До тех пор, пока не задрала подбородок.

В жизни она не видела столь сильного дождя. Он не просто лил стеной, а заменил воздух, в влаге которого она начала закашливаться. Камеру, в которой она сидела начало подтапливать, и водная гладь просачивалась по кривому полу даже в тюремный коридор.

Бурная вода проникала в Беллу, заставляя ее умирать в кашле, вся одежда, которая была на ней, промокла и прилипла к телу, что заставило раздраженно щипать свежие раны на ее теле. Капюшон слетел с ее головы и лысый череп промочило в дожде. И все это водное безумие освещали вспышки грозы, отбрасывающие серебряный свет на стены ее камеры.

Грохотало, трясла все могучая сила грома. Казалось, разыгравшаяся гроза способна снести темные покрытые плесенью и мхом стены Азкабана. Погубить сотню заключенных, раздробить их тела, забывшие истинную свободу, потопить в море.

И Беллатриса, словно подозревая о коварных планах стихии, нелепо металась по камере туда-сюда, будто эти ритуальные движения могли успокоить грозу. Рука по старой, оставшейся из той жизни привычке ползла в карман за палочкой, но, как и следовало ожидать, ее там не оказалось.

-Эванеско! — прохрипела Беллатриса, махая руками. — Эванеско!

Она знала, что некоторые очень сильные волшебники умели колдовать без использования волшебной палочки. Знала еще и то, что в стрессовой ситуации мозг начинает подсказывать такие решения, которые в спокойной обстановке в жизни не могли бы в него прийти.

Кто-то за стеной хохотал, словно оказался на берегу синего, спокойного моря, а не в центре шторма. Беллатриса заткнула уши, чувствуя, как задыхается. Беспрерывный водопад дождя сделал так, что со стены начала сыпаться известка.

-Помогите! — захрипела Белла, стуча по стенам и решетке двери цепями. — Помогите! Прошу вас! Умоляю! Лучше опять уведите меня туда! О Мерлин…

Мысль о том, как ее недавно пытали каленым железом и пожирающим плоть мыльным раствором теперь не вызывала у нее ужаса. Все ее мысли сводились к одному — пусть уж лучше Дементоры заберут ее вновь в так страшившие ее подвалы Азкабана. Если они захотят пытать ее как раньше — пусть, так она точно умрет сразу. А тут — большой вопрос.

Ее стук по стене никто не слышал, даже она сама. Все звуки мира исчезли, ее кашель, плач и вопли других заключенных. Буря заглушила все. Она побеждала их.

Белла сделала попытку дотянуться до решетки, но неудачный, резкий прыжок повалил ее на влажный каменный пол. Она бросала вверх собственную цепь, глупо надеясь зацепить оконную решетку, чтобы вскарабкаться по ней до окна. Глупые, смешные попытки. Ветер смеялся над ней, промачивая в ледяном дожде, но она все бросала и бросала.

И последняя ее попытка заставила Беллу поплатиться за самонадеянность. Она сможет победить стихию? Какая глупость. Швырнув цепь во влажный воздух, она напряженно замолила, чтобы та достигла цели, но она лишь изящно изогнулась медленным движением и резко полетела вниз, прямо на ее закрытую капюшоном макушку.

«Все не так просто. Однако»

Знакомый голос раздался в голове Беллатрисы в секунду удара. И прежде чем потерять сознание она лишь успела с ним согласиться.

Комментарий к Глава 15

Возможно вы удивитесь, почему этот короткий текст вынесен в отдельную главу. Но ничем кроме внутреннего ощущения я это объяснить не могу.

Скажем так - это короткая передышка перед по-настоящему жестокими событиями.

Пользуюсь случаем и пишу благодарность всем тем, кто дочитал до этого момента.

Спасибо вам, дорогие друзья. Я очень надеюсь, что вы читаете это в тепле, уюте и ваши близкие в полном порядке.

Всего самого вам классного :) вы лучшие _

========== Глава 16 ==========

В ее сознании закат был лишен всяческих красок, как солнце — греющего света. Сквозь серый туман и закат виднелся серым, а солнце — непостижимым. Одиноко было серое, затуманенное тоской небо над крепостью Азкабан.

Однако сегодняшним утром серое небо было несколько более светлого оттенка, чем обычно. И, видимо, дело было в прошедшем вчера бешеном ливне. Кажется, дождь наведается эти края еще очень не скоро.

