Смутившись и разозлившись Беллатриса сжала ладони в кулаки, теперь действительно и физически и интуитивно ощущая, что на нее смотрят все живые и мертвые, кто присутствовал в зале почтенного семейства Лестрейндж. Самым острым был взгляд Друэллы Блэк, явно чувствовавшей злость дочери и желание той накричать на портрет матери Родольфуса, пустить в него заклинанием.

-Где твои манеры? – Агрессивно рыкнула Друэлла, терпение которой на сегодня, видимо, подходило к концу.

Девушку это замечание заставило недоумевать. А тут еще матушка Родольфуса захихикала, чем окончательно вывела ее из себя. Женщина смеялась грубо, громко, хлопая в ладоши, обнажая свои потемневшие зубы. Ее тусклый взгляд магическим образом преобразился от причин веселья, заставил отбросить всякие мысли, что эта женщина с мужским смехом - аристократка.

Вдруг хохот утих. Она вообще исчезла с портрета. Беллатриса краем глаза заметила то, как Родольфус тайком убирает свою волшебную палочку. Все взгляды перевелись на него и глухого шепота матери Родольфуса никто, наверное, и не слышал:

-Я еще с тобой потом поговорю, Родольфус! Не надейся скрыть меня!

Родольфус-то его точно слышал и от этого едва заметно вздрогнул. Беллатриса, которая была полна удивления от такого поведения мужа посмотрела краем глаза на своих родственников. Друэлла все же обуздала свои эмоции, а Кингус Блэк как-то разнообразил палитру своих нынешних эмоций рассеянным удивлением. Младшие сестры Беллатрисы с любопытством глядели на тот самый портрет, по которому буквально только что расхаживала нарушительница спокойствия и обидчица их сестры.

-Думаю, я тут все показал и все рассказал. – Протараторил глухо Лестрейндж, по сути ни к кому не обращаясь. – У вас есть вопросы?

-Расскажи – каковы твои родители. – Требовательно проговорила Друэлла.

-Мои родители умерли, когда мне было семнадцать лет, а еще вы могли бы видеть портрет моей матери, который накричал на Беллатрису – в девичестве ее фамилия была Йетс. Стефани Лестрейндж она стала до замужества. А отец был богатым чиновником и происходил из богатого рода. Они передали мне в наследство этот дом и еще множество поместий в различных частях Франции. Мне и моему брату Рабастану.

Пробормотав это Родольфус вышел из комнаты, пригласив за собой остальных. По дороге он показывал разные ордена и медали, принадлежавшие его родственникам, показывал на старинной карте расположения его владений. Увлекать рассказами о своих богатствах он умел, все уже и позабыли об случившемся и внимательно слушали старика. Даже Белла. Хотя и представляя от слов Родольфуса далекие тому картины. Пока Лестрейндж расписывал внутреннее убранство своего поместья, находящегося на побережье Ла-Манша Беллатриса видела те самые бурные волны пролива, среди которых плясали солнечные лучи и тонуло солнце, воображала себя спускающейся с обрыва, легким шагом, сквозь поросли травы. А еще вдалеке видела ожидающего ее Волан-де-морта и спешила к нему со всех ног.

-Родольфус, ты не против, если мы поговорим с Беллатрисой один на один? – спросила Друэлла, когда они уже дошли до комнаты, где находилась широкая лестница, ведущая на второй этаж.

Все шествие замерло, а Беллатриса от неожиданности споткнулась о шедших впереди неё младших сестер. Друэлла и Кингус своими взглядами заставляли ее невольно сжаться в комок. Даже несмотря на то, что они были с ней почти одного роста она неутолимо ощущала себя Дюймовчкой в их обществе. Больше всего она испугалась взгляда материнских, синих, холодных глаз. Их злоба с коварством превращали в черные расширением зрачков. Девушка неслучайно поняла - это плохой знак.

Родольфус от этой просьбы отчего-то сделался довольным и уверенным и распахнул дверь одной из маленьких гостиных:

-Думаю, вам тут будет удобно обсудить ваши семейные вопросы. – пригласил Родольфус первую попавшуюся дверь.

Друэлла и Кингус прошли в комнату и Беллатриса, окутанная противоречивыми мыслями оказалась там вслед за ними. Родольфус учтиво закрыл их дверь, и последнее, что услышала Белла, так это вежливое приглашение пройти в обеденный зал, предназначенное для ее младших сестер. Андромеда весело воскликнула от обещаний Родольфуса угостить их мороженым. Судя по звуку – они двинулись дальше по коридору.

