- Нет! Нет, нет, нет, я так не могу! Малик, останови!

- Что случилось? – Ран обеспокоенно подъехал к остановившейся омеговозке и не удержавшись заглянул за штору двери.

- Мне надо, я хочу… – Альби схватил себя за член, пытаясь не намочить штанишки.

- Заки? – удивился Ран и посмотрел на слугу, тот в ответ продемонстрировал горшок с крышкой и пожал плечами, – Альби, в чем проблема?

- Я не могу писать в чашку! Смотри, она керамическая и в цветочек! Можно, я спущусь на песок и спокойно подзюрю на свежем воздухе? Это ведь не нарушит никакие законы?

- Не нарушит, – рассмеялся альфа и махнул рукой, чтобы он выходил.

Альфы, поняв в чем дело, проверили на всякий случай периметр и отъехали на другую сторону от входа омеговозки. Ран спешился, помог Альби спуститься с высоких ступеней и постоял рядом, пока омега разгребал шелк юбок.

- Какое облегчение! – Альби закидал ногой мокрый след на песке и улыбнулся мужу, – а можно, я в дороге буду ходить не в платье, а в тунике и сапожках? Я видел, у меня есть пара сапог, шелковые такие и вышитые цветами. Просто, в шлепки песок набивается.

- Конечно, можешь, – кивнул Ран, – только не забывай про шейлу и абая, когда выходишь, – мы остановимся вечером и разобьем для тебя шатер, и тогда сможешь размять ножки. Как ты себя чувствуешь?

- Я чувствую себя счастливым, – улыбнулся омега, – ты рядом, а большего мне и не надо.

Ран довольно хмыкнул и подсадил супруга обратно в возок. Малик опять заскочил за руль и, весело посвистывая, включил двигатель. Омеговозка опять плавно покатилась по пескам, приноравливаясь к движению необычного каравана. Альби опять завалился на кровать и попытался остановить Ради с Заки, когда те стали разгребать багаж в омеговозке, пытаясь добраться до сундуков с одеждой омеги. Альби не рассчитывал переодеваться вот прям сейчас. Но Заки, похоже, было слишком нудно ехать, или он переживал и был готов делать что угодно, лишь бы не думать, в итоге, нужный сундук нашелся, как и ожидалось, в самом низу, а все остальные вещи оказались разложенными ровным слоем по всему салону. Сапожек оказалось две пары – синие и красные, а вот по вопросу, во что переодеть омегу, Ради сцепился с Заки не на шутку. Альби на них даже прикрикнуть пришлось, его ведь не на бал одевают, и вообще, кроме них и мужа, никто не увидит, как он одет, а они тут битый час перетряхивают наряды. Заки выбрал голубую тунику к синим сапожкам, а Ради в отместку долго причесывал омегу, а потом заплетал какую-то мудреную косу, у Альби аж спина устала сидеть ровно, пока машинка покачивается и навевает дрему. Зато потом он опять зарылся в подушки и с чистой совестью продрых до тех пор, пока омеговозка не остановилась. Он вроде и спал неглубоко, но все равно умудрился не услышать, как из омеговозки достали и шатер, и ковры, и, как выяснилось, множество других вещей, вроде столика, пары светильников, надувного матраса, части подушек и подставки для чтения Корана, ну, в его случае, Библии. Этот вопрос обговаривали еще во время сборов, и Заки был непреклонен – альфы должны видеть богобоязненного омегу, нежного и покладистого супруга будущего эмира. Никто не знает, что и когда будет рассказано и чьи уши это услышат. Альфы из Тигриной сотни не должны даже задумываться, когда их спросят, насколько верующий у Тиграна супруг. Альби должен быть безупречен со всех сторон и во всех глазах. И поэтому подставка с Библией была занесена в шатер достаточно показательно.

- Сердце мое, просыпайся, – Ран сидел на кровати и гладил Альби, – скоро солнце сядет, не стоит спать, когда закат, а то голова будет болеть. Вставай, покушаешь и опять ляжешь спать, но уже в кроватке. Для тебя и шатер натянули.

- Зачем? – Альби потянулся, как котенок, – я бы прекрасно поспал и тут. Зачем делать лишнюю работу?

- Чтобы тебе было удобно, радость моя, – Ран поцеловал кончик носа и заспанные глазки, – ты ведь омега. Да еще в тягости. Тебя надо баловать и носить на руках. Хочешь, я тебя на ручках отнесу в шатер?

- Нет, – Альби проснулся окончательно, – хочу походить в сапожках по песку. Очень интересно, как вам ходится в тряпичных сапогах.

- Ну, тогда вставай.

