Подобрав посох дрожащей рукой, я сглотнула мешающий дышать ком в горле, посмотрела на испуганный Ваббаджек и отвернулась.

Даэдра. Все из-за них. Они начало и конец тому, что происходит.

– Эрандур, – прохрипела я, и данмер тут же оказался рядом, – служитель Боэтии был среди пленников? Мы… должны убедиться…

– Что? – жрец встряхнул головой, будто не понял моего вопроса. – Ты в своем уме? Мьол…

– Замолчи! – рявкнула я, захлебываясь вновь подкатывающими рыданиями. – Не говори о ней! Я должна… узнать.

Ворстаг и Эйрин приподнявшие тело Мьол за руки и за ноги, остановились, сделав два шага к козьей тропе.

– В чем дело? – сурово спросил норд.

– Идите. Мы догоним, – Эрандур махнул им рукой.

Я вдруг заметила, что Лютый несет Эйрин, заткнув меч за пояс. Когда они успели вырвать клинок из её рук? И… как они посмели сделать это?!

Ноги держали меня неровно, я опиралась на посох – почти висела на нём, ежесекундно боясь упасть. Пустым безжизненным взглядом провожала уносящих тело моей жены Ворстага и Эйрина. Видела, как их спины покачиваются при ходьбе и безвольно висящую руку Мьол. Ещё вчера мы были вместе, я до сих пор чувствовала её терпкие горячие поцелуи на губах, и сознание отказывалось принимать, что её больше нет.

Пока я стояла парализованная собственным разумом, Эрандур ещё раз обошел лагерь и что-то принес мне.

– Ты была права, – мрачно проговорил он, показывая мне какую-то книгу. Не сразу получилось понять, что на кожаном переплете красуется черно-белый оттиск с изображением Боэтии. Образ Принцессы Интриг расплывался перед глазами.

– Это лежало на столе у ворожеи вместе с сердцами. Вряд ли даэдропоклонник ушел живым. Скорее всего, он… – жрец кивнул на почти догоревшие костры.

Я промолчала, взяла книгу свободной от посоха рукой и побрела к шатру. Бросила книгу в затухающий огонь и, шатаясь, поплелась следом за уходящими по тропе Эйрином и Ворстагом, не понимая ничего, не желая думать, чувствовать и жить.

– Я могу что-то сделать для тебя? – данмер осторожно дотронулся до моей руки.

У меня не осталось сил даже для того, чтобы просто повернуть голову. Истерика вымотала меня, горло болело, а глаза жгло от слез и дыма. Я начала вспоминать, прокручивать в голове произошедшее и обдумывать. Воображать, как могло бы случиться, угоди стрела в кого-нибудь другого. И вдруг меня обжег стыд за эти мысли.

– Ты можешь простить меня за те слова, что я наговорила… – выдавила из себя, с трудом сдерживая очередную волну рыданий.

– Какие слова?

– Я кричала что-то… и сказала: «почему ты тогда не умер». Я… я не хотела…

– Я знаю. Забудь.

Покачала головой, зная, что не получится такое забыть. Этот день теперь станет одним из тех, что я буду помнить до самой смерти. Этот день не оставил шрамов на теле, но как же сильно и жестоко он изранил душу.

Я не запомнила, как мы вернулись к кургану, но сходу увидела тело Мьол на алтаре. Эйрин вложил меч ей в руки и отошел в сторону – на парне лица не было, он будто постарел лет на двадцать в одно мгновение. Стал призраком, мертвецом, бледнее, чем лежащая на алтаре Мьол. Он смотрел в одну точку перед собой, но его взгляд был пуст.

Когда мы с Эрандуром подошли, Ворстаг прокашлялся и заговорил:

– Норды частенько говорят эту фразу. Да встретишь ты смерть с мечом в руке. То ли пожелание, то ли благословение, то ли проклятье. Великая честь погибнуть в бою. Её ждет Совнгард.

– Нет никакой чести в выпущенной из засады стреле, – проронила я, подошла к алтарю и наклонилась, чтобы поцеловать Мьол в лоб. В последний раз провести пальцами по её светлым пышным волосам и заглянуть в глаза, чтобы не увидеть былого огня и решимости. Смерть обратила их в стекла, в последнее мгновение поймавшие и сохранившие первый рассветный луч. Я опустила веки Мьол и отступила на шаг назад, исторгая из себя слова не прощания, не любви и не горя. Слова, наполненные жаждой отмщения, ослепляющим гневом и ненавистью.

– Ворстаг, скажи мне его имя.

