- Не ожидал, что детей в питомнике могут настолько плохо кормить. Они ведь омежки!

- Они возможные конкуренты для взрослых наложников, – пожал плечами Айдан, – они с голоду не умерли, наверное, потому что слуги за ними присматривали. – Айдан развернулся к слугам омежек и спросил достаточно властно, – сколько у эмира Залима омег?

- Один супруг и десять наложников, – поклонился бета, – Скворец должен был стать одиннадцатым через неделю, но видно, Аллах уберег.

- О, Господи! – Альби вцепился в деревянный крестик, – он ведь совсем ребенок! Лет четырнадцать есть?

- Мне почти пятнадцать! – Скворец попытался вздернуть нос и приободриться, но за всей этой бравадой был элементарный страх. – Я уже совсем взрослый!

- Одевайтесь, дети, – вздохнул Айдан, – жить вам в питомнике, пока не вырастете и мяска на костях не наберете. А ты, Скворец, совсем еще малец, живи и радуйся, что попал в хороший дом. И свою первую течку проведешь в питомнике, как и положено. А потом вырастешь, окрепнешь, расцветешь, вот тогда тебе и мужа найдут. Хорошего, доброго альфу, который будет тебя на руках носить и пылинки сдувать.

Айдан махнул рукой, и Нури открыл дверь за спиной селафь, а потом проводил омег по переходам лабиринта, пока они не вошли в гостиную, где Абаль читал книжку Кнопочке.

- И как вам подарочки? – Абаль поцеловал макушку своего ребенка, пока тот переворачивал страницу, – иной раз задумаешься, как таким зверям можно отдать своего ребенка? Хорошо, что у нас Кнопочка еще маленький, пока вырастет, может, найдем ему кого-то из молодых альф, ведь наш Тигренок не один такой хороший на всю планету?

Заки вернулся из питомника с новостями, что новеньких отправили в хамам и на обследование к врачам, а эмир Залим живет в гостинице неподалеку от дворца. Кроме этого, стало известно, что охрана на стенах увидела шаттл эмира Маджида Умара ибн Исмета ад Сафи. Эмир приехал на грузовом шаттле, и его альфы сейчас выгружают своих коней и один паланкин. Скорее всего, эмир Маджид тоже привез «подарок».

- Пообедаешь или пойдешь смотреть на другого эмира, хотя, можно потом посмотреть на «подарочек» от Маджида в питомнике? – спросил Айдан и уселся напротив Абаля и Кнопочки, – об эмире можно много понять, когда смотришь на его омег.

- Я все же посмотрю на эмира Маджида сам, – прикинул в голове Альби и кивнул Заки, который сразу достал из кармана мощный фонарик.

После плутания по глухим коридорам и потайным лестницам Альби опять замер возле решетчатого окна второго этажа. Эмир Маджид выглядел сверху братом-близнецом предыдущего эмира, хотя это и было не так. Просто, в глазах Альби все крупные альфы выглядели почти одинаково. «Подарочек» был один, точно так же плотно упакованный в черную ткань с сеточкой напротив глаз. Заки шепотом рассказал, что у Маджида никогда не было ни наследников, ни лисенка. Так бывает, когда рождаются одни беты. Через Совет Маджалис пытались уже протащить закон, чтобы сыновей-бет уравняли в правах с наследниками, но это все закончилось раздором и войной, в которой пострадала пара эмиратов. Альби только со вздохом посмотрел в спину биби, которого уводили слуги из питомника. Без Айдана идти в питомник Альби не решился, а вот после обеда они вдвоем сходили посмотреть на новенького биби. Тот был постарше Альби и выглядел вполне цветущим. Его звали Пчелка. Румяные щечки, ухоженное платье, пусть и белое, но из весьма качественной ткани. Когда под строгим взглядом Айдана Пчелка разделся, то выглядел, как игривый котенок, и скорее красовался круглой попкой и белыми ручками, позволяя себя разглядывать без всякого смущения.

- Ну, прямо не пчелка, а сладкая булочка, – рассмеялся Айдан, – и чего тебя такого сладкого эмир себе не оставил?

- Наш эмир, ой, – омежка игриво прикрыл ладошкой рот, – ну в смысле, эмир Маджид, – поправился биби и преданно посмотрел на Айдана, – он хороший, добрый, но только старый, – омежка показал мизинчик и захихикал, – он на меня посмотрел, посмотрел, а потом велел обратно в питомник вернуться. На него гарем и так обижается, хи-хи-хи… – рассыпался мелким смехом омежка, лукаво стреляя глазками по сторонам.

