Он стал умело подыгрывать дедушке и слушать его, выполняя все поручения, которыми тот загрузил их по прибытии. Наколоть дров, разобрать сарай, помочь перетащить мебель из одной комнаты в другую — кажется, дед напрочь забыл, что Гуаньшань вообще-то приехал за лекарствами для матери. Он наотрез отказывался выслушивать новости и отдавал приказания строгим тоном. Хэ Тянь отвечал вежливо и как подобает при обращении к старшим, что пожилому вояке, несомненно, льстило.

Время незаметно подступило к обеду. К дому подъехал старый грузовик, доверху гружёный мешками: двое сыновей вернулись с кормом для скота. Дед держал куриц и кроликов, а его дети, оба с семьями, жившие чуть поодаль, ухаживали за несколькими коровами и свиньями, а ещё разводили рыбу в местном пруду. Последний сейчас сковал лёд, поэтому забот убавилось.

После совместной трапезы в мужской компании дед благосклонно разрешил им передохнуть, при этом велев показать Тяню хозяйство. Последнее отдавало лёгким оттенком хвастовства, и чем уж тут радоваться, рыжий не знал, но пришлось показывать мажору кроликов и кур. Впрочем, от кроликов Тянь пришёл в самый настоящий восторг. Он быстро нашёл среди них самого боевого, обозвал его малышом Мо и смеялся, когда тот отбивал барабанную дробь задними лапами при малейшем его приближении.

— Ну вылитый ты! Смотри, как бесится! — Тянь снова залился весёлым смехом.

— Иди на хуй, — рыжий отвернулся и вышел из сарая, где кроликов устроили на зиму.

— Здесь очень круто, — мажор выглянул следом за ним. — И воздух такой, — он вдохнул полной грудью. — Как наркотик.

— Поживи тут с недельку, посмотрим, что с тобой будет, — Гуаньшань заметил, что Тянь собирается достать сигарету из пачки. — Я бы не стал.

— Почему? — недоумённо переспросил тот. — Твой дед дымит, как паровоз!

— То мой дед, — рыжий покачал головой. — А если кто-то младше восемнадцати, то он считает своим долгом вмешаться. С одной стороны, когда он был молодым, курить начинали чуть ли не в восемь лет, а с другой у него теперь проблемы с лёгкими, вот и печётся о моём здоровье. Даже если курить будешь ты, он всё равно разозлится.

Они вернулись к дому.

— В вверенном мне подразделении порядок! — дедушка вышел к ним навстречу. — Велено отдыхать до кормёжки. Потом поедем разгружать мешки к Фэн Суну!

Гуаньшань вздохнул и попытался было уточнить, когда уже можно будет поговорить о цели их визита, за что был тут же обруган. Кажется, дед всерьёз решил, что они приехали не по делу, а просто погостить. К вечеру оба настолько вымотались, что уже не было сил настаивать на возвращении домой, и поэтому решили переночевать.

Они поужинали в общей столовой, и пошли готовить постели, которые дед велел обустроить в комнате с небольшой печкой. Вечером обещали заморозки, и он не хотел, чтобы внук простудился. Наконец, удалось поговорить и о здоровье мамы. Он отвёл рыжего в отдельную комнату, вручил мешочек с какими-то травами, пакетик с тёртым корнем женьшеня и красный конверт, в котором оказались деньги.

К голове прилил жар и Гуаньшаню стало стыдно. Он попытался было объяснить, что найдёт работу, но дед и слышать об этом не хотел. Вместо этого он вдруг похвалил за рвение в учёбе и сказал, что его одноклассник Тянь — отличный товарищ, на которого можно положиться. Он был рад, что они приехали, но эмоции выражал по-военному строго. Считай никак. Но рыжего это вполне устраивало.

Когда он вернулся в комнату, где они постелили, довольный Хэ Тянь уже вытянулся на матрасе и увлечённо копался в мобильном.

Гуаньшань молча подошёл и попытался отодвинуть свой матрас, насколько то позволяли размеры комнаты.

— Так слишком далеко от печки, — заметил мажор. На его губах играла лёгкая полуулыбка.

— Да мне плевать, — Гуаньшань оценил расстояние между ними. Можно было протянуть руку и потрогать Хэ Тяня за нос.

Однако усталость брала своё, и он всё-таки сдался. Ночь выдалась безоблачная, и яркая луна светила через окно не хуже ночника. Они погасили свет и устроились под тёплыми пуховыми одеялами.

