Один, два, три. Я пересчитала фигуры солдат, уходящих в заснеженную даль вдоль берега реки, и наклонилась к Эрандуру с целебными чарами.

Магия ускользала из рук, данмера лихорадило от яда, а на его губах выступала пена, смешанная с кровью. Дело было плохо – хуже, чем у меня.

Один, два, три. Всего-то. И плевать на них. Нет, не плевать.

Я содрогнулась от воспоминаний о прикосновениях грубых рук к моему телу.

«Надо идти», – ухватившись за спальник, поволокла жреца по снегу к стенам города. Ноги гудели от усталости, организм требовал отдыха, а вот чувство голода резко притупилось. Меня тошнило от себя самой.

Не знаю, сколько времени тащила умирающего друга к городу, понимая, что мне туда даже не удастся зайти – ворота с другой стороны, а здесь тупик, высоченная неприступная стена, ограждающая Виндхельм от опасностей, что могут явиться с гор. Наконец, силы меня оставили, и я рухнула в снег, сжимая Ваббаджек в руках. Стена была так близко, а город так далеко.

Холод перестал ощущаться; хорошо, что мороз теперь не слишком сильный, и можно заснуть… Снег ложился на плечи одеялом, таким мягким и тёплым, что больше не хотелось никуда идти. Ослепительная белизна обратилась в зыбкую дрёму.

Кто-то вдруг сильно толкнул меня в плечо. Я замотала головой, стряхивая наметённый слой снега, и увидела перед собой вытянутую морду аргонианки, обрамлённую меховым капюшоном.

– Жива! Она жива! – радостно прошипела она. – Муж, тащи её!

– Спасибо, – шепнула я одними губами, и образ спасительницы расплылся в сотнях белых мушек.

Несколько раз, пока меня тащили, приходила в себя, чувствовала запах рыбы, видела обледеневшие камни, слышала плеск воды, далёкие голоса, и, наконец, очнулась в полумраке и тепле, когда аргонианка, придерживая мою голову, пыталась напоить меня горьким тягучим зельем. Снадобье попало в горло, я закашлялась и вцепилась в чешуйчатую прохладную руку своей спасительницы, кем бы она ни была.

– Тише, – произнесла аргонианка, растягивая слова. – Не бойся, ты в безопасности. Как тебя зовут?

– Джулия Октавия, а где… – выговорила я.

– Ты в Виндхельме. Ну, почти. В аргонианском блоке. Мы с мужем рыбачили и заметили тебя и данмера.

– Эрандур жив?

– Да, но если не найти противоядия, то данмер долго не протянет… – она виновато отвела взгляд больших жёлтых глаз. – Мы напоили его целебными зельями, но он не приходит в себя. В его крови сильный яд… Удивительно, что он ещё сопротивляется.

Я присела, ощутив резкое головокружение, и рассмотреть тускло освещённое помещение не удалось. Поняла только, что лежала на спальнике.

– Не вставай, – мягко сказала аргонианка. – Я помогу тебе.

– Кто ты?

– Люди зовут меня Бегущая-по-Траве. Моё истинное имя слишком сложно выговорить. Моя… профессия – скорняк, и совсем недавно мне довелось поселиться в Виндхельме, где я встретила своего мужа. Люди называют его Хорошо-Знает-Болота, – моя спасительница улыбнулась, хотя у аргониан улыбки смотрелись больше похожими на оскалы, и словно опомнившись, спросила. – Может, ты голодна или хочешь пить?

– Воды, если можно, – смутилась я от такой чрезмерной заботы. – Но… Бегущая, почему ты спасла нас?

Аргонианка решительно направилась к бочкам в углу.

– Если никому не помогать, как тогда выживать вместе? – произнесла она, и мои глаза запылали от слёз. Неужели в этом суровом краю ещё остались те, кто способен безвозмездно помогать попавшим в беду, а не пытаться их изнасиловать, ограбить и казнить, приняв за шпионов и дезертиров?

– Не плачь, – Бегущая-по-Траве принесла жестяную кружку воды и участливо поинтересовалась. – Расскажи, что произошло?

Я отрицательно мотнула головой, но аргонианка поняла всё по моему затравленному виду.

– Тебя сломали, – опечалилась спасительница.

Пришлось коротким кивком подтвердить её догадку и в несколько крупных глотков осушить кружку солоноватой, чуть тёплой воды.

