Чтоб ты померла!

Шаги становились отчетливее, и Беллатриса закрыла глаза ладонями. Отчетливых шагов до двери ее комнаты должно прозвучать ровно двенадцать. Один шаг должен был воспроизвестись вместе с открыванием тяжелой, деревянной двери.

Прозвучало семь шагов.

Беллатриса сглотнула, чувствуя, как промокает ее одежда от пота.

Восемь шагов.

Девять шагов.

Десять шагов.

Кровь циркулировала быстрее, сердце ударялось так больно, словно вот-вот надорвет тонкую ткань сердечной клетки и проломит ребра, рвясь наружу.

Одиннадцатый шаг.

Беллатриса сквозь доли секунд, разделявшие каждый шаг, поняла, что шло несколько человек. Одни шаги были легче, а другие будто дробили под собой землю.

Двенадцатый шаг.

Беллатриса четко различила две пары ног идущих по направлению к ее комнате. До того, как ее постигнет кара оставались считанные секунды.

-Мама… Пожалуйста, мама… Я ничего не сделала… она сама… мама.

Она тихо шептала до тех пор, до той секунды, пока тринадцатый шаг не разразил тишину. Она всхлипнула и храбро убрала руки с лица. Сейчас откроется дверь и…

Не откроется.

Слишком тихо стало. Четыре ноги ступили по тринадцать раз каждая. Дверь осталась заперта. Через томительно долгую секунду страха раздался четырнадцатый шаг, а потом они в одно мановение ускорились, и Беллатриса потеряла счет, с расширенными от ужаса и радости глазами она смотрела на дверь до тех пор, пока шаги не стихли вдалеке.

Беллатриса отшвырнула от себя веревку и дрожащими руками начала развязывать ослабший узел на ноге. Применив в ход зубы, она разорвала веревку и подскочила с пола, который тут же отчаянно скрипнул. От шума девочка испуганно упала на колени и замерла. Бледными пальцами она провела по дощечкам, которые в ответ ласково скрипнули.

Девочка, натянув рукав ночного платья как перчатку провела по доске.

Она не издала ни звука.

В шкафу лежало несколько пар носков. Шкаф был приоткрыт и стоял возле кровати. До шкафа можно дойти, преодолев три шага. Ну, а если он приоткрыт, то издаст меньше шума. И это очень поможет Белле.

Глубоко вздохнув, она преодолела эти три шага, перепрыгивая скрипящие дощечки, и достала первую попавшуюся пару носков. Натянув их на свои босые ноги, она сделала пару шажков. Скрипа не было.

Беллатриса подошла к многослойным занавескам, зарываясь в их длинной ткани. Путаясь в шторах она, наконец, наткнулась на то, что разыскивала — длинный металлический ящик с лежащим внутри непонятным хламом.

Друэлле казалось, что у ее дочери никак не могло быть тайн от нее. Однако она ошибалась –одна у нее точно была. Самым большим секретом семилетней Беллы Блэк была жестяная коробка с провизией, спрятанная во мраке подкроватной вселенной ее комнаты. Белле по необходимости пришлось бы перестать бояться под кроватных монстров — для того чтобы устраивать себе небольшой праздник, когда родители не видят. А еще чаще — спасаться от голодовки.

Но для того чтобы выжить взаперти и поесть ей нужно подвинуть прикроватную тумбочку к двери и забаррикадировать вход. На одни отчаянные меры она уже пошла, пойдет и на другие, которые будут вдвойне подкреплены все новыми безрассудствами.

Тумба тихо царапала в движении доски паркета своим темными деревянными гранями. Белла тихонько двигала ее, опасаясь того, что внезапно ее план может провалиться, тумбочка, которая была весьма мощной, станет еще больше и тяжелее. До двери оставалось всего пара метров, и она не решалась подвинуть тумбу к цели. Внезапные шаги могли приглушить тишь пустого коридора. Вместе со своим планом она пропала бы вмиг.

Чувствуя борющееся в ней омерзение к самой себе и страх, Белла за несколько шагов преодолела расстояние, до двери приложив к замочной скважине ухо. И в ту же секунду тубма оказалась у двери. С напористой силой Беллатриса толкнула ее, едва успев затормозить до стучащего удара об дверь. Девочка поникла подле ящика, прерывисто вздыхая.