Они оказались в убранной комнате, с вычищенным и уже отчего-то зажжённым камином. Девушка остановилась у самой двери. Ее родители присели на диван, на самый краешек и Беллу мгновенно пронзили воспоминания о далеком детстве, которое она вряд ли когда-то позабудет.

-Ты, надеюсь, помнишь, как тебя в гостиной охарактеризовала Стефани Лестрейндж? – Поинтересовалась Друэлла, как только в коридоре за стеной стало тихо.

В полном смятении Беллатриса посмотрела на свою мать. Пусть она и знала, что методы воспитания дочери у Друэллы не соответствовали общепринятым понятиям, но, чтобы начинать свои нотации с таких деталей…

-Она назвала тебя «богатенькой девочкой». – Сварливо напомнила Друэлла, положив волшебную палочку на колени.

Кингус кашлянул, будто бы давясь собственной усмешкой и пересел на кресло, ближе всего стоявшее к горевшему камину и вытянула к пламени руки. Его жена осталась на прежнем месте.

-Неужели это не наталкивает тебя ни на какие выводы, «богатенькая девочка»? – с издевкой поинтересовалась Друэлла. – Ни о чем не заставляет подумать?

Беллатриса ощущала холодный ужас и понимала - эта западня эта определенно одна из самых ужасных ловушек, в которую ее заманивала Друэлла Блэк за всю ее жизнь. Она не могла сказать ничего, ни чем не могла себя защитить, при том, что она даже не понимала сути претензий. А ведь дальше хуже будет – в этом девушка мало сомневалась…

«Богатенькая девочка» побледнела и молча стоя возле стены, ожидала, как Друэлла взбеленится, вскачет на месте, направляя палочку ей в лицо.

-В свои семнадцать лет, при том, что ты замужняя женщина ты не в состоянии соответствовать своему статусу. – Злобно прикрикнула Друэлла. – Это видно даже со стороны. Ты глупая девочка, которая способна совершать только глупости. Да и вести себя среди приличных людей соответствующе. Даже портреты это замечают.

Беллатриса начинала догадываться, что за претензию ей хочет предъявить мать. Она была вечной с ее стороны и Беллу осенило, что у нее есть аргументы в собственную защиту.

-Если вы о том, - проговорила она, обращаясь и к отцу, и к матери, - чтобы я не работала на Темного Лорда, то я уже много раз говорила: решать это мне. Я занимаюсь благим делом и, кстати, вы его одобряете.

Вспомнив Темного Лорда, девушка почувствовала облегчение. Какое жгучее желание воспылало в ней в ту минуту иметь столько же сил бороться со своей матерью, как у Волан-де-морта со всеми своими врагами!

-Замужней женщине вовсе не обязательно ходить по ночи с неизвестными волшебниками! – прокричала Друэлла. – если это, конечно, правда! У меня так совсем иные мысли на этот счет! Так чем ты на самом деле занималась сегодня ночью?

-Родольфус не станет врать вам! – отчаянно проговорила Белла, приближаясь к занавескам, качающихся от сквозняка. – Зачем ему нужно врать тебе? – спросила она и злобно прибавила. – Он всегда угрожает мне тобой. Не думаю, что он будет меня защищать от тебя – своей сторонницы в мерах против меня!

Друэлла побагровела, резким прыжком поднялась с кресла. Беллатриса рефлекторно сжала рукой спрятанную в карман мантии волшебную палочку и отодвинулась к стенке. Лицо женщины искривила усмешка. Она молниеносно вынула свою короткую палочку и уставилась на Беллатрису с каким-то садистским удовольствием во взгляде.

-Даже и не думай об этом. – Холодно проговорила Друэлла.

Испуганно смотря на мать Белла подчинилась и выпустила палочку из бледных пальцев в складки ткани. На глаза набежали слезы, но она страшилась скрыть их и отвернуться.

-Ты не такая уж важная персона в рядах Темного Лорда. – Проговорила Друэлла сменив оружие для нападения на более для нее привычное. – Родольфус мне все сообщает о словах Темного Лорда и какие поручения он тебе дает. По всему этому я делаю лишь один вывод…