Сам Рольфус, разумеется, этого не видел. Впервые он встретился с женой Никласа на большом торжестве, проводившемся в Рравелине раз в десять лет. Собрались лерры многих кланов, не только тигров, но и волков, рысей, медведей. Брали с собой жен, детей, друзей, жен и детей друзей. Рольфус приехал со своим тогдашним лерром, дедом Моргана. И в первый же день по приезду заметил столь непривычно выглядевшую среди жительниц Рравелина Диану. Прекрасная лоррна покорила его сердце с первого взгляда, но Рольфус свято чтил заветы предков и никогда бы не осмелился претендовать на ту, на которой стоял чужой знак…

Я вспомнила, как Морган, обманутый запахом зверя, решил, будто я принадлежу другому. Он тоже говорил о каком-то знаке.

— Расскажите подробнее, а то я толком ничего не знаю.

Старик изумился.

— Разве супруг ничего не объяснил тебе, лерри?

Я смутилась. Сначала нам было не до разговоров, потом пришли печальные известия из Деррна, а при встрече в Рране мы тоже… не разговаривали, словом. По дороге, конечно, Морган успел рассказать многое, но вот о знаке не упомянул. Скорее всего, попросту забыл. В его стране ведь все об этом знают.

— Я плохо поняла, — уклончиво ответила я, не вдаваясь в подробности. — Но то, что все оборотни теперь безошибочно определяют во мне лерри — это из-за знака, да?

Рольфус кивнул.

— На тебе теперь его запах, лерри. А знак — он у вас обоих появился, вот здесь, сзади на шее, сразу под волосами.

Ну да, шею Моргана я как-то сзади не разглядывала. А свою уж тем более просто так не увидеть.

— Поэтому по законам оборотней я уже считаюсь его женой, хотя свадьбы и не было?

— Для нас свадьба — пустая формальность, — пояснил Рольфус. — Двоих связывает Знак Полной Луны.

Ох… Теперь я поняла переживания Перлы из-за ее молодого любовника. Получается, Джастин мог бы жениться на ней, но все равно считать себя свободным?

— Это сложно объяснить, лерри, — ответил старик на мой вопрос. — Людям не понять. Они признают чувства и разум, а в нас слишком сильны инстинкты. Все-таки мы — наполовину звери.

Действительно, сложно. Даже я, тоже будучи оборотнем, не всегда могла понять их привычки и обычаи. Вероятно, сыграло свою роль то, что я (как и мой отец в свое время) выросла среди людей. А моей бабушке, должно быть, и вовсе пришлось нелегко.

…Не все поклонники Дианы оказались столь же почтительны к древним законам, как Рольфус. Один молодой волк по имени Грей прямо-таки преследовал жену Никласа. Диана молчала, не жаловалась мужу на излишне навязчивого оборотня, но Никлас и сам заметил, что Грей буквально не дает ей прохода. И вызвал волка на ритуальный поединок — случай неслыханный, поскольку в состязании испокон веков принимали участие только не связанные со своими избранницами оборотни. И дрались они за внимание свободных женщин. Но старейшины разрешили бой, несмотря на то, что он противоречил правилам: многие из них осуждали поведение Грея и не раз пытались взывать к его благоразумию, вот только бесполезно.

К чести Грея, от поединка он отказываться не стал, хотя его шансы на победу оценивались невысоко. Бой получился кровавым: соперники дрались всерьез, и лишь вмешательство старейшин не дало им загрызть друг друга насмерть. В результате Никлас ушел, прихрамывая на левую ногу, а Грей лишился правого глаза. Диана весь поединок просидела, словно на иголках. Она искусала в кровь губы, а на нежных запястьях остались синяки и следы от ногтей: так сильно стискивала она руки. В тот же вечер Грей ушел, покинул не только праздник, но и свой клан. Больше ничего о его судьбе Рольфус не знал…

— Думаете, это он мог поджечь дом лерра? Этот Грей? — волнуясь оттого, что разгадка оказалась близка, спросила я.

Но Рольфус только пожал плечами.

— Возможно, он, а возможно, что и нет. Кто знает? Злость он затаить мог, а как уж оно на самом деле было — не скажу. Меня, как я уже упоминал, в Деррне в то время не было, хотя я не переставал следить за жизнью Дианы. Слишком уж она — как это говорят? — запала мне в душу. Узнавал от знакомых о том, как у нее дела. Слышал о рождении у нее сына — твоего отца, лерри. Признаться, я даже хотел забрать мальчика себе после пожара. Усыновить. Пока остатки клана Никласа собрались вместе, пока выбрали себе нового лерра — я бы успел увезти сына той, которую любил. Но меня опередили.

