— Почему ты хромаешь? — спросила Джинни, обратив внимание, что та не полностью вставала ногой на ступню.
— Утром наступила на какую-то безделушку, которая разбилась и принесла мне увечья, — вымученно улыбнулась Гермиона.
Джинни снова вернулась к теме о предстоящем матче, после которой воскликнула:
— …и кстати! Ты знала, что Дин пообещал устроить самую крутую вечеринку в гостиной, если мы разобьём этих слизеринцев?
— Серьёзно? — без энтузиазма переспросила Гермиона, накладывая еду в тарелку.
— Ты не воодушевлена? — нахмурившись, спросила та, внимательно посмотрев на неё. — Тебе нужно хорошо развлечься, Гермиона. Нельзя же так убиваться… в общем… перестань вести себя, как зомби.
Та с интересом посмотрела на Джинни, понимая, о чём она говорит. Было глупо скрывать от неё тот факт, что они с Роном в ссоре из-за Лаванды.
— Симус сказал, — тихо заговорила Джинни, наклонившись ближе, — что его дядя тайным образом прислал много выпивки. Так что веселье будет большим.
Гермиона вскинула брови вверх от изумления, а затем поджала губы, выражая тем самым недовольство.
— Но это запрещено. А если Макгонагалл?..
— Перестань быть скучной! — отмахнулась Джинни. — Никто не узнает! Мы вечером будем вести себя тихо, Макгонагалл посмотрит и уйдёт, а потом начнём веселье. У ребят всё продумано!
Гермиона покачала головой.
— Так ты будешь с нами?
— Чтобы смотреть на то, как Лаванда обжимается со своим Бон-Боном? — с раздражением спросила она.
Джинни глубоко вздохнула и огляделась, как вор, близко наклоняясь к Гермионе, и тихо ответила:
— Это будет шансом, чтобы помириться. Я сама не в восторге от поведения Рона…
— Не буду я с ним мириться и!.. Тсс, — шикнула Гермиона, увидев, как в зал зашли Гарри и Рон.
Джинни отпрянула от неё и стала набивать рот едой.
— Привет! — поздоровался Гарри, садясь рядом с Гермионой.
— Привет, Гарри, — выразительно отозвалась та, не посмотрев даже на Рона, который присел рядом с другом. — Как дела? Как настрой на сегодняшнюю игру?
— Вроде отлично. Рон вообще решителен, как никогда! — просиял в ответ Гарри, покосившись на друга, затем посмотрел на Гермиону, поняв, что не стоило говорить о нём. — Джинни, смотрю, тоже с сильным боевым духом, да?
— Мы размажем их по стенке! — кивнула та, мельком глянув на Поттера.
— Гарри, ты слышал, что Дин и Симус обещали закатить шикарную вечеринку? — подал свой голос Рон.
— Не кричи, Рон! — недовольно окликнула его Джинни, невольно покосившись на преподавательский стол. — Ты узнал и теперь будешь на каждом углу всем кричать об этом? Поверь, так у нас не получится никакой вечеринки!
— Там ещё будет виски, — прошептал Рон на ухо Гарри так, что это услышала даже Гермиона.
— Старосты обязаны соблюдать порядок и дисциплину, — с раздражением проскрежетала она, глядя в свою тарелку и представляя, с каким выражением лица он посмотрел на неё.
Гермиона услышала глубокий вздох раздражения с его стороны, но Рон ничего не ответил на это.
— Гермиона, — аккуратно начал Гарри, задержав свою ложку с едой возле рта, — Симус кое-как притащил ящик… в общем, чтобы здорово отметить победу, и всем вряд ли бы хотелось испортить праздник.
— Вы ещё даже не выиграли, а уже подготовились отмечать, — качнула головой она.
— Гермиона… — с мольбой в голосе отозвался Поттер. — В самом деле, мы никогда не устраивали подобные мероприятия… Ты могла бы присоединиться к нам…
Та подняла взгляд на Гарри и слабо улыбнулась.
— Допустим, но тогда с тебя, Гарри, великолепная игра.
— Так ты всё-таки останешься с нами? — просияла Джинни, посмотрев на неё блестящими глазами.
Гермиона закатила глаза, не смея сдержать блуждающую улыбку, и ответила:
— Да, Джинни, как ты хочешь.
— Круто! — с восторгом прошептала та, что вызвало смех у Гермионы.
— Привет, Бон-Бончик! — услышала она тонкий голосок подошедшей к ним Лаванды, и звонкий смех тут же угас.
