Беллатриса покраснела до самых ушей и уставилась в окно, наблюдая, как меж оконных рам паук пробирается. Андромеда замерла с улыбкой, а Цисси неожиданно пропищала:
-Альдмос, а мы тебя и хотели позвать! А не достанешь нам с сестрами книгу о цветочках? Быстро! — ее голос звучал так неожиданно невинно, как будто она и вправду жаждала читать о садоводстве.
Альдмос прищурился, смотря на Нарциссу, жажда ее подловить, но она была чиста в своей лжи, как ее беленькое платьице.
Хлопнув в ладоши Альдмос приманил несколько книг со шкафа и приземлил их на столик.
-Приятного чтения, госпожа, надеюсь, вас заинтересует.
Смахнув пару пылинок со шкафа он удалился из библиотеки так тихо, что даже его шагов по коридору, даже хлопка трансгрессии не было слышно.
-Цисси, ты гений! — Прошептала Андромеда.
Нарцисса загорелась улыбкой и отошла к двери.
-Белла — ты должна идти за книгой. — Сказала она тоном, не поддающимся возражению.
Белла посмотрела на обоих сестер с неуверенным страхом и спокойствием и медленно развернулась к лестнице.
-Быстрее, он ведь может вернуться. — Прошептала Андромеда. — Мы будем на стреме.
Девочка поставила ногу на первую ступеньку стремянки так неуверенно, будто уже с нее она могла упасть и сломать себе шею. А когда она полностью встала на нее та так противно заскрипела, что она бы уже вскрикнула, не будь бы тут сестер. Медленно взбираясь вверх, Белла видела лишь лицо своей матери и ее руку, которой она, ругая, махала прямо перед ее носом.
-Эта? — Белла сняла с полки книгу, стараясь не глядеть вниз.
Книга была такая противная на ощупь и пыльная, что девочка бы с радостью швырнула ее вниз была бы на то ее воля. Однако даже под толстым слоем пыли она была красиво украшена рисунками, отдаленно напоминающими руны. Девочка с обложки книги держала за руку нелепое существо, похожее на эльфа-домовика.
-Она. — Утвердительно сказала Дромеда и отошла от двери. Нарцисса осталась на месте.
С лестницы обе ее сестры казались такими крошечными дурочками. Белле почему-то подумалось, какими глупо они будут выглядеть, если она с этой высоты бросит эту книгу прямо на них. Но вместо этого она, держась одной рукой за стремянку, принялась медленно спускаться.
-Давай сюда. — сказала Нарцисса.
Подбежав к Белле, она выхватила у нее фолиант, смахнула с него пыль, испачкав свое беленькое платьице.
-«Энн и Мир неизведанного»! Кажется это сказка! — проговорила она.
На обложке была нарисована, словно грубо раскрашенная веснушками, девочка с косой и пшеничными волосами, а за руку она действительно держала нечто похожее на их домового Альдмоса. Только он был чисто и опрятно одет в человеческую одежду, в костюм, который одевают, например, юным волшебникам на официальные мероприятия.
-Может, пойдем отсюда? — чувствуя себя ужасно неловко спросила Белла.
-Она права, Цисси. Уходим.
В комнате Беллатрисы сестры ощутили себя военными разведчиками. Забравшись почти под кровать (только ноги торчали!) они почитывали книгу. Нарцисса читала вслух, очень осторожно и негромко, Андромеда слушала, а Белла иногда отходила к двери, проверяя:
-Энн прогуливалась по дорожкам их домашнего парка. Семейство Аликвид славилось самым красивым садом в округе. И все это знали, и Энн гордилась, что ее родители смогли наколдовать такое чудо. Разве у кого-то еще росли живые маргаритки, которые пускали лучи света, превращавшиеся в цветные камешки? Разве у кого-то было дерево, которое раз в год давало урожай не из каких-то смешных яблочек, а сразу и из апельсинов, и из мандаринов и из клубники гигантских размеров? Ни у кого. И Энн совсем не удивляли рассказы знакомых и подружек, которые говорили о садах в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Никакой школьный сад не сравнится с тем, что был виден в оконце ее уютной комнаты.
А ей так хотелось сорвать один цветок. Розовый, как кусочек неба, на который Энн смотрела. День клонился к закату, а девочка, скучая, гуляла по саду, пока не наступит темень.
