- Кому? – распереживался Альби.
- Посмотрим, кто приедет, – пожал плечами Айдан, – и потом, приедет – еще не значит, что предложит стать наследником. Наш Тигренок – сильный альфа, у него есть и характер, и убеждения, не каждый эмир рискнет связаться с человеком сильнее себя. Так что, все в руках Аллаха, поживем, увидим, что получится.
Джабаль вернулся вечером того же дня. Альби расчесывал волосы перед сном, когда Заки принес молока с медом и новость, что эмир только-только вернулся во дворец. Альби положил руку на сердце и прислушался. Ран был далеко, он был возбужден и, похоже, спать и не собирался. Значит, ему понравился заброшенный город, и он сейчас строит планы вместе с людьми Шерри. Даже жалко, что этим планам не суждено будет сбыться. На следующий день Рана тоже не было, но зато стали появляться эмиры. О первом госте Джабаля сообщение принес Нури, прошептав его селафь на ухо во время завтрака. Абаль мучился с утра изжогой и поэтому был тихий и несчастный. Он даже согласился поесть вместе со всеми каши, и только недовольно морщился и сглатывал перед тем, как засунуть в рот очередную ложку. Айдан попытался высказаться, что Абаль сам виноват в собственном самочувствии, всего-то надо согласиться с врачами и наконец родить ребенка, но добился только того, что Абаль бросил ложку и, недовольно сопя, ушел в спальню, напоследок хлопнув дверью.
- Кто-то из эмиров приехал, – Айдан недовольно поджал губы, глядя на закрытую дверь, – однако, быстро узнали. Я не ожидал их раньше, чем через пару дней. А тут, считай, два дня как Тигренок стал безродным, и всего сутки, как он приехал к Джабалю, и вот вам – первый коршун появился! Хочешь посмотреть? – селафь пристально посмотрел на Альби, и заметив, как тот кивнул и решительно отодвинул столик с недоеденным завтраком, кивнул головой. – Нури, известно имя эмира?
- Залим Самат ибн Аднан ад Таги, – прошелестел Нури, – один из соседей Джабаля. У него был наследник, но погиб во время дуэли. Потом родился лисенок, но ребенок однажды не проснулся. Одни говорят, что младенец был слабым, а другие шепчутся, что его удавили подушкой в колыбели.
- Весело, – усмехнулся Айдан, – у него большой гарем?
- Пока не знаю, – замялся Нури, – лет пять назад, когда погиб лисенок, было девять наложников. Оми лисенка умер от черной хандры, так и не став супругом. Сколько сейчас омег в гареме, я не знаю, – Нури поклонился, – сообщу через пару часов, когда станет ясно, где остановится уважаемый эмир. – Нури стрельнул глазами в сторону Альби. – Эмир Залим привез в подарок двух биби.
- Понятно, – Айдан встал и стряхнул несуществующие крошки с платья, – пошли, Альби, к заветному окошку. У Джабаля старый дворец, так что «омежье окошко» во внутренний двор будет обязательно. Нури, отведи нас.
Они быстро шли по внутренним переходам, поднимаясь по скрытым в стенах лестницам и опускаясь по щербатым ступеням со слоем пыли. Заки настороженно шел за спиной Альби, пока Нури впереди освещал дорогу мощным фонарем. После очередной скрытой лестницы они практически выскочили в небольшой коридорчик с единственным окном в полный рост. Нури сразу выключил фонарь и спрятал его в своих безразмерных карманах. Через густую деревянную сетку окна света было достаточно, чтобы все прекрасно видеть, особенно после мелькающего света фонаря. За окном уже шел разговор, и Айдан прижал палец к губам, напоминая Альби, что надо сохранять тишину. Но Альби и сам это понимал, поэтому осторожно приблизился, выглянул в окошко и увидел, что там уже идет разговор между Джабалем и каким-то альфой. Тот стоял в окружении нескольких альф, которые держали под уздцы лошадей. Альфа, стоящий напротив Джабаля, был таким же мощным. Альби уже знал, что это говорило в первую очередь о возрасте альфача. Он это наглядно увидел, впервые когда в общину на Земле приехали альфы с Сабаха. Они еще сопровождали его при походе в храм и своими каменными мордами наводили трепет на прихожан всех конфессий в столице. Альби только сейчас обратил внимание, что внутренний двор дворца Джабаля был таким же красным, как внутренние стены дворца. Из-за этого картинка внизу казалась бихромной: черно-красной. Черные жеребцы, красный пол, как будто залитый кровью, красные халаты у эмиров, две маленькие фигурки, замотанные в черные коконы и застывшие возле странного возка, закрепленного на длинных жердях между двух коней, темно-синяя, почти черная одежда у альф за спинами эмиров. Рассматривая все вокруг, Альби почти упустил нить разговора. Из созерцания его вывел смех эмиров, гость что-то сказал о задержке в родах, на что Джабаль ответил, что он не возьмётся учить супруга, как надо рожать, чтобы не выслушивать потом от омеги, как ему держать меч. Альфы опять посмеялись и гость, широко взмахнув рукавом халата, указал на замершие фигурки омег. Он предлагал одного биби в подарок Джабалю, а второго «дорогому гостю, который гостит у тебя во дворце». Джабаль, склонив голову, поблагодарил за щедрый дар и сообщил, что Тигран безродный, Страж пустыни прибыл со своим супругом, который на правах гостя выберет из двух биби того, «кто ему придется больше по сердцу». А сам Тигран узнает о подарке, как только вернется из пустыни. Дальше разговор сместился к заброшенному городу и восхвалению доблестей Стража пустыни. А Альби потянул за рукав Айдана, утащив его от окна. Айдану, похоже, был очень интересен разговор, но Альби не мог ждать.
