— Проводник в будущее? — переспросила девушка невозмутимым тоном. — Хорошо, как скажешь.

Она быстрее стала зачёсывать ему волосы, делая небрежные, размашистые движения, затем бросила расчёску на пол, поднялась с колен и пропала из отражения, оставив Тома одного. Он ещё некоторое время разглядывал себя, затем медленно обернулся и увидел за своей спиной Друэллу, расчёсывающую его волосы.

— Что за?..

Розье безмятежно посмотрела на него, поднялась на ноги и отошла, возвращая расчёску Долохову.

— И это всё? — скептически проговорил Том, посмотрев на Антонина.

Тот чуть повёл бровями и с безразличием отвернулся, посмотрев на Вальбургу, после чего и сам взглянул на неё. Эйвери, Пруэтт и Малфой открыли глаза, поднялись с пола и ошеломлённо оглядели всех.

— Что это было? — первым нарушил тишину Том.

— И ты посмотрел? — отозвалась Вальбурга каким-то могильным голосом.

— Что показывает зеркало?

— Возлюбленную или будущее.

Тот немного нахмурился, затем его лицо расслабилось, а губы показали насмешку.

— Что? — сквозь тихий смех переспросил он. — Возлюбленную?

Антонин заинтересованно поднял на него глаза, достал из кармана конфету и, не глядя, вскрыл обёртку, после чего сладость оказалась во рту. Том поймал его взгляд, поднялся на ноги, снова оглядел всех с невозмутимым видом и направился к спальням.

— Вы бы поменьше шумели. Между прочим, я проснулся из-за вас.

***

Том поморщился, понимая, что какой-то ублюдок светил ему в лицо. Чуть приоткрыв глаза, он быстро осмотрел кругозор и не сразу сообразил, что светил не ублюдок, а солнце. Солнце? Какого чёрта?..

Он приподнялся с подушки, шире открывая глаза, и огляделся. Лучи солнца, просочившиеся сквозь высокое окно, заливали половину комнаты, оформленную в бардовых тонах. Том впал в замешательство, рухнул назад, скрипнув кроватью, и стал перебирать в голове увиденное: окно, солнце, яркие цвета… что за?..

— Эй, Грейнджер, давай вставай и проваливай уже отсюда, — послышался над головой девчачий тоненький голосок.

Том с изумлением снова поднялся с подушки, раскрыв глаза ещё шире, обернулся и увидел недалеко от кровати светловолосую девушку, собирающую перед зеркалом копну в хвост. С минуту он соображал, что вообще здесь происходит, где он оказался и какого чёрта тут кружится девчонка, обращающаяся к какой-то Грейнджер, но та обернулась и недовольно вспыхнула:

— Ты чего уставилась на меня?

— Ты мне?.. — с ещё большим изумлением спросил Том, но вместо своего голоса услышал другой — девичий.

Он тут же замолчал и нахмурился. Это что? Шутка?

— Ну, а кому ещё? Давай, вставай, тебя Джинни уже звала.

— Джинни? Зачем?

Том чувствовал себя идиотом. Какая Джинни? Куда звала? Кто эта девушка? И что он тут вообще забыл? Если это шутка Малфоя или Долохова, их ждёт неминуемая гибель.

Сегодня же, сейчас же.

Девчонка посмотрела на него как на чокнутого, приподняла бровь и более низким голосом ответила:

— Не знаю, может быть, подарки под ёлкой разглядывать? Нет?

— Подарки? Под ёлкой? — почти неслышно прошептал Том не своим тоном.

— Алё, Грейнджер! Очнись! — воскликнула та, защёлкав перед его лицом пальцами. — С книгами уже все мозги отшибло? Сегодня утро Рождества!

— Это шутка Малфоя? Или Долохова? — тот принял невозмутимый вид.

Девчонка усмехнулась и скептически произнесла:

— Сходи в больничное крыло, там тебе точно вправят мозги.

— Подобное ляпнешь, и уже тебе придётся вправлять мозги, — оскалился Том, злясь сильнее.

Что вообще происходит? Он находится в чужой спальне, судя по виду, гриффиндорской. Более того, девчачьей! И эта мисс принимает его за какую-то девчонку с фамилией Грейнджер. Малфой или Долохов опоили его оборотным зельем?

Тем временем девчонка ошеломлённо уставилась на него и произнесла:

— У тебя крыша в конец поехала?

Том медленно прикрыл глаза, прошептав:

— Я предупреждал.