Айдан велел ему одеваться и под конец, потрепав по щеке, вышел. Альби молча вышел следом. Он не знал, что сказать, и был растерян. Если с первыми омежками отказ был более чем обоснован, то к Пчелке и прицепиться повода не было. И взрослый, и красивый, и только альфу покажи – сам запрыгнет и изнасилует! Альби ушел в свою комнату и, открыв Библию, уткнулся носом в картинку. Там Моисей так и водил своих доверчивых евреев по пустыне. Очень хотелось кому-нибудь пожаловаться или посоветоваться, но только о чем и кому? Айдану? Он, конечно, выслушает и наверняка расскажет что-то поучительное, но все же… это ведь не его жизнь и Ран не его альфа, а его внук, вернее правнук. Он в любом варианте будет преследовать в первую очередь его благополучие, хотя… если разобраться, то благополучие Рана, это и благополучие самого Альби. Но почему тогда так болит сердце? Заки поставил рядом поднос с едой, только вот аппетита совсем не было. Перед глазами стояло лукавое лицо Пчелки. Он был гладенький и ласковый, как домашний ребенок, и без слов было понятно, что его любили и баловали примерно, как омежек в питомнике Ясмина. Когда родители навещают, и всех делов-то: потанцевать и повышивать в тенечке, пока тебе дорогу в жизни впереди медом намажут и под ручки проводят. Айдан зашел в комнату к Альби и, заметив отодвинутый поднос с едой и склоненную над книгой фигуру, тихо вздохнул и сел напротив. Альби сделал вид, что очень сосредоточен на чтении и даже перевернул страницу, чтобы доказать, что он не просто так сидит, уткнувшись в Библию. Там Моисей молился в пустыне перед горящим кустом, а сверху на него смотрел Господь. Айдан, поняв, что Альби не расположен разговаривать, потребовал доску для игры и щербет, и расположившись напротив, точно так же сосредоточенно стал расставлять на доске камни. Метку обожгло теплом и нежной щекоткой, Альби даже потер ее пальцами, а потом улыбнулся от тихой радости в душе.

- Ран возвращается домой, – Альби закрыл Библию и жестом показал Ради, чтобы он убрал подставку, вместо нее пододвинув столик с подносом еды, – я, пожалуй, погуляю на улице до его приезда, а то сижу дома, как наказанный!

- В лабиринте недалеко от питомника есть сад, – кивнул головой Айдан, – там качели стоят и как раз расцвела персидская сирень. Сходи, конечно, развейся.

Стоило доесть, как Заки протянул полувуаль и повел Альби по переходам лабиринта. Там и правда оказался небольшой садик. В нем росло несколько раскидистых деревьев, которые давали приятную тень, и кроме этого, несколько кустов сирени, два из которых цвели белыми и розовыми шапками, распространяя волны сладковато-терпкого запаха. Альби вспомнил кусты жасмина на крыше дворца Салаха и улыбнулся воспоминаниям. Насколько беззаботными были первые дни на Сабахе, настолько волнительными они были сейчас. От всей этой неопределенности внутри все сжималось, как пружина.

*

Ран приехал к ужину. Он был возбужденным и очень энергичным. Едва успев смыть пыль и переодеться, он вытащил из сумки папку с бумагами и стал показывать Альби и Айдану, который внимательно все слушал, листы с вероятными проектами нового эмирата. Рисунки были сделаны скорее схематически и явно впопыхах, но все равно, были видны и высотные здания, и невысокие строения традиционного жилья и изогнутых улиц вокруг круглых шапок мечетей с одинокими минаретами.

Новый эмират предполагался, конечно, под силовым куполом, как и ад Мин, но строился вокруг эмирского дворца, возле которого было несколько высоких зданий более привычных для Федерации, нежели для Сабаха. Сам город делился на пять секторов, в каждом из которых был свой базар и своя мечеть, и, судя по рассказу альфы, рядом предполагались школы, больницы и прочие блага цивилизации.

- Я решил построить реабилитационные, лечебные и прочие медицинское центры для федералов, – Ран водил пальцам по бумаге, – и, кроме этого, санаторно-оздоровительные комплексы для богатых омег. Как доказано экспериментальным путем, реальное оздоровление и омоложение происходит через две недели, а эффект длится от пяти до десяти лет. Ну, в зависимости от возраста и образа жизни омеги вне Сабаха. Поэтому медицинские корпуса будем строить рядом с дворцом, чтобы обеспечить максимальную охрану и безопасность гостям. Осталось придумать, чем занять их досуг и на какие возрастные группы рассчитывать. Однозначно, надо будет придумать благотворительные программы для малоимущих и сирот. Но если подумать, что лечение многих болезней у нас происходит достаточно быстро, есть смысл договориться о специальных рейсах целенаправленно для доставки больных в наш эмират. Не хотелось бы быть привязанными к круизному лайнеру, хотя в этом тоже нет ничего плохого. Он все равно ходит с регулярностью городского автобуса, так что договоримся об отдельном транспорте не только к эмирату ад Мин, но и к нашему.