– Я достоин! – вопил кто-то в раздираемое Боэтией небо. Но поскольку я была жива, владычица интриг не считала эту битву оконченной.

А я поползла дальше, остановившись под сожженным, висящим на колу телом, и попыталась посмотреть вниз, силясь увидеть того, кто остался. Холодный наконечник стрелы царапал лопатку, и очень хотелось его выдернуть, но на подобное у меня не было времени.

Достойный на арене, похоже, догадался, что остался не один. Все звуки снизу прекратились. Он искал меня. Двинувшись назад в коленно-локтевой позе, я добралась до рюкзака и взяла оставленный возле него Ваббаджек. Жертвенный кинжал бросила в груду тел. В моем положении только и оставалось, что уповать на удачу и молиться одному даэдра, чтобы спас от другого.

Быстро оглядев площадку, нашла валяющийся у ног Боэтии череп и потихоньку поползла к статуе. Кто бы ни был внизу, надо отвлечь его. Создать какой угодно звук, чтобы культист пошёл искать его источник.

Взяв череп, решила, что лучше будет ещё немного посидеть и поразмышлять. Лестница справа от статуи, слева дороги нет, лишь серая скала. Если думать как тот, кто поклонялся Боэтии долгие годы, станет ясно, что любой, кто планирует засаду не пойдет по лестнице, а полезет по камням, чтобы ударить в спину. А значит, сейчас последний воитель стоит спиной к святилищу. Шанс этого был довольно большой, к тому же у меня было преимущество в виде Ваббаджека. Риск в данном случае стоил шанса узнать, с кем имею дело. Я снова поползла к лестнице, заметив, как внизу туда-сюда расхаживает босмер в кожаной броне – тот самый, что сражался в круге с имперцем. Эльф переступал через тела пронзенные стрелами и держал на изготовке заряженный изогнутый лук.

Если он и впрямь такой мастер стрельбы, то мне осталось недолго.

Потом я догадалась. Он думает, что уже убил меня, поэтому не смотрит наверх. Его цепкий взгляд скользил по скалам вокруг святилища, частоколу и палаткам. Босмер подозревал, что там кто-то прячется, пока я наблюдала за ним сверху. Всего-то и надо было кинуть череп в одну сторону, а самой ударить со спины.

Привстав на колени, размахнулась пошире и отправила череп в полёт по дугообразной траектории мимо статуи даэдра, в сторону скал, а сама, пригибаясь, кинулась к лестнице, держа в одной руке Ваббаджек и призывая молнию на свободной ладони.

Босмер отвлёкся на гулкий звук удара кости о камень и выстрелил в другую сторону. Момент, когда нужно было развернуться и стрелять в меня, он упустил. Я ударила молнией и Ваббаджеком одновременно, надеясь, что попаду в цель, пока эльф вытаскивал из колчана стрелу и пытался уклониться от двух атак сразу.

Что удивительно – он успел выстрелить в тот самый миг, когда громыхнула молния, а красноватая вспышка из Ваббаджека окутала его ноги льдом.

От силы вырвавшейся из посоха и ладони магии я не устояла и опрокинулась навзничь. Падение и спасло от просвистевшей надо мной стрелы. Рухнув на спину, услышала подозрительный хруст и ощутила боль. Торчащая в лопатке стрела переломилась и глубже вонзилась в меня, усилив и без того скверное ощущение, не дающее нормально шевелиться.

Простонав пару ругательств, я некоторое время неподвижно лежала у подножия лестницы, созерцая звезды на небе и то, как Белранд чеканит шаг, преодолевая ступеньку за ступенькой.

Привстав на локте, поняла, что Боэтия в теле норда движется прямо ко мне. Показывать слабость и скулить от боли теперь было нельзя. Жмурясь и глотая непроизвольно покатившиеся слёзы, я поднялась и горделиво выпрямилась.

– Я достойна, чтобы ты выполнила уговор… – начала говорить с важным видом.

– Уговор? – Белранд вымученно оскалился. – Ты путаешь меня с Вайлом. Я пришла не для того, чтобы заключать с тобой сделки.

Боэтия замерла передо мной на нижней ступеньке у подножия святилища.

– Тогда зачем ты говоришь со мной? Отпусти Белранда и жди, пока у твоего алтаря появятся другие достойные.

И снова зазвучал смех, погружающий сознание в непроглядный мрак.