И в самом деле — это было причиной для того, чтобы многие, в том числе и заключенные, перевели дух. Дементоры провели все утро вытирая полы тюремных коридоров, насосами выкачивая воду из подвалов. Повезло лишь в одном — вода не добралась до защищенных магией тюремных запасов еды. Однако кой-где обвалившаяся кладка причинила множество проблем руководству тюрьмы. И в срочном порядке на остров были доставлены зелья, которые были принесены в камеры некоторым заключенным вместе с едой.

Целью Азкабана вовсе не было уничтожение преступников в своих стенах. Во всяком случае, намеренно они этим не занимались.

Беллатриса же всю ночь пролежала бездыханно и очнулась лишь тогда, когда в тюрьме стали раздаваться звуки, совсем не такие, как грохот дождя. Спала она, согнув ноги в коленях и обнимая саму себя с душащей силой.

Когда она была в последний раз сознании шел дождь. По расплывчатым картинам в своей голове она смогла воссоздать жутковатую картину вчерашнего дня. Удар, пришедшийся по ее макушке, наверняка, оставил там болезненно пульсирующую шишку.

Свежий морской ветер, зараженный зловонием тюрьмы, доносился до нее, пробуждая окончательно от мучительного сна, прищурившись, она вдыхала воздух в себя, пытаясь сосредоточится хоть на чем-то.

Ее камера была совершенно такой же, как до стихийного бедствия. Разве что пара самых крупных кусков стены лежало у самой решетки. Декоративный элемент в жалком интерьере ее пустынной камеры, где единственным украшением была она — жалкая, лысая женщина, с цветастыми гематомами по всему худощавому телу.

Единственное, что напоминало о вчерашнем стихийном бедствии, так это ее насквозь мокрая одежда. И тут ей пришлось немного заняться собственным внешним видом, совершенно против воли. В первую очередь, она выплеснула за решетку камеры воду из собственных сапог и выжала, не снимая, свое платье. Мантию ей пришлось стянуть с себя, чтобы хоть как-то отряхнуть от влаги. И надо сказать — это мало помогло.

Предположения о том, что бури обитателям тюрьмы ожидать нескоро оказались ошибочными. Дождь закрапал спустя пару часов после пробуждения большей части тюрьмы. Беллатриса прижалась к стене подле окна, и, склонив закрытую капюшоном голову, спрятала лицо в коленях, мечтая о том, чтобы хоть волосы ее отросли и она смогла прикрывать ими закоченевшие уши.

Она старалась не просто бессмысленно сидеть, а думать. И надо сказать, что мысли ее касались, естественно освобождения. По ее расчетам она обитает в Азкабане не больше недели. За это время Темный Лорд уже вполне мог оправится от незначительных ранений, нанесенных врагом, и мчаться на выручку тем, кто пожертвовал свободой ради верности ему. Или же готовить переворот, способный превратить их из преступников в жертв политического режима и выпустить на волю. Она призывала саму себя включить логику. Нет никаких причин, чтобы Темный Лорд бросил их. Нет никаких причин, чтобы Темный Лорд пал. Они все врут, она знает это и более того — они тоже.

И будто бы для того, чтобы поднять ей настроение в камеру протиснулся Дементор, да еще и с занятыми подносом руками. И впервые за долгое время ей удалось вкушать пищу. Пусть и такую скудную.

«Я же говорила, что тут будет еще еда!» — мрачно усмехнулась она.

И пусть пообедала она меньше чем за минуту, щит позитивных мыслей уберегал ее так сильно, что тревожные мысли донимали ее куда меньше. Она просто сидела, бессмысленно уставившись в пол, словно ожидая своего опаздывающего спутника, согревала ладони в рукавах своего пальто. Взяла один из валявшихся в углу кусков извести и стала швырять его о стену, как каменный баскетбольный мяч. Правда, больше чем пары ударов он не выдержал, развалился, но все-таки она нашла себе новое, пусть и такое скудное занятие.

На ее платье был потрясающий цветастый узор, краснота которого чудно гармонировала с ее темными, кучерявыми волосами. Она помнила, как заметила кусок этого подола, выглядывающего с вешалки в магазине нарядов на косом переулке. Она взяла это платье, зная, что выполненный наказ Родольфуса купить скромный наряд на вечер с его коллегами из Министерства представлялся им совсем в ином цвете. Мысленно хохотала она, когда сморщилось лицо ее мужа, стоило ей только появится в прихожей перед его гостями. Которые, впрочем, ничего такого не высказывали, а наоборот — кивали ей с удовольствием, как и всякой красивой женщине.