- Я должен выбрать из двух омег? – несколько испуганно спросил Альби, – а если я не хочу выбирать? Вернее, я не хочу брать такой «подарок». Я могу отказаться?
- Можешь, – попытался отмахнуться Айдан, но заметив, что омега испуган, решительно развернулся к окну спиной и взял похолодевшие руки в свои, – не переживай так сильно. Ты супруг, а не наложник. И только ты будешь решать, сколько омег будет в гареме твоего мужа. Ясмин решил, что ноль – это тоже хорошее число, и с ним никто не спорит до сих пор. Джабаль с удовольствием оставит обоих биби у себя. У него много непристроенных воинов, и они будут тебе только благодарны за такое решение. Но прежде, чем отказаться, тебе придется на них посмотреть. Скажешь, что они слишком молоды или недостаточно красивы для твоего мужа, и с тобой даже спорить не будут. До своей первой течки биби какое-то время поживут в питомнике. Пока у вас с Тиграном своего питомника нет в силу определенных причин, биби в любом случае поживут в питомнике Джабаля. Так что, не хмурься и не переживай – ты супруг, и все, что касается гарема, полностью только твоя ответственность.
- А как на них посмотреть? – Альби прямо на сердце полегчало, – ну, чтобы отказаться…
- Пошли в питомник, – плавно махнул рукой Айдан, – их в любом случае приведут туда.
- Я хотел бы еще узнать, – Альби взял селафь за руку и пошел вровень, заглядывая ему в лицо, – Нури сказал что ребенка, который лисенок, возможно, удавили в кровати подушкой. Как такое возможно? Это ведь ребенок от эмира, а, следовательно…
- А следовательно, у эмира должен был появиться еще один супруг! – перебил полет мысли Айдан, – омеги только выглядят нежными и беззащитными, но гарем на самом деле – очень жесткая и суровая мясорубка. Впору говорить, что хорошо, что ты жил на вашем седьмом уровне, ты хотя бы представляешь, на что способны люди ради власти и денег. А гарем при умном супруге – это такая «ночная кукушка», что любого визиря перекукует и казначея подомнет под себя и не поморщится.
Двое омег еще могут между собой договориться, а вот трое всегда будут делиться двое против одного. У лисенка, который приходит в гарем мужа со своими слугами, есть шанс выжить, а вот у простого наложника – нет. Ну, или надо иметь стальные яйца, как малыш Шерри. Когда он появился весь такой маленький и рыженький, Шади очень переживал за него. Но тот смог закошмарить «своих» настолько, что они дыхание задерживали, когда он в гостиную входил. Ты так сможешь? – требовательно посмотрел на Альби селафь, тот только закусил губу и отстал на шаг. Новую информацию надо было обдумать. Но тут они как раз дошли до питомника и почти сразу наткнулись на старшего воспитателя, который вел двоих новеньких с их слугами, которые тащили в руках жиденькие узелки с пожитками, своими и омежек. Стоило двери комнаты закрыться, как селафь резко развернулся к биби и скомандовал: – раздевайтесь. Слуги понятливо сбросили узелки в углу и стали помогать своим подопечным снять верхнюю одежду. Под черными хламидами явно большего, чем нужно, размера обнаружилось двое подростков примерно четырнадцати и двенадцати лет в белых хлопковых платьях. Младший откровенно пах карамелью и страхом, а вот у старшего подростка запах немного «мерцал», как бывает накануне первой течки. У него были ухоженные длинные волосы, но при этом он был откровенно костлявым. Селафь потребовал, чтобы биби разделись полностью, и вскоре имел сомнительное удовольствие разглядывать двоих недокормышей. Альби вспомнил, как сам выглядел в приюте, и только удивленно поднял брови.
