Лотти вошла в комнату с королевским достоинством. Платье из темно-синего шелка подчеркивало жемчужную белизну ее кожи, волосы были уложены в затейливую прическу и роскошной волной ниспадали на одно плечо. Следом появился лорд Чарльз и поклонился.

– Добрый вечер, леди Элеонора.

Выпрямившись, он улыбнулся так, что ее сердце на мгновение замерло, а ведь ей полагалось оставаться равнодушной.

– Рад снова вас видеть.

Он посмотрел на нее многозначительно, давая понять, что искренне рад новой встрече, отчего щеки Элеоноры покрылись румянцем.

– Замечательно, что вы вернулись.

Лотти сложила ладони и прижала к груди.

– Прошу простить меня за пренебрежительное отношение к занятиям. Я не сразу поняла, как они ценны. Если вы не передумали, я бы хотела продолжить.

Лотти махнула рукой.

– Ах, вас не за что прощать, и, конечно, мы продолжим занятия. Если бы я считала, что они не принесут вам пользы, отказалась бы сразу. – Она коснулась пальцами подбородка Элеоноры, как делала в детстве матушка. – Вы прекрасны, моя дорогая, вам нужно только поверить в себя.

Подобное поведение должно было показаться леди Элеоноре возмутительным, однако искренность и теплота интонации Лотти, напротив, вызывали еще большую к ней симпатию.

– Начнем опять со знакомства? – спросила Элеонора.

Шарлотта приглушенно засмеялась.

– Несомненно, с него и начнем.

Она выпрямилась и величаво вскинула голову.

– Вы помните все, о чем я говорила?

Элеонора кивнула.

– Смотрите в глаза, улыбайтесь, будьте искренни.

Именно так вел себя лорд Чарльз. Она поняла. Окончательно все поняла.

– Что ж, хорошо. – Лотти жестом попросила Чарльза подойти ближе.

Он сделал пару шагов, и внезапно Элеонора обратила внимание на то, как стройны и мускулисты его бедра в облегающих светлых панталонах.

Неожиданно для самой себя Элеонора задалась вопросом: не был ли лорд Чарльз клиентом Лотти? Они прекрасно смотрелись вместе, оба темноволосые и с ярко-синими глазами. Девушка тут же возмутилась тем, что ей в голову пришли столь недопустимые мысли, и постаралась прогнать их.

В эту минуту Чарльз улыбался Элеоноре так, будто другой женщины для него не существовало. Такой мужчина способен погубить женщину – подумалось смущенной девушке. Она спрашивала себя, почему он так изменился с их последней встречи? От предположения о том, что причина в его чувстве сострадания, у Элеоноры закружилась голова. Неужели она выглядела так жалко, что ее хочется приободрить?

– Леди Элеонора, позвольте вам представить лорда Чарльза, – прервала ее размышления Лотти.

Он склонился к протянутой руке, губы не коснулись ее, но Элеонора была готова поклясться, что кожей ощутила их жар. И с удивлением призналась себе, что ощущение было весьма приятным.

Чарльз выпрямился, Элеонора позволила себе посмотреть ему прямо в глаза и задержала взгляд.

– Рада знакомству, лорд Чарльз. – Она постаралась вложить в эту фразу всю благодарность за его честность накануне и уверенность в том, что она сможет измениться. А его взгляд очаровывал, смущал и одновременно внушал ей надежду.

Чарльз одарил ее улыбкой, она была широкой и открытой, а его зубы безупречно ровными и белыми. Откуда-то издалека, будто из другой вселенной, послышался смех Лотти. Этот смех заставил Элеонору вернуться в гостиную со стенами, затянутыми красным шелком, с резным столиком и рюмкой хереса рядом с бюстом женщины с обнаженной грудью. Она повернулась и увидела в большом зеркале в золоченой раме свое лицо с раскрасневшимися щеками и сияющими глазами. Неужели это она?

Элеонора поспешила отвернуться, пока ее не заметили разглядывающей собственное отражение. Она позволила себе увлечься игрой, разделить уверенность лорда Чарльза и на эти несколько мгновений стать другим человеком – искренним и открытым. Однако без маски равнодушия, которую она носила так долго, она чувствовала себя уязвимой и… будто обнаженной.

– О, леди Элеонора, вы великолепны!

