В голову лезли мысли о болезни мамы, домашнее задание, которое они сделали не до конца, потому что проболтали весь оставшийся вечер. Потом Гуаньшань начал думать об этой загадочной Юйчи. Хэ Тянь рассказал о ней Цунь Тоу, но больше не вспомнил ни разу. Кто она такая? Неужели и правда девушка из Гонконга? И насколько между ними серьёзно, если полтора месяца назад Хэ Тянь говорил, что рыжий ему нравится?

Рыжий вздохнул, повернулся к стенке, накрывшись одеялом с головой, и вдруг услышал глухой стук. Тот повторился снова через несколько секунд, когда парень приподнялся на локте и прислушался. И снова, через такой же промежуток времени. Показалось, будто сначала раздаётся едва слышный скрип, а следом за ним глухой «бум».

Рыжий почему-то представил, будто этажом выше кто-то повесился на люстре, и тело теперь мерно раскачивается туда-сюда, изредка ударяясь об стену. В темноте почему-то разыгралось воображение и ему вдруг стало не по себе.

В квартире было как-то слишком тихо.

Гуаньшань сел, свесив ноги с кровати, и поёжился от сквозняка. Старые окна не защищали от такого сильного ветра с улицы, а ветки дерева в свете фонаря напротив дома раскачивались туда-сюда и напоминали декорации из фильмов ужасов.

Не выдержав, рыжий всё-таки открыл дверь и тихонько выскользнул в коридор. Ему вдруг до смерти захотелось пить: он прошёл мимо гостиной, едва слышно ступая по плиточному полу, и мельком глянул на диван. Хэ Тянь спал, закинув одну руку за голову и согнув ногу в колене. Он накрылся небольшим пледом, но одежду снял. Аккуратно сложенные вещи лежали на одном из кухонных стульев. Шторы в гостиной они вчера тоже раздвинули, поэтому Гуаньшань мог видеть, какое у мажора выражение лица.

Тот выглядел непривычно безмятежным: рыжий замешкался, невольно разглядывая то, что в обычное время не мог. Поза Тяня была расслабленной, хотя рельефные мышцы рук всё равно выделялись. Сверху из-под пледа была заметна часть широких плеч и ложбинка между ключиц, а снизу комично выглядывала голая пятка.

Устыдившись собственного неуёмного любопытства, рыжий отвернулся и посмотрел на Райли. Пёс крепко спал на коврике перед входной дверью и даже не обратил внимание на проснувшегося.

Гуаньшань дошёл до кухни, осторожно налил воды и остановился, практически нависая над Хэ Тянем. Небольшой размер квартиры позволял ему быть так близко, но это всё равно выглядело немного странно. Однако заставить себя уйти он почему-то не мог. Рядом с мажором в голове хотя бы прекратился поток идиотских мыслей.

Теперь он вспоминал их вечерний разговор. Они болтали о маме Тяня, которой уже не было на свете, о счастливом детстве и забавных взаимоотношениях с братом. Тогда у него ещё не было доступа к деньгам, и он рос обыкновенным мальчишкой. Таким же, как Гуаньшань и как миллионы других детей. Наверное, они бы поладили в детстве: рыжий тоже любил строить шалаши и часто ходил с родителями в горы, когда они все вместе гостили у дедушки.

— Я чуть не обосрался от страха, пока не понял, что это ты, — хрипло пробормотал Тянь, потирая глаза. — Чего не спишь?

— Воды попить решил, — рыжему в один момент стало душно и жутко неловко, словно он оказался каким-нибудь вором, пойманным с поличным.

— Выглядишь, как приведение, — мажор сонно на него посмотрел. — Иди спать.

Гуаньшань подумал, что не хочет, но промолчал. Он бы предпочёл посидеть в гостиной, а не в комнате, но не признаваться же Хэ Тяню, что немного струхнул?

— Не хочу.

— Какие мы капризные, — Тянь повернулся на бок и натянул плед так, что оголились обе ноги.

Рыжий допил воду и нарочно побрызгал оставшиеся капли на чужие пятки.

— Ай! — Тянь зашипел и подтянул колени к груди, сворачиваясь калачиком. На диване освободилось немного места.

Недолго думая, Гуаньшань поставил стакан на стол и сел рядом. В конце концов, это были его квартира и его диван!

— Только не говори, что боишься темноты, — пробурчал Тянь, однако подтягивая ноги сильнее, чтобы рыжий устроился поудобнее.

