— Так рад меня видеть? — Шэ Ли зашвырнул свой рюкзак на лавку поодаль.

— Давайте не будем обострять ситуацию, на улице и так накалено до предела! — попытался было пошутить Цунь Тоу.

За Змеем в раздевалку вошли четверо парней из профтехучилища. И где он их нашёл? Все как на подбор были шкафами с не по годам развитой мускулатурой. Учитель говорил, что они должны сыграть матч во имя единства и братства школ? Это с ними-то?

Гуаньшань поймал на себе недобрый взгляд Шэ Ли и поспешил к выходу на стадион.

— Под ногами не мешайся, — прозвучало ему вслед.

— Сука, — Хэ Тянь сплюнул, выходя следом. — Я за себя не отвечаю.

— Эй, он же ещё с осени от нас отвязался, — их догнал Цунь Тоу. — Чего это вдруг снова?

Лысый был прав: с того момента, как они попали в драку на заброшенной стройке, куда потом вызывали полицию, Змей исчез с радаров. Их расписание, к счастью, не совпадало от слова совсем: Шэ Ли отдавал предпочтение изучению иностранных языков и литературы. Вдвойне странно, что он решился участвовать в матче, да ещё и на стороне училища, в котором формально состояли сплошь и рядом обделённые интеллектом деревенщины. Однако же Гуаньшань и сам едва не оказался среди них. Помощь и настойчивость мажора стали бесценным опытом, благодаря которому он очутился в другом месте.

— Учащиеся, просьба построиться в две шеренги! — крикнул преподаватель и просвистел в свисток три раза.

На стадион потихоньку подтягивался народ. Несмотря на жару было много желающих поглядеть матч и последующую за ним эстафету. Периметр стадиона украсили разноцветными флажками, по углам расположили тележки с питьевой водой. Гуаньшань даже углядел в подошедшей толпе медсестру с тремя добровольцами.

— Ну что? Попробуем надрать им зад? — бодро заметил Цзянь И, впрочем уже запыхавшийся от бега.

— Стратегия простая, Гуаньшань и Тянь будут под кольцом. Мы с Цзянь И постараемся вывести мяч поскорее, Цунь Тоу встанет на середине поля. Всё, что выведем, пасуем им.

Рыжий кивнул, быстро глянув на мажора, а затем на Шэ Ли, за которым, как верные псы, следовали ребята из училища.

На поле вышел директор школы и начал рассказывать о единстве и предстоящем фестивале. Слушая его занудную речь Гуаньшань обливался потом и раз десять, не меньше, вытирал лоб уголком майки. Наконец, мужчина закончил, и преподаватель физкультуры отдал команду к началу.

Мяч выпало разыгрывать Хэ Тяню вместе с Шэ Ли. Змей попытался выбить первым, но сказалась небольшая разница в росте: мажор был повыше. Он быстро сделал пас рыжему и устремился к кольцу.

Игра началась довольно бодро и на удивление честно. Они вели. Цунь Тоу прыгал от каждого забитого мяча и картинно сокрушался, когда передачу уводили прямо у него из-под носа. После свистка, знаменующего трехминутный перерыв, Цзянь И сказал, будто слышал разговор между двумя парнями, что им велено прессовать Тяня. Тот отмахнулся, бросив «пусть попробуют». Гуаньшань будто кожей почувствовал опасную прохладу в голосе, даже несмотря на жару. Мажор звучал серьёзнее некуда.

Опасения подтвердились буквально через пару минут: его-таки сшибли, причём довольно неаккуратно, но амбал, сделавший это, мгновенно, с непривычной ловкостью задрал вверх ладони, мол, случайно вышло.

Преподаватель ограничился лишь предупреждением. Рыжий занервничал. После неудачного падения Тянь содрал коленку и на той собралась кровь. Наверное, это было не столь опасно, если бы не сам удар: Гуаньшань отчётливо видел, что приложился мажор как следует. После такого обычно синяк вырастает и ходить неприятно, что уж там бегать и прыгать. Но Хэ Тянь героически делал вид, что с ним всё в порядке.

Рыжий стал следить за каждым, кто бежит в его сторону и дважды успел предотвратить нечестную игру, при этом неизменно натыкаясь на лукавую улыбку Змея.

Тот играл в нападении, поэтому нечасто оказывался на их стороне поля. Но когда это произошло, Гуаньшань услышал едкое: «Бережёшь своего принца?» От этих слов по телу прошла волна дрожи, вперемешку с негодованием, и рыжий с трудом удержался, чтобы не заехать по наглой роже кулаком. Они всё-таки пытались играть честно.

