-Я знаю этот дом как свой собственный, ни к чему мне подсказывать дорогу. Тут прошли мои детские годы. — ответила Вальбурга, в тот момент, когда Друэлла претендовала на роль ее личного проводника по дому.

Волшебница самостоятельно распахнула дверь перед всеми и провела их в светлую гостиную, где вся тяжелая и пыльная мебель была сдвинута в тень, а темные шторы раздвинуты и пропускали серый, преддождевой свет.

На стеновых панелях висели портреты нескольких поколений семьи, к которой они все принадлежали. Вальбурга отвесила реверанс, повернувшись к каждой из изображенных личностей и заставила своего непослушного сына сделать тоже самое. Но тот при первой же возможности удрал.

-Птицы! Птицы! — Восторженно проговорил Сириус, хлопая в ладоши. — откуда у вас птицы, тетя Элла?

Действительно, рядом с окном на длинных шестах, стояла цилиндрическая клетка, в которой по жердочке прыгали красные канарейки и что-то чирикали, будто перекидываясь шутливыми репликами.

-Мне их подарил твой дядя Кингус. Не надо к ним подходить! — спокойный ее голос сорвался чуть ли не на визг, когда мальчишка потянул руки к прутьям.

Раздосадованный мальчик поглядел на свою мать, но та жестким кивком головы велела ему слушаться. И он уселся в одно из пяти кресел и осторожно закачался.

-Расскажите о них, чем вы их кормите?

Вопрос явно не жаждущую откровенничать с юнцом Друэллу поставил в неловкое положение, но, не имея возможности к отступлению, она сказала.

-Они клюют зерна. Овса, льна, тыквы. Главное их не перекормить. Иначе умрут или не будут петь.

-А что они обычно поют?

-Все что угодно. — сказала Друэлла. — иногда повторяют на свой манер мелодию, которую я наигрываю на рояле. Бывает, я играю специально, чтобы они пели.

Она указала рукой на черный инструмент, покрытый тонким слоем пыли. Нотные тетради лежали в стороне, в запертом книжном столе, а сам инструмент явно давно не использовался.

-У вас есть какие-то предпочтения в еде? — вежливо осведомилась Друэлла.

-Альдмос итак знает, что я люблю. — надменно сказала Вальбурга. — а молодому человеку подайте все тоже, что и мне, кроме имбирного чая. У него на него аллергическая реакция.

Альдмос откланялся, явившись в гостиную. Разложив на полу маленький ковер, который от щелчка его пальцев вырос в игрушечный город, он удалился в кухню. Сириус тут же с восторгом накинулся на железную дорогу, имитирующую путь Хогвартс-экспресса. Беллатриса, стоявшая все это время молча, не успела принять никакого решения, как ее окликнула Вальбурга.

-Забыла сказать, что у меня есть для тебя подарок, юная леди. Прошу.

Она протянула маленькую черную книжку, по размерам скорее напоминающую блокнот. И Белла, ожидая, что это будут сказки, невольно поморщилась, увидев на обложке двух нагих людей, нарисованных в традициях классической живописи. Название книги звучало так: Принципы чистокровного брака.

-Спасибо. — Белла покраснела от стыда и отвесила реверанс. Однако Вальбурга восприняла это как знак истинной признательности и смягчилась. Девочка стала листать книгу в поисках картинок, закрывая глаза каждый раз, когда попадались изображения гениталий.

-Все-таки она красивая. — заметила Вальбурга, указывая на Беллу, сидевшую к ней спиной. — Но это не удивительно, ведь ее отец из рода Блэков.

И Вальбурга явно льстила себе. Потому что даже в детские годы было видно, что от отца не досталось Белле практически ничего, кроме фамилии. Она была вся в мать. И взглядом карих грустных глаз, и мимикой опечаленного, взволнованного лица. Друэлла, разумеется, понимая это, ответила:

-Осмелюсь предположить, что на меня она похожа ничуть не меньше.

Редкие моменты, когда Друэлла говорила о Белле без ругани, заставляли ее воспылать в молчаливой благодарности. Однако Вальбурга махнула на это рукой.

-Поверю, что ей от тебя досталась болезненность. Кингус говорил, как много ты болела беременная. И как после отходила долго, даже не занимаясь ребенком. Полагаю, все Розиры не славятся крепким здоровьем.

-Ничего подобного. — Отрезала Друэлла и грозно побурела.

