– Подбор доспехов дело непростое, – спокойно рассудил стоящий под вывеской «Серебряной крови» Эйрин. – Ты и сама знаешь, что это может затянуться надолго.

Я посмотрела на них со вздохом и продолжила наблюдать за перемещениями патрулей Братьев Бури по рынку и окружающим его улицам. Волновалась, нет ли среди них того самого и не узнает ли он меня, если заметит. Решение разделиться с Эрандуром и Ворстагом определенно было удачным, в компании жены и Эйрина я чувствовала себя увереннее.

– Слушайте, – тихо предложила, устав озираться. – Может, мы скажем Клеппу, что ушли до конюшен, и будем ждать там…

– Это ни к чему, – произнесла Мьол, повернувшись ко мне с улыбкой. – Идут.

Я привстала на цыпочки, чтобы лучше видеть из-за плеча воительницы. Действительно. Шли. Два воителя в стальных пластинчатых бронях и закрытых шлемах, издали отличающиеся только ростом.

– И ни к чему было переживать, – Эйрин быстро взглянул на Мьол и приосанился, положив ладонь на рукоять меча.

Облегченно выдохнув, я потянула Мьол за руку к воротам. Ноги несли меня прочь из проклятого Маркарта, и я насилу сдерживалась, чтобы не побежать через рыночную площадь. Вездесущие синие знамена и стражники в глухих шлемах вселяли чувство тревоги. Хоть самые отвратительные ощущения, связанные с ними, и остались в прошлом, находясь в городе, я постоянно ощущала непрерывный подкожный зуд.

Эрандур и Ворстаг догнали нас уже на рынке, пока мы с Мьол гордо вышагивали, расталкивали толпящихся у лавок горожан. Но пришлось отпустить жену вперед, чтобы разузнать подробности встречи с кузнецом.

– Что сказала Горза? – хмуро поинтересовалась я, поравнявшись с Ворстагом.

– Что рада нас видеть, – глухо усмехнулся наёмник. – Только по-своему. Например, мне велела проваливать в…

– Я имела в виду, что она сказала о броне Эрандура, – скисла я, глядя в хитро сверкающие глаза норда в прорезях шлема.

– Ремонт займет несколько дней, – как всегда серьезно ответил данмер.

– А конкретнее? Это три дня или неделю? – не унималась я, крутясь между наёмником и жрецом. Они, как назло, на удивление одинаково пожали плечами, не дав никакого внятного ответа. Моё неудовлетворенное любопытство неохотно притихло, и я вновь догнала Мьол. Мы миновали рынок.

Городские ворота были приветливо приоткрыты, и через проём в город падала ровная полоса утреннего солнечного света. Казалось, створки врат отлиты из чистого золота, а позади них открывался потрясающий вид на зеленеющие фермы и горы. Напротив города, слева от дороги, на ветру слабо покачивались лопасти ветряной мельницы.

Когда мы покинули город, даже дышать стало легче. Пусть конюшни и пахли сеном и конским навозом, но эти запахи у меня начали стойко ассоциироваться с путешествиями. Некоторые лошади в стойлах фыркали и в нетерпении били копытами. Стоять на месте животным не хотелось. Они рвались в путь так же, как и мы. А седой коренастый конюх в коричневой рубахе, только увидев нас, отрицательно замотал головой.

– Не-не-не! Даже не просите! Пять лошадей не продам!

–Да брось, Седран, неужели у тебя не найдется какого-нибудь хромого ишака для меня? – вдруг прокричал Ворстаг, стащив шлем с головы.

– С чего вы взяли, что нам нужно именно пять лошадей? – насмешливо спросила подошедшая первой Мьол.

– Вас же пятеро, и вы явно не на повозке ехать собрались. А хромых ишаков не держим!

– Достаточно будет и трех лошадей, – заметила воительница, а я принялась воображать, каким образом мы поедем. Если я сяду на лошадь с Мьол, то каким образом будут распределяться между оставшимися конями наши бравые мужчины? Судя по лицу Эйрина, парень думал о том же, и ему тоже не нравились открывающиеся перспективы.

– Я поеду с Джулией! – Ворстаг неожиданным возгласом разрушил все мои размышления.

– С чего это? – Мьол ревниво на него скосилась.

– А я не против, – пожала я плечами, ловя на себе благодарный взгляд Эйрина. Кажется, ему было важно ехать именно с Львицей. Интересно, почему?

Конюх обвел нас усталым взглядом из-под густых седых бровей, а возле его ног завертелась мохнатая серая псина, отдаленно напоминающая Барбаса в его последнем воплощении.