Лотти благодарно кивнула Чарльзу. Они обменялись взглядами, позволившими Элеоноре предположить, что их связывает нечто большее, чем товарищеская помощь. Ей сразу стало стыдно за себя и неловко оттого, что она так обрадовалась своим успехам. Как глупо стоять здесь, краснеть перед любовником куртизанки и верить, что он может искренне ею восхищаться. Разве мало одного урока, показавшего, какими бывают мужчины, проявляющие к ней интерес?

– Попробуем еще раз? – оживилась Лотти.

Элеонора рассеянно кивнула, идея продолжить занятия перестала казаться ей такой уж блестящей. Разумеется, она не ожидала, что лорд Чарльз всерьез увлечется ею, но ведь он сделал комплимент, отметив ее красоту. Может, просто знал, что она хотела бы услышать нечто подобное? Это особенно ценно, если иметь в виду, что рядом такая женщина, как Шарлотта.

– Леди Элеонора, позвольте представить вам лорда Чарльза, – проворковала Лотти бархатным голоском.

Элеонора подняла голову, но на этот раз пришлось приложить усилие, чтобы посмотреть в глаза мужчине.

– Как приятно с вами познакомиться, – ответила Элеонора несколько натянуто и неловко выбросила вперед руку.

Чарльз исполнил свою роль безупречно, как и в прошлый раз, демонстрируя, что он мастерски владеет необходимыми навыками. Элеонора же никак не могла справиться с задачей. Надежда в душе медленно угасала. На прошлом занятии Лотти спрашивала ее, чего она боялась. Теперь у Элеоноры был ответ, точнее, ответы, потому что страхов было много. Она так долго пряталась за щитом равнодушия, что разрушить его представлялось невероятно сложным делом. Девушка была уверена, что, если позволит себе эмоции, станет уязвимой, откроется перед тем, кто может обидеть. Во второй раз дочь графа Вестикса не вынесет униженного положения отвергнутой, более того, она не желает быть неудачницей.

Вечером Чарльз вернулся от Лотти поздно. Занятие длилось долго, но принесло мало пользы. Он устал от повторения одного и того же приема. Элеонора была недовольна собой, краснела, оставаясь, впрочем, в высшей степени сдержанной. При всем негативном отношении к самой памяти о графе Вестиксе, Чарльз не мог удержаться от сочувствия его дочери.

Элеонора настойчива, он видел, как решительно она настроена, но глаза ее оставались холодными, ей не хватало живости, страсти.

Чарльз вошел в фойе Сомерсвилл-Хаус и передал дворецкому Гриммсу плащ, цилиндр и перчатки.

– Добрый вечер, ваша светлость, – с поклоном приветствовал его Гриммс. – Уверен, вам будет приятно узнать, что коллекция вашего батюшки прибыла и находится в библиотеке.

Усталость мгновенно сменилась подъемом сил и волнением. Он приготовился ждать прибытия вещей не менее трех дней и был рад, что это произошло так скоро.

– Благодарю, Гриммс.

Слуга опять поклонился, продемонстрировав блестящую лысину на седой голове, и зашагал прочь.

Чарльз сразу направился в библиотеку, где обнаружил деревянные ящики, заполненные привезенными из путешествий ценностями. Похоже, их было не меньше двадцати. Чтобы разобрать такое количество вещей, потребуется много времени.

– Добрый вечер, ваша светлость. – В комнату вошел Томас с инструментами в руках. – Узнал, что вы вернулись, решил, что понадобится помощь.

– Ты, как всегда, предупредителен, Томас. – Чарльз отошел в сторону, давая возможность слуге пройти к ящикам.

Томас с кряхтением переставил на пол верхний, поддел крышку, просунув инструмент в узкую щель под ней, надавил и с треском открыл. Внутри лежали бумаги и дневники. Чарльз отметил про себя, что ему едва ли хватит ночи просмотреть их. Томас оглядел содержимое, приподнял бровь и повернулся к Чарльзу:

– Может быть, принести бренди, милорд?

– Пожалуй, – ответил герцог, взъерошивая рукой волосы.

Камердинер вышел, оставив хозяина наедине с ценными бумагами, исписанными аккуратным, убористым почерком отца. В первых нескольких стопках, перевязанных тесьмой, были собраны документы из поместья: подробные отчеты о платах арендаторов, счета, потраченные средства. Под ними Чарльз обнаружил благодарственные письма из музеев на имя герцога.