– Я видела таких как ты. Это всё может очень плохо закончиться, но тебе сейчас нельзя сдаваться. Если ты хочешь помочь своему другу, то придётся встать и пойти в город, чтобы найти противоядие. Нас Братья Бури не пускают за стены.

После упоминания о солдатах Ульфрика, я вздрогнула, но, кажется, Бегущая-по-Траве не заметила.

– Ты знаешь, где можно найти зелья? – она взяла меня за руку и снова пристально посмотрела в глаза.

– Знаю. В «Белом Флаконе». Только… мне не на что купить противоядие, – стыдно имперцу оставаться без гроша в кармане.

– С этим я не смогу помочь тебе, – сипло вздохнула аргонианка. – Мы не покладая рук работаем в порту, но норды давно не платили нам, словно забыли о нашем существовании… Поэтому приходится самим добывать пропитание.

Усевшись на спальнике, я обняла колени и увидела неподалеку Эрандура. Лихорадка немного отступила, но данмер выглядел явно нездоровым, даже серый цвет его кожи стал бледнее. Ваббаджек лежал рядом с опустевшим рюкзаком, и вдруг я вспомнила о том, что могло остаться! Помимо того единственного септима, который я, кажется, потеряла. К счастью, Братья Бури оставили жрецу рясу, а мне сменное платье. Тряпье их не интересовало, а вот из брони Эрандура буквально вытряхнули, побрезговав только окровавленным стёганым поддоспешником и заметив, что мертвецам хорошая сталь ни к чему. Воспоминания вновь накатили удушливой волной и я, пересиливая себя, попробовала отвлечься, схватив рюкзак.

На самом дне к плотной ткани примёрз он – зуб ледяного привидения! На него можно было обменять хоть что-нибудь или взять у Квинта в долг, если он не согласится на обмен. Остальные ингредиенты те мародёры приняли за мусор и выкинули в ледяной пещере.

– Надо идти, – придерживаясь за стенку, я встала на ноги и осмотрела бедное убранство аргонианского блока. Над очагом висел котелок, откуда исходил резкий запах варёной рыбы, вдоль стен высились нагромождения ящиков, кучи мешков, старая мебель и ряд грубо сколоченных кроватей. Потолки низкие, словно аргонианам для жизни выделили старый погреб или заброшенный склад. Мрачные трущобы Серого квартала по сравнению с этим общежитием показались элитным районом. Судя по количеству кроватей, в блоке ютилось не меньше дюжины аргониан и, несмотря на тесноту, добрые ящеры все же нашли местечко для пострадавших, разместив наши спальники в углу.

– Тебе нужен новый капюшон, – Бегущая-по-Траве полезла в один из мешков и вытащила оттуда мятый капюшон-накидку. – Это мой, возьми, чтобы дойти до алхимической лавки.

Нерешительно приняв столь щедрый дар, я пристегнула его к рубахе, подпоясалась и, повесив на плечи пустой рюкзак, вооружилась Ваббаджеком. На всякий случай.

Не успела выйти за порог аргонианского блока, как в лицо ударила порывистая метель. Исцарапанная щека от холода задёргалась, я дотронулась до неё и пульсирующая боль от прикосновения заставила зажмуриться.

В порту Виндхельма было шумно. Аргониане дружно разгружали корабль, вынося ящики с палубы и расставляя их на пристани, а норды только наблюдали и командовали, не стесняясь в выражениях. Трое патрульных Братьев Бури бдительно следили за порядком.

Приступ паники, который не удалось проконтролировать, поглотил разум, сдавил грудь и заставил, сделав шаг назад, поспешно скрыться в общежитии аргониан, захлопнув дверь.

– Что-то не так? – забеспокоилась Бегущая-по-Траве, прекратив помешивать рыбную похлебку.

– Я… я… – не удалось внятно объяснить, что именно произошло, потому что мне и самой было непривычно испытывать такое. – Страшно.

– Отчего? – аргонианка, положив черпак на стол, подошла вплотную и наклонила голову набок. – Там много стражи, тебя не дадут в обиду.

Усевшись под дверью, я обняла себя за плечи так, что ногти впились в кожу даже сквозь две рубахи.

– Нет, не смогу. Страшно.

Аргонианка протянула руку, но я лишь подняла на неё отсутствующий взгляд и не приняла помощи.

– Пойдём, – Бегущая-по-Траве крепко взяла меня за запястье и повела к спальнику Эрандура.