— Прикольно тут… — тихо пробормотал мажор. — Но ты прав, я бы не выжил в такой глуши.

— А я о чём, — согласился рыжий.

В доме всё стихло, но какие-то посторонние звуки сохранялись. Старый дом будто жил своей жизнью: где-то на крыше что-то скрипело, под полом, кажется, шуршали мыши…

— Эй, — позвал Хэ Тянь.

Гуаньшань повернулся на бок и лёг к нему лицом. Тот быстро вытянул руку и просунул ту под его одеяло.

— Ты чего?! — ошарашенный рыжий сначала попытался отодвинуться, но потом понял, что вместо этого двигается его матрас.

Мажор подтянул его к себе вместе с одеялом и подушкой.

— Так теплее, — пояснил он, сталкиваясь с ним коленками. Несмотря на разные одеяла, рыжий словно почувствовал жар, исходящий от чужого тела. А может то было из-за печки…

— Блядь, да не возись ты, всех разбудим! — заворчал возмущённый Гуаньшань.

Дед и правда спал в соседней комнате и обычно довольно чутко: сказывалась профессиональная привычка.

— Ну чего ты, я просто замёрз, — невинно пояснил Тянь и попытался пролезть под одеяло рыжего.

Сопротивляться надоело, и тот просто подвинулся в сторону. Мажор использовал своё одеяло в качестве дополнительного и теперь лежал близко-близко. Гуаньшань даже почувствовал запах его шампуня. Он, конечно, перемешался с запахами сена и какой-то еды, но угадывался безошибочно. Прикрыв глаза, парень попытался уснуть, но не смог из-за чужого тяжёлого дыхания.

— Отвернись, — велел он мажору.

— Сам отвернись, мне щекотно! — тот усмехнулся, пытаясь прикрыть рыжему лицо уголком одеяла.

Они начали толкаться и лягаться и в результате оба съехали на пол по разным сторонам матрасов.

— Заебал! — Гуаньшань ударил Тяня подушкой. Тот пытался защищаться, но подозрительно быстро сдался.

Рыжий опомнился уже когда был накрыт одеялом: он попытался вырваться, но попался в кольцо чужих рук.

— Вот так гораздо лучше, — довольно промурлыкал Тянь, обнимая его.

— Не ёрзай, блядь, — процедил Гуаньшань, чувствуя жар. У него или у Тяня, какая разница, ему срочно нужно было выбраться из-под одеяла!

— Я вообще не шевелюсь — это всё ты.

За дверью послышался шорох, и оба одновременно заткнулись. Кажется, кто-то прошёл мимо их комнаты к выходу.

— А если дед увидит? — шёпотом спросил рыжий.

— Можно подумать мы тут оргию устроили, — возразил Тянь, однако всё же дал Гуаньшаню немного пространства, ослабив хват.

Тот решил не вырываться и вместо этого напряжённо прислушался. Всё снова стихло спустя минут пять: дед дошёл до туалета на улице и вернулся обратно.

— Спокойной ночи, — прошептал Хэ Тянь рыжему прямо на ухо.

— С-сука, — тот поёжился от щекотки, но отдвигаться ещё дальше не стал.

У мажора сильно билось сердце, и он по-прежнему тяжело дышал. Было жутко неловко, Гуаньшань думал, что вот-вот сгорит со стыда, но усталость взяла своё и его постепенно начало клонить в сон.

Последним, что он запомнил перед тем, как отключился, была горячая ладонь Хэ Тяня у него на груди. Мажор уткнулся носом в его плечо и, видимо, уснул немного быстрее.

====== 22. С днём рождения! ======

И хоть порой казалось, что школьные будни тянутся, словно каторга, время так или иначе неумолимо бежало вперёд. Хэ Тянь и не заметил, как закончился февраль. Из-за плохой погоды и постоянных дождей все прогулки после школы сводились к редким походам в торговый центр. В основном они шли туда всей толпой, вместе с девочками. В такой шумной компании не только поговорить, но даже словом с рыжим переброситься было трудно. К тому же Гуаньшань составлял им компанию не всегда, чаще проводя время в больнице вместе с мамой. Настаивать на постоянном контакте Хэ Тянь не стал, решив дать парню немного свободы.

Госпожу Мо выписали в начале марта, но Тянь виделся с ней всего пару раз: после того, как разрешили посещения и уже на выписке, когда он предложил помочь с транспортировкой до дома. Гуаньшань не отказался от оплаченного такси, и то, наверное, в счёт компенсации за те три дня, что Тянь жил у него дома.