Гермиона посмотрела в их сторону, затем тут же отвернулась, с мрачным видом продолжая ковыряться в тарелке, так как пропал аппетит. Она почувствовала на себе пронзительный и ненавистный взгляд Лаванды, которая тут же заверещала слезливым тоном:
— Она разбила твой подарок, представляешь? Я так восхищалась им! Он был такой великолепный!..
Гермиона повернулась к ним и с ответной ненавистью посмотрела в глаза обоим.
— Он лежал на полу, и я его просто не заметила, — ответила ровным голосом.
— Она врёт! Она специально это сделала, чтобы рассорить нас! — не соглашалась Лаванда, скрестив руки на груди.
— Глупости, — отмахнулась та и отвернулась от этой парочки.
Сбоку она услышала подавленный смех Джинни, а, покосившись в сторону Гарри, на его лице увидела едва сдерживаемую улыбку. Гермиона не сдержала в себе порыв злости от происходящего, резко поднялась с места и произнесла:
— Увидимся на игре.
— Гермиона! — окликнул её Гарри, но та не стала оборачиваться, ускоряя шаг.
— Она ужасна! — послышалось вслед обращение Лаванды к Рону.
Гермиона вылетела из зала настолько быстро, насколько позволяла ей это сделать раненная нога, и почувствовала, что не может сдержать слёзы от обиды и злости. Как же они достали её своими выходками!
На Рона она была зла, как никогда раньше. Мало того, что он к ней больше не подходил, не разговаривал, в её присутствии с Гарри вёл себя молчаливо, как рыба в воде, то сейчас позволял Лаванде обвинять её в том, что она нарочно разбила его подарок своей подружке, и даже не попытался сгладить эту ситуацию. Если последние две недели она уже не так сильно злилась на Рона, полагая, что вполне возможно с ним помириться, то после такого всё желание начисто отпало. Пускай катится куда подальше со своей любимой Лав-Лав!
При воспоминании о том, как Лаванда нагло завладела сердцем Рона после первой игры в квиддич, Гермиону стало тошнить. В деталях она помнила их страстный поцелуй, после которого Рон перестал даже смотреть в ее сторону, не то что бы разговаривать. Да, было больно и обидно. Гарри и Рон с детства были самыми близкими и лучшими друзьями, но примерно с четвёртого курса она стала ощущать некоторые изменения в своих чувствах по отношению к Рону, который очень ревниво отнёсся к тому, что она встречалась с Виктором Крамом. Это задело, и на протяжении пятого курса Гермиона ощущала в себе странные нежные чувства, глядя в лицо Рону, и не сомневалась, что он испытывает что-то подобное. Да, она прятала и топила эти чувства в себе, пытаясь видеть его таким же другом, каким был ей Гарри, и это вроде неплохо получилось. Но когда Гермиона увидела Лаванду с Роном, то всё, что она скрывала внутри себя, вырвалось наружу. Вырвалась наружу и ненависть, с которой она смотрела на Рона после того, как они разъединили свой поцелуй. Казалось, в тот момент её сердце кто-то сдавил до громкого хруста и рассыпал осколки под ноги с громким стеклянным звоном.
Это было предательством. Это было несправедливо. Это было безжалостно. Как можно было так поступить с ней?
Как же хотелось спрятаться ото всех посторонних глаз и оказаться в таком месте, где её не будут трогать и донимать, смеяться над ней, ненавидеть и презирать. Хотелось оказаться там, где есть всё, но нет никого.
В слезах Гермиона не заметила, как оказалась на восьмом этаже, и справа от неё стала появляться небольшая дверь в стене. Она остановилась и посмотрела на неё. Это была Выручай-комната, которая услышала её мысли и появилась, принимая желаемый вид. Интересно, какой именно она будет?
Гермиона огляделась и, не увидев никого в коридоре, дёрнула за ручку.
Дверь распахнулась, и она зашла внутрь.
Комната была невероятно огромной: просторной и с высокими стенами. Прямо с порога по бокам от неё были уходящие вдаль здоровые кучи вещей, которые имели как потрёпанный вид, так и вполне приемлемый или даже новый. Здесь была куча барахла, начиная от разбитой посуды, потрёпанных ботинок, пыльных мантий, неряшливо лежащих шкафов, столов и стульев, ветхих учебников, исписанных пергаментов и заканчивая посеревшими зубными щётками, разбитыми стёклами, сломанными игрушками. Даже пыльное пианино виднелось вдалеке, на котором не хватало несколько белых клавиш.
