Догадка была хороша, но не логична: как в этом круговороте оказался с ней Том? Ведь только она одна должна была попасть в этот вечно повторяющийся день.

Гермиона была сбита с толку. Если он попал с ней в этот круг, то должен иметь какое-то отношение к произошедшему: либо это его рук дело, либо он уже был связан как-то с этой диадемой. Может быть, он давно живёт в этом дне, пока Гермиона, как и остальные, не знала, что её день повторяется, и делала те же самые действия, что и Джинни, Гарри, Лаванда и другие? Но из-за диадемы она оказалась в замкнутом кругу, в котором стала понимать, что день повторяется.

Теперь вполне был оправдан интерес Тома, почему он пришёл на её рыдания в ту аудиторию, в которую она сбежала от Кормака в первый свой осознанный день. Он наверняка как-то видел или узнал, что она надела эту чёртову диадему, и начался её круг. Выходит, Том тоже когда-то надел эту диадему и оказался в этом кругу, но раньше неё.

И эта догадка была хороша, но снова немного не логична: почему у Тома после того, как он когда-то надел эту диадему, она сохранилась и осталась в Выручай-комнате, а у неё, когда она надела её, та просто исчезла!

Все мысли были хороши, но в них был какой-то изъян, который не соответствовал реальности. Гермиона осознала только одно: Том знал об этой диадеме и был с ней как-то связан, а сама диадема и была причиной повторяющегося дня.

Если рассуждать логически, то Гермионе нужна была диадема, чтобы оказаться в завтрашнем дне. Раз она заставила её зациклиться в одном дне, то должна была и перестать заставлять их переживать этот круговорот.

— Давно ты живёшь в этом дне? — сощурившись, спросила Гермиона таким задумчивым тоном, словно несколько минут назад не слышала никакой угрозы в свой адрес.

— Полагаю, ты, наконец, начала выстраивать какие-то догадки, а не закатывать истерики, как напуганный маленький ребёнок?

Лицо у Гермионы перекосилось от ядовитой усмешки Тома, но она не стала обращать на неё внимание.

— Ответь.

— Мы ещё не договорились с тобой об условиях моей «помощи» тебе, так что…

— Плевать я хотела на твои условия! — всполошилась Гермиона, чувствуя очередной приступ гнева. — Ты давно живёшь в этом дне? Раньше меня?

Том усмехнулся и слабо покачал головой.

— Если думаешь, что своим гневом, за которым ты прячешь страх, сможешь выбить из меня правду, то хочу предупредить сразу: это пустая трата времени. Мне, наоборот, нравится, как безумно от страха сверкают у тебя глаза.

Губы Гермионы превратились в тонкую полоску. Она едва сдерживала себя, чтобы снова не сорваться на Тома, который издевался над ней, приводя тем самым в бешенство.

— Да, пошёл ты! — прошипела она, сделав ещё шаг назад. — Плевать я хотела на твои секреты!

Неожиданно Том рассмеялся, а после этого легко ответил:

— Если передумаешь, то знаешь, где меня найти утром и вечером.

Гермиона скрипнула зубами, отвернулась и быстро направилась к замку.

Она не придёт к нему больше никогда! Плевать она хотела на его секреты – она разберётся во всём сама!

В таких мыслях она дошла до главной дороги и увидела, что множество студентов выходят из главного входа здания и направляются в сторону квиддичного поля. Сейчас же должен был начаться матч! В этот раз она его не пропустит и посмотрит с самого начала.

Гермиона слилась с толпой зрителей и направилась к трибунам. Злость по-прежнему продолжала кипеть, поэтому она чувствовала острую необходимость отвлечься на что-то другое. Возможно, ей следовало даже повеселиться на вечеринке своих знакомых и друзей, чтобы напрочь из головы вылетел этот ужасный незнакомец.

Наблюдая за проходящим матчем, Гермиона так и не смогла отвлечься от разрывающих мыслей и догадок. Во всём, что приходило в голову, она не могла уловить какую-то логику. Из множества догадок всё равно что-то не сходилось, и это раздражало и приводило в смятение. Как же добиться правды? Или просто оставить всё происходящее в покое и жить так, как живёшь?