– Три лошади найдутся. Покупаете? Всего три тысячи! – Седран потрепал собаку по загривку и кивнул на стойла, устроенные под чудом уцелевшим, двемерским сооружением.

Сумма казалась огромной, но я знала, что, вернувшись, мы продадим коней ему же примерно по этой же цене, с разницей в пару сотен золотых. Так, и конюх останется с прибылью, и мы быстро доберемся до места. Этот обмен в Скайриме практиковался довольно часто.

– Мы согласны, – деловито кивнула Мьол.

– Эти три вас устроят? Этот вороной, конечно, норовистый, но сильный, – Седран подошел к навесу, а я двинулась за ним, заворожено уставившись на огромного коня с густой черной гривой. Он казался сверкающим на солнце. Вороная масть, блестящая как шелк, отливала синевой. Даже за ограждением конь выглядел невероятно красивым и выносливым.

– Как его зовут? – спросила я.

– Не знаю. Предыдущие хозяева что-то написали в документах, но можешь звать его как хочешь. Он не чистопородный. Смесь нордской тягловой и сиродильского скакуна, – ворчал конюх, направляясь к дому вдоль стойл. – И от обоих пород унаследовал не лучшие качества. Характер имперца, а медлительность нордской тягловой.

Мьол оценивающе разглядывала серую лошадь, а Эрандур, избавившись от шлема, подошел к каурой с белой отметиной на морде.

– Эти две – Дымок и Стрела, – рассказывал Седран. – Хорошие, спокойные, крепкие. Обе восьми лет от роду. Если берете, оформлю купчие.

– Думаю, стоит их взять, – согласился Эрандур.

Ворстаг неслышно подошел ко мне сзади и ткнул пальцами в рёбра. Я взвизгнула и напугала коня, который тут же зафыркал, затоптался на месте и замотал хвостом.

– Ты чего творишь, придурок?! – запыхтела, стукнув кулаком по доспеху наёмника. Тот самодовольно залыбился.

– Понравился тебе этот жеребец, по глазам вижу. А ещё денег у вас полно, я гляжу, раз такую роскошь себе можете позволить. Неужели поход в тот древний нордский город так вас озолотил? – он подмигнул и снова потянулся наглыми лапами к моим пострадавшим бокам.

Я увильнула и перехватила его ладонь, оттолкнув от себя.

– Вот пошел бы тогда помогать, тоже в золоте бы купался, – недовольно фыркнула, уже жалея, что согласилась ехать вместе с ним.

– Расслабься, чокнутая, – наёмник одарил меня лучезарной улыбкой, а после похлопал коня по лоснящемуся боку. – Хороший жеребец. Как назовешь?

Я ещё раз посмотрела на коня, на его удивительную вороную масть, похожую на ночную мглу и выдохнула:

– Мглистый.

Ко мне обернулись сразу Мьол и Эйрин, а лицо данмера сделалось удивленным, чего он даже не потрудился скрыть.

– Очень мрачная кличка, – пожала плечами Львица. – Но сильная.

– Что-то я не припомню, чтобы прежде мы оформляли купчие на лошадей, – я отошла от коня и перевела взгляд на двери дома, куда удалился конюх.

– Я оформлял в Рифтене, – встрял Эйрин, погладив Дымку по морде. – Иначе нам бы не поменяли лошадей в Роще Кин. Это вроде доказательства, что кони не ворованные.

– Джулия, ты что, с Массера свалилась? – хохотнул Ворстаг за моей спиной. – Так всегда делается.

Вскоре конюх вышел с бумагами, а Эрандур передал ему пару мешочков с драгоценностями, которые данмер вместе с Эйрином потом ушли проверять, чтобы убедить конюха, что они не фальшивые. Мы с Мьол и Ворстагом принялись запрягать лошадей и прикреплять рюкзаки к седлам.

– До того лагеря далеко ехать? – поинтересовалась Львица.

– Примерно полдня пути пешком, но на лошадях доберемся вполовину быстрее. Может даже раньше, – Ворстаг умело и быстро запряг Мглистого и вывел его из-под навеса, пока Мьол затягивала подпругу Дымки.

Вскоре вернулись Эрандур и Эйрин, сообщив, что все прошло гладко и мы можем ехать. Я поставила ногу в стремя и ловко взобралась в седло, краем глаза заметив липкий взгляд наёмника на своей филейной части. И он даже не стеснялся присутствия Мьол! Жена была слишком увлечена сборами, чтобы заметить, что вытворяет Ворстаг, а того происходящее только веселило. Словно он уже решил, что с изгоями покончено и его наёмничья репутация спасена.