Нащупав палочку возле подушки, он бросил проклятье связывающего языка, после чего поднял веки и посмотрел на возмущённое лицо волшебницы, которая пыталась что-то сказать, но не могла открыть рот. Пока та психовала, кинувшись к другой кровати, очевидно, выискивать палочку, Том посмотрел на свою и удивился тому, что она была другой. Более того, он, наконец, разглядел, что на нём надето: кремового цвета пижама с усатыми мордочками котов. Прикоснувшись пальцами к мягкой бархатистой ткани, он аж услышал, как от злости засвистело в ушах. Мало того, что каким-то странным образом его накормили оборотным зельем, так ещё и переодели в девчачью пижаму с котиками, отобрав палочку и положив взамен другую!

Том подорвался с места и направился к первой попавшейся двери, догадываясь, что за ней находится. Ванная комната была небольшой и непривычно белоснежной — от пола до потолка лежала однотонная плитка, режущая своей белизной глаза. Бросившись к зеркалу, Том взглянул на себя и обомлел.

Он ожидал увидеть кого угодно, но не самого себя. Перед ним было его отражение — растрёпанные после сна волосы, тёмные глаза, тонкие губы и ярко выраженная линия скул.

И… как это возможно?

Брови нахмурились от полного не понимания ситуации. Если бы это было оборотное зелье, то в отражении он видел бы отражение той девчонки, которой принял облик, но как он видел в зеркале себя? Одетого в кремовую пижаму с котами.

Том прикоснулся к умывальнику, опёрся на него ладонями и не сдержал злостную усмешку. Если кто-то из этих идиотов решил посмеяться над его реакцией и ожидают растерянность, то не дождутся — нужно взять себя в руки, выбраться отсюда и поставить шутников на место. Стоило ли говорить, что желание убить в ту же минуту было огромным?

Но прежде нужно было привести эту юную леди в порядок, одеть её в выходную одежду и выскочить из чужой гостиной.

Том, не отводя глаз от своего отражения, поднял руку, чтобы прикоснуться к волосам, и с ещё большим изумлением заметил, что пальцы зацепили пушистую прядь волос, хотя в зеркале была на этом месте пустота. Он перевёл взгляд на себя, притянул прядь волос к лицу и хмуро посмотрел на их тон — каштановый. Они были волнистыми, непослушными и… кажется, такими же, какие были в отражении этой ночью у той девушки, что причёсывала его.

Смутное чувство затаилось в груди. Выходит, он принял её облик? Но как эти идиоты выяснили, кого он видел? Неужели подстроили?

Том скрипнул зубами, передёрнув желваками. Умыл незнакомое лицо, остановился пальцами на губах, обнаружив их полнее, чем его, прощупал черты лица, примерно припоминая, какие видел в зеркале, сравнивая с реальными ощущениями. Затем вышел из ванной комнаты, заметив, что та грубиянка уже покинула спальню, подошёл к шкафу возле кровати и открыл его. Оценивающе осмотрев каждое платье, юбки и рубашки, Том почувствовал, как к горлу подступил невесёлый смех — ему нужно выбрать женский наряд, снять пижаму и надеть выходную одежду! Он — девчонка!

Закрыв на несколько секунд глаза, чтобы успокоиться, он отшатнулся от шкафа, поднял веки и снова осмотрел одежду. Решив, что проще всего надеть платье, Том снял с вешалки серую материю и пристально разглядел белоснежный полукруглый воротник и тонкие манжеты на рукавах. Оглядевшись и убедившись, что здесь никого нет, он наложил запирающие чары на дверь, посмотрел на пижаму и неохотно принялся снимать широкие штаны, наблюдая, как оголяются бледные ноги. Твою ж мать! — женские ноги!

Чувствуя себя очень глупо, оттого и злостно, Том быстро скинул их с себя, расстегнул ночную рубашку и уставился перед собой в пространство, улавливая в голове мысль, что физиология мужчин и женщин очень сильно отличается, и пальцы, расстёгивающие одежду, прекрасно это чувствуют.

Он ощутил себя ещё глупее. Нет, такая шутка уже ни в какие рамки!

Том сбросил всю одежду, схватил платье и замешкался — как их надевают девчонки? Прикинув пару вариантов, он решил, что лучше всего через голову, поэтому просунул руки в рукава, перекинул на себя и стал делать странные движения, чтобы залезть в него. Через некоторое время мучений, натянул на обнажённые ноги подол, доходящий до колен, поправил юбку и выпрямился. В жизни не чувствовал себя настолько странно! Было ужасно тесно и неудобно, но провести ещё один ритуал надевания другой одежды не решился, поэтому минуту помучился с замком на спине и, наконец, выдохнул, понимая, что остался последний шаг до жестокой расправы со своими приятелями — свалить из чужой гостиной.