Матч действительно был жарким и увлекательным. Лаванда очень громко кричала Рону подбадривающие слова, которые были слышны даже на поле. Болельщики были в восторге от игры. И вот, Гарри поймал снитч, и началось то же самое, что и вчера: толпа студентов направилась вниз, чтобы поздравить победителей игры и посочувствовать проигравшим.

Гермиона так же спустилась вместе со всеми и подошла к Джинни, которая тут же, завидев её, обняла.

— Гермиона! Гермиона!

— Ты играла блестяще! — воскликнула она в ответ, обнимая подругу.

Джинни разомкнула объятия и обняла Невилла.

Проследив за тем, когда она отпустит его, Гермиона сделала шаг к однокурснику и обратилась к нему:

— Это была потрясающая игра!

— Да-а, — протянул согласно Невилл и радостно улыбнулся. — Давно мы не видели подобного! Честно говоря, я подумал, что в этот раз нам не выиграть слизеринцев, но наши молодцы! Гарри, как всегда, поймал снитч первым! Надо поздравить его…

— Нет-нет, — тут же возразила Гермиона, схватив Невилла за руку и поведя его с поля, понимая, что сейчас к Гарри должен подойти Кормак, а с ним встречаться и разговаривать она не хотела. — Давай лучше в гостиной поздравим его? Представляешь, как они сейчас все вымотаны?

— Ну, да, — кивнул Невилл, идя рядом с Гермионой в сторону замка. — Ты же знаешь о том, что…

— Ты про вечеринку? — тут же переспросила она.

— Да, — улыбнулся он. — Мне кажется, это будет очень весело!

— Я тоже так думаю, — слабо улыбнулась Гермиона.

— Правда? — слегка удивился Невилл, посмотрев на неё. — А я слышал от Рона, что ты совсем не в восторге будешь.

— Откуда ему знать: буду я в восторге или нет? — неодобрительно посмотрев на собеседника, отозвалась та. — В любом случае я с удовольствием жду эту вечеринку.

— Круто! Останется лишь дождаться, когда профессор Макгонагалл отправится спать.

— Поверь, это произойдёт не раньше десяти часов вечера. До этого времени можно заниматься чем угодно, но только не тем, что припас на этот вечер Симус.

— Не могу поверить, что ты с нами, — улыбнулся Невилл.

— Ох, я тоже не могу в это поверить, — медленно ответила Гермиона и засмеялась.

Она обернулась назад, проверяя, не преследует ли её Кормак, который доставал эти два дня. Его нигде не было, но вместо этого она увидела вдалеке Тома, стоявшего во внешнем дворе замка. Гермиона была уверена, — он наблюдал за ней. Значит, вот так, со стороны, он следил за тем, что она делает? Как она раньше его не замечала?

Почувствовав в себе очередной приступ злости, она потянула Невилла к школе, произнеся:

— Пойдём быстрее, я хочу поскорее оказаться в гостиной.

Оба быстро направились к замку и зашли вовнутрь. Невилл что-то говорил о сегодняшнем дне, но Гермиона не могла сконцентрироваться на его словах, полностью погружённая в размышления о Томе. Если квиддич не помог избавиться от навязчивых мыслей, то вечеринка должна была помочь. Возможно, ей следовало даже выпить?

Нет-нет. Пить она не будет.

Тем временем Гермиона уже оказалась в гостиной, и всё пошло так, как и всегда: вернулась Джинни, с которой Гермиона, кстати, даже толком не разговаривала, на диване расселись Гарри, Дин и Симус, обсуждая, когда им следует начать веселиться, а Рон проводил время в объятиях Лаванды в дальнем углу гостиной. Гермиона лишь предупредила, что не стоит начинать отмечать победу Гриффиндора слишком рано, и даже не стала разгонять младшие курсы по спальням, решив, что всё равно следующий день не наступит, а, значит, не так важно, будут они видеть, как старшекурсники отдыхают, или нет. Вдруг ей стало интересно, как бы отреагировала профессор Макгонагалл, если бы застала их с ящиком виски в гостиной? Что им грозило бы?

Она улыбнулась от подобной мысли и решила, что нужно как-нибудь набраться наглости и проверить, чем такое развитие истории закончится. Ей тут же в голову пришло восторженное и пугающее озарение: она может делать всё, что вздумается! Всё равно день закончится и начнётся снова, а другие ничего не запомнят!