— Забудь пока о Малфое и его делах. Это уже не важно.

— Но ты говорил, что он может привести Пожирателей в школу и…

— Не важно, приведёт он их или нет, имеет вес только то, что его конечная задумка осуществится и не обязательно им.

— Ничего не понимаю, — качнула головой Гермиона, успокоившись.

— Наберись терпения, помолчи и дай мне подумать.

Гермиона некоторое время неотрывно наблюдала за Томом, затем тихо вздохнула и села в кресло, закинув ноги под себя.

— Перестань злиться, это отвлекает, — отдёрнул тот, коротко взглянув на неё.

— Я просто устала от твоих секретов, — тихо прошептала Гермиона.

Том ничего не ответил, откинулся на спинку стула и задумался.

Как же так вышло, что Волан-де-Морт не разоблачил Снейпа до сих пор? Сколько лет он слепо верил ему и впредь не сомневается в его верности?

На несколько мгновений Том ощутил в себе разочарование и подобие стыда: неужели он годами изучал магию во всех её направлениях, постигал глубинные тайны и каждый день вынашивал планы о новом мировом порядке, чтобы в какой-то момент обычный профессор Хогвартса обвёл его вокруг пальца и позволил всем замыслам директора осуществиться?

В том, что Дамблдор всеми силами пытался уничтожить Волан-де-Морта, не было сомнений, и раз скорая смерть входила в его планы, всё равно править балом оставался Дамблдор, который, очевидно, возлагает всё своё стремление на Поттера: у него достаточно причин желать смерти Тёмному лорду, особенно если причиной смерти любимого профессора станет опять же он. Вряд ли он хоть как-то сможет узнать, что Дамблдор сам решил пойти на смерть, и неизвестно, чего ожидает он от Гарри, но жажда мести усилится однозначно.

Мысли Тома вернулись к недавно подслушанному разговору, и он задумался над значением слов Дамблдора о связи Поттера и Тёмного лорда: как их души и мысли можно ставить на одном уровне? Почему в их случае это одно и то же?

К сожалению, по этому поводу не приходила ни одна мысль, как бы Том не старался это понять. То, что Тёмный лорд и Поттер связаны, не новость, и только единственное, чем это помогло: он для себя подтвердил домысел, что в ту ночь, когда Волан-де-Морт пришёл убить Гарри, тот наделил его чем-то таким, что и дало эту связь.

Том оживился и вынырнул из дум, когда Гермиона произнесла:

— Одиннадцать часов.

Он повернулся к ней лицом, оттолкнулся от спинки стула и выпрямился, ставя динамик на стол и подзывая к себе волшебницу. Та соскочила с мягкого места, обошла стол и склонилась над ним, фокусируя взгляд на предмете. Том уловил её волнение и заинтересованность, но не сразу взял под контроль магию, потому не раздумывая взялся за кисть и слегка сжал.

Минуты шли, но из динамика не доносилось ни единого звука.

— Уверена, что Снейп ничего не заметил? — прошептал Том, едва шевеля губами.

— Абсолютно, — шёпотом отозвалась Гермиона, бегло взглянув на него.

И словно в подтверждение её слов, раздался резкий глухой стук, после которого отдалённо прозвучал голос директора:

— А, Северус, присаживайтесь. Я уж предположил, что вы передумали.

Снейп ничего не ответил, потому на некоторое время повисла тишина, в течение которой Гермиона резко повернулась к Тому и в немом изумлении посмотрела на него, неслышно складывая губы в слове: “Дамблдор?”. Тот лишь медленно опустил веки в согласном жесте и медленно поднял, переключая внимание на приёмник.

— Итак, придя сюда, вы дали себе отчёт в том, что всю информацию, которую услышите от меня, сохраните и за пределы этого кабинета она не выйдет, не попадёт никому в руки, об этом не услышат ни одни уши…

— Вы прекрасно знаете, Дамблдор, что полученные сведения никто не узнает. В противном случае вы ничего бы мне не рассказали, так к чему вы повторяетесь?

Послышался хрип, который перешёл в небольшой кашель, затем недалеко от Снейпа раздался серьёзный голос директора:

— А теперь слушайте меня внимательно, Северус. Вы должны будете рассказать Гарри всё, что я скажу вам, но он не должен узнать об этом до самого последнего момента, до тех пор, пока не будет необходимо, а то разве хватит у него сил сделать то, что он должен сделать?

— А что он должен сделать?

Том и Гермиона невольно склонились над приёмником ближе, едва касаясь друг друга лбами, и наверняка Снейп также подался вперёд, чтобы услышать, что же должен сделать Гарри. Однако у Дамблдора были на это другие планы, и некое разочарование повисло в воздухе между Томом и Гермионой после услышанных слов:

— Это наш с Гарри секрет. А теперь слушайте внимательно, Северус.