— Ни хрена я не боюсь, — парень скрестил руки на груди и уставился на тёмный прямоугольник телевизора.

— А я вот боюсь, — тихо пробормотал Тянь.

— Темноты? — удивлённо переспросил рыжий.

— Угу…

— Почему?

В это было сложно поверить. Такой здоровенный лоб и чего-то боится? Рыжему неожиданно польстила откровенность, с которой мажор говорил о себе в его присутствии. Судя по всему, он мало кому сообщал столько подробностей. Если не считать этой непонятной Юйчи, о которой он сказал сегодня Цунь Тоу.

— Я могу находится в темноте с кем-то. Но когда один — становится как-то не по себе.

— В твоей огромной квартире по-любому в темноте неприятно, — согласился Гуаньшань. — И даже окна не спасут.

— Раньше мне слышалось всякое. Типа глюков, знаешь? В тишине мозг начинает сам придумывать разные звуки.

— Есть такой музей, по-моему, так и называется — музей ощущений. Там можно понять, каково это, быть слепым или глухим. — Гуаньшань вспомнил о рекламе, которую видел в метро. Кажется, сейчас это заведение уже закрылось.

— С удовольствием сходил бы в такой, — Хэ Тянь зевнул.

— Если он ещё работает, — пробормотал рыжий, зевая в ответ.

— А что, ты приглашаешь? — усмехнулся Тянь, за что сразу же получил в лицо одной из диванных подушек. — Ладно, понял, — он тихонько рассмеялся, подстраивая пойманную себе под голову.

Гуаньшань подтянул колени к груди и посмотрел на часы над телевизором. Половина третьего… ночи или утра? В каком состоянии он пойдёт завтра в школу? А ведь ещё надо как-то списать недоделанную домашнюю работу и позвонить в госпиталь, спросить о самочувствии мамы.

С этой учёбой он напрочь забыл о подработках, которые раньше очень спасали их семью. Если маме не оплатят больничный, им придётся худо…

— У тебя сохранился номер той медсестры из больницы? — шёпотом поинтересовался рыжий.

— М-м… — сонно отозвался мажор.

Парень глянул в его сторону и заметил, что Тянь уснул. Отключился буквально за несколько секунд, мать его! Он ещё какое-то время понаблюдал за ним и чуть было не вырубился сам, однако всё же нашёл в себе силы дойти до кровати. Дверь в комнату он не закрывал намеренно, так почему-то было спокойнее.

Утро встретило его слюнями и поистине нечеловеческой вонью.

Гуаньшань пытался отмахиваться, но сон ускользал, то и дело перемежаясь с чьим-то напряжённым сопением. Наконец, парень сел в кровати и ошалело огляделся в поисках причины пробуждения.

Райли запрыгнул на кровать передними лапами и радостно тявкнул.

— И тебе доброе утро, балда, — незлобно выругался рыжий, сползая с постели.

Пёс закружился вокруг, чуть не снёс стул и облизал Гуаньшаню все лодыжки. Парень вышел из комнаты, пытаясь хоть как-то отвлечь от себя возбуждённую собаку, и едва не врезался в Хэ Тяня.

— Я велел ему тебя разбудить, — тот рассмеялся. — Ну и видок!.

Рыжий не нашёл в себе сил, чтобы огрызаться, и показал мажору средний палец.

— И тебе доброе утро, — мажор улыбнулся. — Я сейчас выйду с ним. Твой кофе на столе.

С этими словами он отозвал Райли в прихожую, ловко пристегнул его и оделся сам.

— Ключи… — запоздало крикнул рыжий, когда Тянь уже хлопнул дверью, — дебила кусок, — добавил он уже чуть тише.

Дверь захлопывалась, и теперь они, наверное, будут скрестись, чтобы попасть внутрь после прогулки. Сами виноваты!

Он сладко потянулся и заглянул в ванную, чтобы по-быстрому привести себя в порядок. А на кухне его действительно ждал кофе. С молоком, неожиданно обильно посыпанный корицей.

— Вот ведь! — Гуаньшань принюхался и смачно чихнул.

Щедрость по-тяневски представляла собой растворимый суррогат с молоком и пряностью, но на вкус оказалась вполне приемлемой.

Рыжий покопался в холодильнике, соорудил себе пару бутербродов и на всякий случай оставил один на тарелке. Он вдруг услышал, как Тянь подзывает пса на улице и осторожно выглянул в окно.