-Вы, скажем так — чудаки. Это еще переняла твоя дочь. Молчаливое создание, хоть и симпатичное. Но женихи на нее клюнут. Но вы, Розиры, чудаки. Это и заставило вас столь обнищать.

Стараясь абстрагироваться от нагнетающей обстановки, Белла бросила взгляд на защебетавших птиц. На оконную раму, расписанную черным лаком. На кусочки плесени на стене за окном, по которой заструились капли усиливавшегося дождя.

Мимо нее промчался пластмассовый состав, запущенный Сириусом, который с завидной легкостью создавал угодную ему атмосферу вокруг себя, оградившись от споров взрослых миром фантазий, главными героями которых были пассажиры игрушечного поезда. Тот, миновав Беллины колени, уехал в туннель.

Девочка, перешагнув всю эту хрупкую конструкцию из железной дороги, взяла единственную принадлежащую ей среди игрушек вещь — черного плюшевого медведя и стала заботливо укачивать, помогая расслабится скорее себе самой. Остальные же игрушки принадлежали исключительно Нарциссе. И удивительно, что та поделилась ими с ней и с Сириусом, который увлекся дорогой так, что улегся на пол.

-Мои родители и я ничуть не менее чистокровные, чем вы Блэки. — прошипела Друэлла. — более того, объединив себя с Блэками семейными узами, мы это только и подтвердили.

-Однако режим Грин-де-вальда сильно сломил вас. — Все не замолкала Вальбурга.

-Путь нас и стало не столь много, — Возразила Друэлла, вскинув подбородок, — побеждает не количество, а качество. Мой род может похвастаться только самыми лучшими волшебниками, которые сделали много значимого для чистокровного общества. Волшебники могут только гордиться нами. И я думаю, вы должны это знать.

В комнату зашел Альдмос, и, застав двух увлеченно споривших волшебниц и двух ребят, игравших порознь, застыл с подносом.

-Прошу у вас позволения подать чай гостям. — Проговорил Альдмос, смотря на Друэллу из-за полуоткрытой двери.

Друэлла сменила взгляд на более доброжелательный, и Вальбурга кивнула, все-так же предвзято глядя на золовку. Глаза ее будто навечно застыли в одинаковом взгляде. С поклоном Альдмос разлил им чай, а гостье подал чашку какую-то особенную — черную, с едва заметным гербом семейства Блэк.

-Хозяйка, Альдмос знает, что это ваша любимая чашка. — Сказал он, заметив, как механически расслабились губы Вальбурги при взгляде на посуду. — Подать ли чаю вашему сыну Сириусу и вашей дочери Беллатрисе, хозяйка Друэлла?

-Вы хотите чаю? — спросила Вальбурга, не успела Друэлла и открыть рта.

Беллатриса хотела было согласиться, но, посмотрев на осунувшееся и злое лицо матери, оступилась так же, как и та пару мгновений назад. Сириус же яростным мотанием головы выразил мнение сразу обоих.

Помимо железной дороги Сириус успел отнять у несопротивляющейся девочки еще и сложенный из кубиков замок Хогвартс, двух пищащих кукол, которых он бросил в товарные вагоны вниз лицом и пластмассовую волшебную палочку, которая могла превратить пушистое перо в мохнатого кролика. Чем, собственно, он и занимался, пока Белла покачивала своего медведя и тихо напевала:

-Спи усни. Спи усни.

Она сама чуть было не засыпала от подобной колыбельной и чуточку завидовала Нарциссе, которая крепко, усыпленная зельями от простуды, лежала в своей спальне, не прикованная взглядами чужаков к одному месту.

-Беллатриса Блэк. — Хихикнул кто-то.

Хлопок по ее плечу заставил девочку обернуться, тихонько вскрикнув от боли. Задевший ее, и отнюдь не случайно, был Сириус. Смотря на нее с издевкой, он держал в своей руке ту самую книгу, что вручила ей Вальбурга. Держал старенький фолиант так, будто бы сейчас же хотел его разорвать.

-Отдай! — выкрикнула Белла, вскакивая с места.

Ни секунды бы она не беспокоилась за подарок, не предсказывая бы в сознании громыхающий голос своей матери. Быстрее молнии она вспрыгнула на носочках, но Сириус задрал руки так, что ей пришлось изображать дрессированного зверька, чтобы попытаться достать ее.