Двое подались ещё ближе к приёмнику, Том коротко покосился на сосредоточенную Гермиону, затем с таким же вниманием уставился перед собой.

— Настанет время — после моей смерти — не спорьте, не перебивайте меня! Настанет время, когда лорд Волан-де-Морт начнёт опасаться за жизнь своей змеи.

Гермиона резко мотнула головой в сторону Тома и недоумённо прошептала:

— Смерти?!

— Тсс… — в ответ шикнул он и коротко кивнул, давая понять, что понимает, о чём речь.

— Нагайны? — удивлённо продолжил Снейп.

— Именно. Настанет время, когда лорд Волан-де-Морт перестанет посылать змею выполнять свои приказы, а станет держать в безопасности рядом с собой, окружив магической защитой. Вот тогда, я думаю, можно будет сказать Гарри.

— Сказать Гарри что?

— Сказать ему, что в ту ночь, когда Лили поставила между ними свою жизнь, словно щит, убивающее проклятье отлетело назад, ударив в лорда Волан-де-Морта, и осколок его души, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, уцелевшее в рушащемся здании. Часть лорда Волан-де-Морта живёт в Гарри…

Том вцепился в лежащий на столе пергамент и невольно сжал его так, что на это обратила внимание Гермиона и с тревогой посмотрела ему в глаза с немым вопросом, совсем не понимая, что имеет ввиду Дамблдор. Тот ответил ей тем же пристальным взглядом и с усилием разжал ладонь, выпуская из рук бумагу, затем прерывисто вздохнул и расслабил плечи, тем самым показывая Гермионе, что он в порядке. Тем временем Дамблдор продолжал:

— …и именно она даёт мальчику способность говорить со змеями и ту связь с мыслями лорда Волан-де-Морта, которую он сам не понимает…

И в этот момент в голову Тома пронзительно, как удар тока, врезалась мысль: Поттер и он — два действующих крестража Волан-де-Морта, и пока живы оба, будет жить и он. На этот раз он не смог сдержать возбуждения от услышанного, потому сначала на несколько секунд разучился дышать, а затем слишком шумно выдохнул и с приоткрытым ртом быстро взглянул на Гермиону, словно выискивая в ней какую-то помощь. Бушующая магия с его стороны перестала быть контролируемой, потому спустя ещё пару секунд он вцепился в плечо волшебницы и потянул в свою сторону, рвано дыша, словно готов вот-вот задохнуться. Та выпрямилась, легко подняла руку и опустила её на напряжённые плечи, обеспокоенно пытаясь поймать невидящий ничего взгляд, позволяя чужим пальцам сильнее сдавить кожу.

Она перепугалась не на шутку и под воздействием Тома с лёгкостью опустилась ниже, после чего тот коснулся её лба и шумно выдохнул в лицо, прикрыв глаза, соображая, что нужно взять себя в руки. Как кот, он скользнул щекой по пушистым волосам, затем, словно набравшись сил от этого движения, немного отстранился и медленно поднял ресницы, слабо затрепетав ими. Но Гермиона мгновенно перевела взгляд на приёмник, услышав окончание слов Дамблдора и последующего вопроса Снейпа:

— …И пока этот осколок души, о котором и сам Волан-де-Морт не догадывается, живёт в Гарри, под его защитой, Волан-де-Морт не может умереть.

— Значит, мальчик… мальчик должен умереть?

— И убить его должен сам Волан-де-Морт, Северус, — утвердительно произнёс директор. — Это самое важное.

Только Том пришёл в себя, разжимая пальцы на плече Гермионы, как теперь та неверующим взглядом посмотрела на него и осела вниз, однако вовремя оказалась пойманной чужими руками. Том выпрямился и посадил её на стол, параллельно подавляя импульсы бушующей магии, которая, казалось, в любой момент могла вырваться и окутать Гермиону вокруг. Она побледнела так сильно, словно из неё выкачали всю кровь, и подалась вперёд, утыкаясь в рубашку на его груди. Ладони на автомате поднялись выше и проскользнули к плечам, цепляясь за воротник и слабо притягивая за него к себе. Том послушно поддался, обхватил Гермиону за спину и выразил чуть больше волшебства, ощущая, как сильные потоки тепла начали медленно циркулировать, возвращаясь к источнику, — вокруг словно закружил раскалённый воздух, стало трудно, но сладко дышать, потому, когда та пришла в себя, он не стал отпускать её и даже не уменьшил силу подаваемых потоков, улавливая разносторонние чувства, состоящие из тревожности, волнения, а с другой стороны наваждения и тепла. Его губы на автомате притянулись к бледному лицу и, не касаясь чужих, вытянули едва видимую белоснежную нить, приоткрывая тем самым пересохшие губы. Гермиона вздрогнула, сначала подалась ближе, прикасаясь к тонким губам, затем отстранилась и тряхнула головой, сбрасывая наваждение.