Комментарий к Глава тридцать седьмая. Да встретишь ты смерть с мечом в руке

В отзывах к этой и всем последующим главам можно материться. Мы движемся к началу конца… зловещая пауза

========== Глава тридцать восьмая. Страшная правда ==========

Ворстаг хмуро взглянул на меня, переменившись в лице. Суровое выражение превратилось в явное замешательство.

– Имя? – переспросил он. – Сейчас?

– Не заставляй меня повторять, – прорычала я сквозь зубы.

– Ну… Э-э… Кхм, – красноречие наёмника мгновенно улетучилось, а я стояла напротив и только алтарь и лежащая на нем Мьол мешали мне кинуться на норда с кулаками.

– Джулия, ты уверена, что сейчас подходящее время для… – осторожно положив руку мне на плечо, начал данмер, но, натолкнувшись на мой озлобленный взгляд, замолк.

– Эрандур, а когда наступает подходящее время убивать? – рывком скинула его руку с плеча.

– О-о, – Ворстаг отошел на шаг назад от алтаря. – Я понял, что происходит.

– Да неужели?! – взъярилась я.

– Ты пытаешься заглушить скорбь злостью и думаешь, что убийство того ублюдка тебе поможет… – несвойственным ему философским тоном протянул норд. – Ладно. Будь по-твоему. Звать того норда Толфгар. Прозвище Несокрушимый. Сейчас он кто-то вроде капитана стражи Маркарта. Частенько наведывается в храм Талоса и показывает себя человеком чести, но сама знаешь…

– После того что сделал, он ещё и Талосу молится? – возмутилась я, стараясь не опускать глаза и не смотреть на Мьол. Сердце ныло, а дышать становилось трудно, когда начинала думать о ней.

– Молится? – фыркнул Ворстаг. – Да он проклятый фанатик! Хотя по первому впечатлению и не скажешь. Грубый такой голосина, а с виду суровый мужик.

– Это его идея была, – вспомнилось мне, и по телу пробежал холодок. Я глубоко вдохнула и потерла лицо ладонями, сдерживая порывы гнева, направляя их в Маркарт. – Спасибо, друг.

– Не за что. И… – наёмник бегло взглянул на Эрандура, а данмер коротко кивнул. – Если чем смогу помочь вам, дайте знать.

– Для начала помоги доставить Мьол в Зал мертвых.

– Без проблем… Эйрин… – норд обернулся и сам побледнел, увидев позади себя парня, превратившегося практически в старика. Я в ужасе заметила морщины, бороздящие лицо Эйрина. Раньше этого точно не было.

Пустота сжимала грудь удушающими кольцами, даже ребра болели, словно меня запихнули в здоровенные тиски. Я подошла к Мглистому, погладила его по морде, касаясь блестящей бархатистой шерсти, и слезы снова полились по щекам. Конь тыкался носом в лицо и тихонько фыркал. Неужели, понимал, как мне на самом деле паршиво?

Эйрин молча помог Ворстагу погрузить Мьол на Дымку, а сам остался стоять около лошади с безучастным видом, сжимая в руках Лютого. Эрандур подобрал брошенные рюкзаки и прикрепил к седлу Стрелы.

– Я останусь, – безжизненно произнёс парень.

– Здесь?! – вскинулся Ворстаг, придерживая посаженную боком Мьол.

Эйрин никак не отреагировал на вопрос, продолжив смотреть в никуда, а меня от его вида затрясло. Если я хотя бы кричала на весь Предел, чтобы утихомирить переживания, то он… Что вообще творилось в его голове, после того как он увидел смерть подруги?

– Эйрин, – твердо начал Эрандур. – Тебе нет нужды хоронить себя после… – данмер осекся. Эйрин поднял пустой взгляд на него.

– Молчи. Это твоя вина, – прошипел парень.

– Эй! – Ворстаг распрямил плечи. Казалось, вот-вот норд снова схватится за топор. – Это вина изгоев. И Мьол знала, на что идет.

Я прижалась к Мглистому, не зная, как реагировать на фразу Эйрина. Если я придумала идею, что Ворстага надо обратно свести с беременной от него девушкой, то при чем тут вообще Эрандур? Жрец-то не виноват, что безумный орк ему броню молотом повредил, а в Маркарте есть хороший кузнец!

– Эйрин, слушай, – хрипло начала я, сглотнув ком в горле. – Мы… Мне и самой хреново, так что даэдра не снилось, но… мы должны ехать. Мьол должна быть погребена в Зале мертвых, как подобает норду… герою…