– О, ты думаешь, это единственные мои последователи здесь? Нет. Их много. И есть более достойные. Те, кого не победить хитрой девчонке, возомнившей, что она способна тягаться с богами! – ядовитые слова лились изо рта наёмника, который вдруг наклонился надо мной и заглянул прямо в глаза. – Но они не станут гоняться за тобой и тем, кого ты изо всех сил хочешь спасти…

Я всмотрелась в черноту, клубящуюся во взгляде Боэтии.

– Значит, я победила? – спросила с вызовом, но Принцесса Интриг покачала головой.

– Я сама тебя накажу.

Белранд дёрнулся вперёд, схватил меня за шею, привлёк к себе и впился губами, вынуждая открыть рот и впустить в себя даэдрическое проклятье. Я затрепыхалась в его руках, забилась, попыталась пнуть в пах, ловя сквозь удушающий поцелуй крохи воздуха, но Белранд больше ничего не чувствовал. Мои губы терзали лишь холод и боль, мертвец кусал их и пытался ухватиться за язык. Я стиснула зубы и упёрлась в его плечи кулаками, но Боэтия повелела марионетке отстраниться лишь, когда сама насытилась моими страданиями.

– Ты предала, и тебя предадут, – изрекла она. – Тот, кого ты подпустишь близко, будет не тем, за кого себя выдаёт. Ты поймёшь всё слишком поздно, когда в спине уже будет торчать нож. И тогда ты вернёшься ко мне.

Отпрыгнув от Белранда в сторону, я вытерла рот рукавом и увидела, что тьма Боэтии оставляет мужчину. Наёмник упал на лестнице безвольной куклой, и я, оббежав норда, помчалась вверх за рюкзаком. По пути подобрала дневник и уголь, чтобы не оставлять ни следа своего пребывания здесь. Потом ринулась вниз, навсегда покидая проклятое место, залитое кровью и усыпанное телами недостойных. Разум жгла мысль, что Боэтия говорила об Эрандуре, но душа, соединенная с его душой, эту мысль яростно отвергала.

«Кто угодно только не он!» – кричало моё одуревшее от страха сердце. И больше всего сейчас я боялась встретиться именно с ним, заглянуть в печальные рубиновые глаза и рассказать правду, почему оставила его одного в Коллегии и ради чего совершила такое злодеяние.

Я бежала вниз по тропе, часто спотыкаясь на ровном месте, и вся промокла от бега, но не могла остановиться. Стыд вперемешку с ужасом пожирал меня, и угнетала мысль: «что будет между мной и Мьол, после того как я так вероломно предала её?»

Когда спуск почти привёл меня к тракту, ведущему к Виндхельму, уже вечерело. Нельзя было сказать, что стемнело, но серый полумрак сгущался с каждой минутой. На дороге, у каменного столбика, отмечающего горную тропу, стоял некто в чёрном.

Порывистый ветер, летящий со стороны побережья, растрепал его пепельные волосы. Я резко остановилась и едва не помчалась назад, затоптавшись на месте.

Эрандур решительно двинулся ко мне. При нём не было Волендранга и Маски Вайла, только меч на поясе да треснувшая броня. Он шел навстречу, и на его лице застыло такое выражение, будто данмер пришёл сюда, чтобы меня убить.

========== Глава тридцатая. Пост Предателя ==========

Я не знала, куда бежать. Да и стоило ли откладывать неминуемое? Рано или поздно нам пришлось бы объясниться и лучше уж сразу, чем тянуть много дней в попытке подобрать слова. Я лгала достаточно, и вот к чему это привело. Пришло время говорить правду. Рассказать всё, как есть, не утаивая ничего, даже самого сокровенного. Пусть выражение лица данмера и передавало его скверное настроение, он же не станет, в самом деле, меня убивать.

Эрандур подошёл вплотную. Он не произнёс ни слова, пока я старалась сделать самое жалобное лицо, на которое только была способна. Жрец быстро стащил с руки эбонитовую перчатку, размахнулся и ударил ладонью. Звонкая отрезвляющая пощечина угодила прямо по моим шрамам, и из глаз покатились слёзы обиды. Физическая боль, пришедшая за этим, не шла ни в какое сравнение муками сердца. Этим ударом друг заставил меня увидеть, в кого я превратилась, связавшись с Боэтией.

– Где Белранд? – твёрдо спросил данмер. Я закрыла лицо ладонями. Стыд и страх снова перемешались внутри, лишая меня контроля над собой и оставив в сознании единственную жгучую как раскалённый прут мысль: «Что же я наделала?»