Стадион активно скандировал имя и фамилию мажора, но тот не обращал на своих многочисленных болельщиц никакого внимания. Цзянь И периодически выделывался на публику, отчего с первых рядов слышался непрекращающийся весёлый смех.

Они всё еще вели с небольшим отрывом, но Гуаньшань уже чувствовал усталость: они с Тянем начали промахиваться. Руки устали, после субботы играть бодрячком в привычной манере не выходило.

Пот попал рыжему в глаза, и он зажмурился, пытаясь стереть его тыльной стороной ладони. В эту же секунду стадион ахнул: он попытался открыть глаза, чтобы посмотреть, в чём дело, но их защипало сильнее.

Раздался глухой стук, а затем ещё. Стало непривычно тихо на целых три секунды прежде, чем раздался пронзительный свисток.

— А ну прекратить! — взревел их тренер.

Гуаньшань, наконец, проморгался и увидел поле: Хэ Тянь лежал на земле, животом вниз, а сверху на нём восседал один из амбалов. Кажется, пытался заломить руки или типа того.

Рыжий бросился тренеру наперерез и успел первым. Стащить с мажора сопротивляющуюся груду мышц оказалось не так-то просто, он едва не получил по лицу.

Тренер прервал игру, на поле выскочила медсестра и две девочки, помогающие ей.

— Доведите его до травмпункта! — велела женщина, оглядывая Тяня.

— Я помогу, — рыжий подхватил парня за талию и перекинул его руку к себе через плечо.

— Сука! — выкрикнул тот. — Разобраться хочешь? Иди сюда, блядь, тварина ты стрёмная! Слабо? Пешек своих посылаешь, а сам ни хуя не можешь?

— Тише! — Гуаньшань толкнул парня, но, к счастью, медсестра была занята амбалом, а Шэ Ли стоял чуть поодаль, невинно улыбаясь.

— За сквернословие к директору! — тренер уже был рядом и весь так и пылал негодованием.

— Сначала ко мне, потом всё остальное! — оборвала его медсестра. — Живо!

И Гуаньшань тронулся с места.

Хэ Тянь и правда хромал. Парень успел заметить, что его ладони были покрыты ссадинами, вперемешку с мелкой каменной крошкой. На подбородке красовалась царапина, похожая на рассечение: с неё на шею и майку стекала кровь. Мажор выглядел напряжённым и злым, однако молчал всю дорогу.

— Садись, — Гуаньшань знал, что где лежит в кабинете, ведь раньше был в травмопункте весьма частым гостем.

Он подвёл Тяня к раковине, включил холодную воду и сунул под неё чужие ладони. Велев стоять смирно и смывать грязь, рыжий ринулся к шкафчику с антисептиками. Пока медсестра дойдёт, можно и самому все сделать.

Его немного потряхивало: и от жары, и от возмущения, вкупе с усталостью. Однако несмотря на это Гуаньшань по старой привычке делал всё довольно чётко.

— Эй, я же сказал отереть грязь! — возмутился он, замечая, что мажор стоит столбом возле раковины и лишь смотрит на то, как кровь стекает в водосток.

— Ненавижу, — процедил он тихим голосом. — Ненавижу этого ублюдка…

— Ты просто злой из-за нечестной игры или у тебя зуб на Змея? — полюбопытствовал рыжий. Он вспомнил их последний разговор ещё давно, в школьной столовой.

— Если я поеду к отцу, то встречу там эту гниду, — ответил Хэ Тянь.

— Шэ Ли? — удивлённо переспросил Гуаньшань, не выдержав, и взяв парня за ладони. Он устал смотреть на кровь и принялся оттирать их сам.

— Наши семьи знакомы, — пояснил мажор. — Мы виделись прошлым летом, Шэ Ли хотел, чтобы мы… общались. Но нахуй мне сдалось такое общение!

— Ничего себе, — рыжий оттер грязь, и Хэ Тянь дёрнулся, когда он принялся промывать ссадины антисептиком. — Терпи, блядь.

— Щиплет, — мажор нахмурился. — Брат писал сегодня утром. Сказал, что отец считает наше знакомство полезным. Блядь, смотрел бы он дальше своего банковского счёта, на людей, то знал бы, что он за человек…

— Я слышал, что его предки богатые. Не думал, что настолько, — пробормотал Гуаньшань. — Иди сюда, — с этими словами он потянул Тяня к банкетке. — Сядь.