-Элли, Мерлин тебя побрал, ты можешь не наступать мне на ноги? – шикнул Николос.

Девочка резко развернулась к нему, чтобы пихнуть, но задела носком выемку в каменном полу. Движение было фатальным. Споткнувшись, грохнувшись на колени она неловким движением сорвала мантию и с плеч Ника и Беллы, которые повалились за ней. Ойкнув от боли девушка разбила ладони в кровь, а Николос чудом не ударился головой.

-Элли, черт возьми, что ты делаешь? – возмутился Николос, вставая с колен. – Ты в порядке?

-Да, я в норме. – Сказала она и Беллатриса удивленно подумала, что это чуть ли не первый раз, когда ей доводится слышать ее голос. – Пойдем скорее, я хочу играть в снежки!

Упираясь о стену Беллатриса неспешно встала, как вдруг послышались шаги вдалеке.

-Это Филч. – Прошептал Николос. – Бежим!

И не набрасывая уже мантию на плечи они пробежали по лестнице до вестибюля и выскочили на неосвященную улицу.

-Кто это ходит ночью по школе? – восклицал Филч. - Кто это?

У Беллатрисы сердце в ужасе колотилось так, что она даже не слышала собственных спешных шагов.

-Быстрее-быстрее, я знаю где спрятаться! – Командовал Николос, схватив за руку не поспевавшую за ним сестрицу. – Скорее!

Выскочив из массивных дверей они поспешили не прямо по тропе, а свернули налево, в сухие мелкие кусты.

-Скорее-скорее, Филч нас тут точно не заметит! – Он присел за ветвями, пригнувшись и прижал к груди свою сестрицу. Та отчего-то вовсе не выглядела напуганной. На ее бледном лице светилось какое-то странное, азартное довольство и Белла при взгляде на нее ярче увидела в собственном сознании еще пуще чем в начале учебного года орущий громовещатель.

-Ой, он идет сюда. – Бесшумно проговорил Николос.

И вправду, выбежав на улицу Филч без труда заметил на снегу, освященном лунным светом цепочку следов, ведшую к их укрытию. Кошка его, прыгая в сугробах, повела своего хозяина за собой…

-Замри! – прошептала Беллатриса Николосу и продвинулась на пару шагов вперед.

Страх настолько парализовал ее пугливое тело, что какое-то другое, интуитивно неизвестное ей повелевало ее физической оболочкой. Легкой рукой она достала из кармана палочку и прошептала заклинание, направив палочку прямо на Филча.

И он ушел, развернувшись и шурша своими промокшими насквозь мокрыми тапочками. Коша развернув свою круглую головку в его сторону сверкая глазами умчалась за ним. Филч закрыл двери бесшумно и словно до этого гипноз заставил его выбежать в халате на улицу.

Беллатриса обернулась к спрятавшимся в кустах приятелям и махнула рукой, чтобы те выходили. Она даже не слышала их ошарашенных голосов, потому как сама была испугана от собственной магии больше.

-Это был империус, Беллатриса? – в ужасе проговорил Николос, идя за ней. – Как ты заставила его уйти?

-Нет, это не непростительные чары. – Сказала она и не соврала. – Ты думаешь я мечтаю сесть в тюрьму?!

-Тогда что? Что?

Она остановилась и глядя в глаза Ника снизу вверх ответила:

-Просто заклинание, которое я подслушала однажды из рассказов моего отца моей матери. Оно, вроде как, относится к темной магии. Заставляет человека забыть о своих последних перед колдовством намерениях и пойти прочь, во тьму, в мир тоски. Никогда его не использовала. Но подумала, что раз он нас поймает, то что мы теряем?

Грустно вздохнув она попыталась не думать о том, кто стал жертвой такого заклинания из рассказов отца и получила увесистый, но дружелюбный хлопок Николоса:

-Ты гений, Белла! Гений! И как это Слизнорт оставляет тебя после уроков, если ты умеешь такие вещи! Встать прямо перед Филчем и заколдовать его, когда тот вот-вот нападет на тебя – это смело!

По голосу Броуди он явно восторгался ее проявившимся талантом и Беллатриса невольно засмущалась. В общем-то она всегда была неслаба в заклинаниях, но так чтобы что-то вышло у нее с первой же попытки и без каких-либо объяснений – такое случалось с ней впервые.