Не стирая пот со лба, Беллатриса поползла, прижавшись телом к полу от двери к кровати. И приблизившись к заветному тайнику она вздохнула, беря себя в руки. Одернув одеяло словно театральный занавес, она оказалась в большой нише между кроватью и полом, где ждал ее ящик с украденной едой. Под кроватью было удивительно безупречно вымыто.

Какого было удивление Беллы, когда она увидела эту чистоту под своей кроватью. Обычно на ладошках оставалось хоть немного пыли, а сейчас… Белла понюхала руки.

Мыло. Мерзкий запах мыла с лимонами, тот запах, которым были сплошь и рядом покрыты все вещи в этом доме. Она ярко вообразила себе то зелье, которое Альдмос выливал в ведро, чтобы полы сверкали, а ноги скользили. Желтая, желейная консистенция. Белла вздрогнула, одернув руки от носа и потянулась за заветной коробкой, отчего-то инстинктивно молясь. И отнюдь не зря.

Коробка была пуста. Ни крошки, ни фантика, ни забытой второпях ленты для волос. Коробка была вычищенная до блеска и поблескивала даже под темной кроватью. И пахла как начищенный до блеска паркет. Голод взбудоражено заныл в желудке. Беллатриса схватила коробку и вылезла из-под кровати под приветственные вспышки молнии за окном, пропахнув с ног до головы ароматом собственного страшного невезения.

Беллатриса судорожно глотая слезы, вспоминала то, как она вытаскивала из кладовой свою единственную надежду на то, чтобы не скрючится с голода. Как огонек свечи чуть не погасал в тот момент когда она ползла вдоль стены к кладовке, и чуть не оставил ее одну во тьме до самого утра. Вспоминала, как она зашла в маленькую, прохладную, темную комнатушку и, ликуя начала собирать все, что попадалось под руки –душистый хлеб, кусочек пастилы, пирожок с корицей и другие вкусности. Она хватала все и складывала в свою коробочку на всякий случай.

Затем она, стараясь делать шаги больше, но тише поспешила наверх к себе. Навыки маскировки у нее были ничуть не хуже, чем у шпиона — в любой момент она могла слиться с темнотой и перестать дышать. В своей спальне она от волнения лишь обмирала на кровати и отходила ко сну. И так семь ночей подряд она тайком таскала себе еду. Кроме последней, восьмой ночи, накануне сегодняшнего утра. Тогда в темном коридоре она услышала тихие шаги домовика, следующие за ней. Его кошачье глаза светились во тьме, но он молчал. Хотя и видел ее силуэт, крадущийся через темноту. Она спешно спряталась за дверью ближайшей комнаты, которая по стечению счастливых обстоятельств оказалась пуста.

А потом он, видимо дождавшись, а может и, не дожидаясь утра, пошел в темную спальню матери. Сообщив ей о том, что ее дочь шастает по ночам и таскает из кладовой еду он собирался идти готовить завтрак, но Друэлла остановила его взмахом руки. Холодным тоном она приказала очистить всю комнату и убрать оттуда всю еду. Саму Беллу сослать на время уборки в игровую развлекать Нарциссу. Друэлла была слишком занята, чтобы сидеть с дочерью. Ей необходимо было продумать воспитательные меры.

Давясь слюной, Белла ринулась к двери и начала отодвигать обратно тумбу. Она бежала по комнате, прибирая все на прежние места.

Она забралась под одеяло, натянув его до самых глаз. И стала ждать неизбежного.

Но тут снова раздались шаги, сопровождаемые добрым голосом матери. И девочка изумленно выглянула из-под своего укрытия.

-Девочки! Складывайте свои вещи, дорогие, скорее! — говорила Друэлла.

-Мама! — промычала Дромеда, раздавив что-то, судя по звукам.

-О, Андромеда, — замурлыкал Кингус и в ответ ему раздались жалобные крики младшей дочери. — Тихо, спокойно ути-тю-тю-тю!

Но Дромеда продолжала неугомонно реветь, не смотря на все попытки Кингуса усмирить ее.

-Мама! Почему она орет? — придирчиво спросила Цисси. — голова болит!

-Пойдемте скорее, мы опаздываем! — обеспокоенно затараторила Друэлла, спеша по ступеням.

Девочка ярко представила себе, как шуршит подол ее роскошной мантии, которой она так хвасталась какой-то гостье пару дней назад. Как застегивает красивый пояс плаща Нарцисса, как андромедину голову украшают расшитой в камушках повязкой.