— Отец Дианы, — глухо произнесла я. — Мой прадед.

Родители не очень-то любили рассказывать oб этом моем предке, хотя только лишь о нем и имели достаточные сведения. Все, что я знала — он был Стражем Императора, а ещё — не очень хорошим человеком. Любви между ним и внуком не наблюдалось, скорее уж наоборот, их разделяла взаимная неприязнь. Потому-то отец и почти не вспоминал о нем.

— Да, он забрал мальчика. Появился в Деррне еще до приезда Рикарда — отца Саймона. Твоего, стало быть, двоюродного деда, лерри.

— Рикард — брат Никласа, так? — озвучила я очевидное.

— Только он тоже давно уже умер.

— Да, но почему он не присутствовал на празднике вместе с остальной семьей?

Странно, что эта мысль только теперь пришла мне в голову. Я ведь все время знала, что папа и дядя Саймон — кузены. Так почему этот Рикард, отец дяди Саймона, не погиб вместе со всеми? Догадка мне совсем не нравилась. Рольфус понимающе усмехнулся.

— Вот ты о чем, лерри. Нет, здесь все чисто. Дело в том, что Ρикард собирался жениться, а его избранница жила на землях другого клана, среди рысей. По правилам за свою женщину надо сражаться там, где она живет — если среди членов клана найдутся на нее претенденты. На невесту Рикарда нашлись.

— А знак? — опять не поняла я. — Сначала вы сказали, что главное — получить благословение Луны, а теперь говорите о том, что надо сражаться за свою избранницу. Что-то я совсем запуталась.

Старик снисходительно посмотрел на меня.

— Все очень просто, лерри. Сначала за женщину надо драться. А потом уже проверить, станет ли она для тебя той самой, единственной.

— А драться зачем? — продолжала недоумевать я.

— Чем дороже обошлась добыча, тем больше она ценится.

Я задумалась. Наверное, мама и Мелинда не поняли бы этого обычая, но я… Что-то внутри горячо одобряло слова Рольфуса. Да, за достойную добычу надо сражаться!

— Значит, Рикард точно не виновен в поджоге?

— Точнее и быть не может, лерри. Да и ничего он не выиграл.

— Но он ведь стал лерром после смерти брата?

— Нет, лерри. Клан возглавил один из родственников Рикарда. А потом уже лерром стал Саймон. Лерр — сильнейший из оборотней. Чаще всего сила передается по наследству, но не всегда.

И здесь пустышка. Я почувствовала, как меня охватывает отчаяние. Ни один из подозреваемых, как оказалось, не мог быть причастен к поджогу. Хотя, возможно, я все-таки поторопилась сбросить Грея со счетов. В отношении него Рольфус вовсе не был категоричен.

— Скажите, а в Деррне случайно не осталось никого, кто мог бы помнить те давние события?

Вопрос я задавала без особой надежды на положительный ответ. Все-таки прошло столько времени. Скорее всего, все свидетели пожара давно умерли. Но старик удивил меня.

— Как это не осталось, лерри? Очень даже остались. Во-первых, Дана, вдова. Ей, правда, лет уже побольше, чем мне, она плохо слышит и почти не видит, но на память не жалуется. Во-вторых, сестры Винья и Лира, близняшки. Они в то время ещё совсем девчонками были, но трагедию прекрасно помнят. И Рейвен, плотник. Он постарше сестер, но помоложе Даны. Может, и еще кто есть, но я знаю только этих, поскольку сам с ними не раз беседовал.

— А где мне найти кого-нибудь из них? — обрадовано поинтересовалась я.

Неужели удастся узнать что-нибудь новое? Например, не видел ли кто из них одноглазого волка незадолго до пожара?

— Вдова живет через два дома от меня, лерри. Если пожелаешь, я отведу тебя к ней. Рейвен, скорее всего, сейчас в мастерской, к нему лучше заглянуть вечером. А Винья и Лира живут на соседней улице. Они и замуж вышли за двух братьев, до того им не хотелось разлучаться друг с другом. Так в одном доме до сих пор и обитают.