Ран потянул Альби за руки и помог встать, Заки уже стоял с шейлой наготове, а у Ради в руках была абая. Они стремительно все надели и застегнули, пока Альби соображал, что куда, он уже был полностью готов для выхода «на улицу». Ран спустился первый и подхватил на руки все еще вялого с глубокого сна супруга. Но вот оказавшись в пустыне, Альби моментально проснулся. Солнце уже почти коснулось горизонта и из желтого стало оранжево-красным, сделав пески из желтых коричневыми с глубокими лиловыми тенями у каждого бархана. Альфы расседлывали и вычищали коней от пыли и мелкого сора. Двое альф свежевали какое-то животное, судя по витым рогам, это был горный козел или коза. Альби имел только общее представление о местной фауне. Значит, альфы умудрились поохотиться по дороге. Еще двое альф вбивали в песок две палки с перекладиной, на которую позже усадили соколов в шапочках. Дальше разгорался костер под достаточно большим котлом. Кто-то из молодых альф притащил несколько «шаров» перекати-поля и, отряхнув от песка, засунул в котел. В лагере было буднично-спокойно и каждый занимался своим делом. Похоже, для альф такая жизнь была привычной. А вот между костром и несколькими низкорослыми пальмами стоял достаточно приличных размеров шатер. Вроде маленького цирка шапито. Альби даже растерялся, когда его увидел. Он рассчитывал, что будет что-то вроде палатки, какая была в горах во временном лагере, а здесь просто настоящий дом. Внутри даже было две комнатки. В самом начале стоял столик и лежали подушки, светильник на треноге и Библия на подставке. А дальше была занавесь, за которой размещались большая кровать, сундук с вещами, еще один светильник. Под ногами были расстелены ковры, а в углу стояло нечто, прикрытое тканью, Альби только открыл рот, чтобы спросить, что это, и тут заметил торчащую ручку ночной вазы и смущенно покосился на мужа. Штора, отделяющая комнату от спальни, подразумевала, что даже если кто и нескромно или случайно заглянет внутрь шатра, то больше, чем сидящих за столом людей, в любом случае не заметит. Альби покрутил головой, осматриваясь, и вышел наружу, пустыня была намного интереснее. Очень хотелось посмотреть на знаменитые оазисы, но реальность очень разочаровала. Несколько чахлых пальм возле мокрого песка с пучками осоки и все.

- А где вода? – Альби обиженно посмотрел на осоку, – и почему пальмы такие мелкие? На картинках они высоченные.

- Вода под песком, можно выкопать ямку, и она выйдет на поверхность, но только она соленая и мало на что годится. В крайнем случае, гутру намочить, пить ее не стоит, по крайней мере много. Не больше пары глотков, чтобы восполнить соль в организме. А пальмы мелкие, потому что это гибридные сорта. – Ран беззаботно рассмеялся, – родители давно поменяли самосев на культурные сорта. И хотя мы и не собираем с них урожая, как в других эмиратах, когда трясутся над каждой пальмой во время сбора урожая, но вместо нас это делают другие, и таким образом полезные сорта пальм распространяются по планете. Караванщики уронят косточки у другого оазиса или закопают целенаправленно. Этот сорт очень урожайный и низкорослый. Чтобы собрать листьев на растопку, не надо ползти по высокому стволу, достаточно протянуть руку, а урожая в четыре раза больше, чем обычно. Кроме того, они потребляют в оазисах меньше воды. Обычно пальма потребляет от 50 до 80 литров каждый день, а эти всего 20. А это значит, что их можно посадить у оазиса больше без опасения, что пальмы заберут всю воду.

- Откуда ты это знаешь, – Альби подошел ближе и заглянул в глаза мужу.

- Я помню разговоры и споры, когда Хани стал высаживать финиковые рощи в песках. Там, где никогда не было оазисов, просто были грунтовые воды чуть ближе к поверхности, а потом зашел разговор, что во всех оазисах следует заменить дикий самосев на культурные сорта. Свои пальмы мы охраняем, а финиками почти не торгуем. Есть «хлебные» и «сладкие» сорта. Из одних пекут лепешки, а другие едят как фрукты. Это, – Ран потрогал ствол невысокой пальмы, – сладкий сорт. Они уходят на торги вместе с фруктами фирмы Ханиан, или съедаются нашими людьми. Некоторые эмиры купили у Хани такие семена, но большинство эмиров живет по старинке. Люди в их общине зависят от урожая фиников год от года. Сами эмиры воюют с соседями за оазисы, проливают кровь своих людей в бесконечных войнах, вместо того, чтобы повысить урожайность своих земель. Благо, хоть парниковое хозяйство прижилось за столько лет, и людям хоть какие-то овощи перепадают, а раньше вообще была беда с питанием.