Конечно же, срывать эти цветы ей строго настрого запретила матушка Аликвид, но ведь так хотелось. Розовые цветы жутко соблазняли сорвать себя. И Энн все-таки решилась. Оглянувшись она ринулась к клумбе, накинув капюшон на глаза, чтобы если что признали не ее, послушную девочку, а глупого воришку.
Притронувшись к ножке цветка она, без всякой осторожности, потянула его за себя, но тут Энн увидела, что за ней наблюдают….
-Вам нельзя срывать цветы, госпожа…
Энн ахнула и покраснела. Это же всего лишь эльф-домовик, а она тут пугается! Какая глупость!
-Я… я не срывала. Не говори об этом матери! Я ничего не срывала!
-Но ваша матушка считает цветы каждый вечер. — Грустно проговорил пугливый эльф. — И она, заметив цветок, отругает нас. Оставит без еды на завтрашний день, а может и на неделю. Ведь ваша матушка больше всего любит свой сад!
На всю неделю без еды. Энн не могла представить себе того ужаса в полной мере, какой заключали эти слова.
-Простите меня. — Печально проговорила Энн.
Домовой так удивленно посмотрел на девочку, как в жизни не изумлялся ни один эльф. Разве это видано, чтобы кто-то извинялся перед домовым?
Но Энн еще не знала, что есть существа, не достойные вежливости. И потому не очень поняла его эмоций. Но тут к ним приблизился еще один домовик, присматривающий за их садом. Он был старее того эльфа с которым говорила Энн и в его короткой, седой бороде запутались комья черной земли.
-Я слышал ваш разговор. Что случилось, Дон?
Дон — так звали молодого домовика. Он опустил глаза и рассказал всю ситуацию.
-У меня есть выход из ситуации. — Сказал старый эльф. — Сегодня день посадки новых зерен. И можно будет сказать хозяйке, что девочка подобрала с тропинки вялый цветок и вместо него мы посадили новый. Простите хозяйка, не ругайте нас…
Он раскрыл покрытую сеточкой ожогов и морщин ладонь. В ней лежали три круглых, как жемчужины зерна. Он не бросил их в скопанную землю, а нежно положил их туда, словно младенца в колыбель. Энн с изумлением наблюдала за этим. Присыпав землей старик полил их синей водой. Ровно тремя каплями.
-Ты спас нас всех, Менус! — сказал Дон. — не ругайте нас хозяйка, не ругайте…
Энн раскраснелась, отрицательно затрясла головой и спросила:
-А можно мне взять себе сорванный цветок? Я больше не буду рвать, честно-честно.
-Разумеется, да. Он никогда не засохнет. Если вы положите его в книгу, он не потеряет аромата, а его лепестки никогда не обвалятся.
-Я не знала, что оно так может быть! Я просто смотрела на эти цветы и ничем кроме красоты они для меня не были! А они волшебнее, чем любая волшебная палочка!
-Но больше не срывайте пожалуйста цветы. Больше зерен нет…
Энн взяла за пазуху сорванный цветок. А крошки эльфы, смотря на девочку с тем же удивлением, ответили согласием на ее просьбу рассказать о цветах и деревьях сада побольше.
К ночи она помчалась домой и никто так и не узнал, что весь вечер она проговорила с домовыми.
Так и началась их счастливая и необъяснимая дружба».
Нарцисса оторвалась от книги, откашлялась, и весело проговорила:
-А я бы может и дружила бы с Альдмосом, если бы он не был таким злым и противным. А представьте себе он станет добрым!
-Я думаю, он может быть злым, потому что не знает, что с ним можно дружить. Ведь эти эльфы так удивились доброте Энн! — воскликнула Дромеда. — сама посмотри.
Те завели жаркий спор, радовало лишь, что, на удивление, эти две девочки не спорили так жарко, как обычно. Они смотрели настолько глубоко, насколько мог смотреть на это детский глаз. И только Белле эта идея дружбы домового и человека казалось чужой и обсуждать книгу ей не хотелось. Момент из книжки противоречил ее жизненному опыту, и воспринимала она эту историю как сказочную, но интересную бредню.
В комнату вскоре пришла Друэлла (к счастью они успели запихать книгу под пуховую подушку на постели Беллы) и разогнала всех спать. Укладывать Беллу и целовать ее в лоб она, конечно же, не стала. И Беллатриса, пожелав себе спокойной ночи, уснула крепким сном.
