирада не оказала на похитителя никакого воздействия, Катя замолчала, понимая, какую слабость проявила подобным поведением. Вместе с тем, осознавая всю опасность создавшегося положения, она, как и при первой встрече с насильником, решила держаться твердо и не показывать своего страха, несмотря на то, что ей было действительно страшно, ведь жуткая неведомая сила по-прежнему сковывала ее, не давая сделать ни малейшего движения.