Над Хогвартсом сиял полумесяц, маленькие звезды рассыпались по небу, как миллиарды космических бриллиантов, плавали рассеянные, редкие облака. Снег хрустел под ногами, напоминая вселенную над их головами, стоило только приблизить к нему яркий свет волшебной палочки.

До озера от дверей замка было недалеко, зажигая маленькие огоньки на палочках и вставив их в снег будто факелы, они принялись играть. В честь спасения Беллой их положения Николос объединился с ней в одну команду и они вместе закидывали Элли. А та нерадостно верещала. Это было и вправду весело. Мокрые и замерзшие они вскоре упали на землю. Потирая охладевшие руки.

Элли не играла вместе с Беллатрисой и Ником. Она лепила в сторонке снеговика. Когда те двое сели передохнуть она не отвлеклась от своего занятия, тихо хрустя снегом, накинув мантию-невидимку на плечи. Казалось, будто в воздухе летает лишь одна голова в синей шапке, с торчащими из-под нее волосами.

-Почему она все время ходит в мантии-невидимке? – спросила Беллатриса у Николоса, сидевшего рядом, не указывая на Элли.

Тот ответил не сразу, сначала задумчиво посмотрев на сестру, а затем заставив пламя разгорится ярче.

-Просто она не любит, когда ее видят. – Сказал он тихо. – Стащила у бабушки старую мантию-невидимку, которую та хотела подарить Майку, дабы он мог олицетворять хоть какую-то магию…

-А кто такой Майк? – Поинтересовалась Беллатриса, догадываясь, что это какой-то родственник Николоса.

-Мой старший брат. Он сквиб. С самого рождения не может колдовать. И всегда мечтал о мантии. Дабы его никто не видел. Элли очень часто насмехается над ним…

-Элли очень странная девочка. – Холодно проговорила Белла, смотря в сторону снеговика вокруг которого летала голова маленькой девочки.

-О да! Хотя, как и он не любит людей, никогда ни с кем не дружила. И дело не в скромности. Она сама всех отталкивает. Майк хотел бы друзей. Но люди не хотят быть его товарищами. А вот Элли прячется под мантией. Дабы никто о ней не знал. И чтобы все оставили ее в покое. Ей одной нравится.

-Но к тебе она хорошо относится, разве… - с сомнением начала Белла, но Ник ее перебил.

-Просто я ее семья. Матушка воспитала в нас уважать членов своей семьи. Я думаю - у тебя в семье тоже самое. Но вот уважение к Майку матушка не привила, не смогла. Я так думаю, брата она не любит, наверное, оттого что боится такой же судьбы как у него. Пусть для своих лет она неглупая, умеет анализировать - измениться ей не дано. Она гордячка, не умеет прощать даже мелкие провалы, даже разговаривать не станет после такого.

-Неужели, у нее нет даже приятелей? – с без изумления проговорила Беллатриса.

-Да они ей и не нужны. – С ироничной усмешкой ответил Ник. – Пытались с ней подружиться какие-то девочки, с ее курса и с Грифиндора и со Слизерина. Но она их игнорировала. Сам видел. Слизеринкам-то все равно. А вот Грифидорки недавно над ней смеялись. Никогда не видел, чтобы Элли расстраивалась из-за того, что над ней кто-то смеется. Но и такое бывает, не всегда она гордая… может, понимает в самой глубине души, что без друзей нельзя… да только говорю – понимать она многое понимает. Но вот меняться…

-Пускай не обращает внимания на всяких полукровок. – Со злостью проговорила Беллатриса. – они только и умеют смеяться над чем бы то ни было, как глупые гиены.

-На самом деле, она общается в школе лишь со мной. И, порой, меня это утомляет. Она младше, она жутко угнетает меня своей сварливостью. – Сказал он вполголоса. – Но приходится с пониманием относится, к тому же не хочу получить нагоняй от маман.

Николос взял горсть снега в ладонь и начал вылепливать из него что-то похожее на женское лицо. Беллатриса почему-то попыталась представить, как родительница Броуди ругает сына за недоброе отношение к сестре, но видела лишь Друэллу Блэк, ругающую ее саму.

-Скажи, вот о чем ты мечтаешь… когда закончишь школу, Белла? Я вот закончу уже в этом году… Знаю лишь одно – для исполнения моей мечты школьные предметы мне едва понадобятся.