Пройдя за железную дверь, отделяющую отдел полиции от всего остального мира, Илья тут же нос к носу столкнулся с майором, уже успевшим покинуть дежурную комнату.

– Ну, здорово, дядя, – крепко стиснув Илье руку, майор вновь ухмыльнулся, – боевой у тебя племянничек, скажу я, растет. Такого шороху навел, земля дрожала.

– А если конкретнее? – Прислонившись плечом к стене, Лунин обхватил обеими руками толстую кожаную папку для документов и прижал ее к животу, словно пытаясь защититься от чрезмерно напористого полицейского.

– Да что там конкретного… В соседнем квартале во дворе пацаны в футбол играли, ну а твой вроде как мимо шел. Там уж неизвестно, случайно али нарочно кто, мячом ему прямо в голову зарядили. Ну он, недолго думая, мячик на дорогу и выпнул под колеса грузовику. Ну а дальше, сам понимаешь, что началось. Как говорится, слово за слово, мордой по столу.

– Сильно ему досталось? – забеспокоился Илья.

– Кому? Пацану твоему? Да считай, как новенький, костяшки только на пальцах посшибал. Он двоих, как я понял, на месте вырубил – и бежать.

– К вам? – удивился Илья.

– Ага, сдаваться. – Дежурный подмигнул Илье, давая понять, что оценил юмор. – Уж не знаю, куда он рванул, да только рядом нарисовался папаша одного из этих футболистов. Физкультурник, мать его. Оказывается, каждый день круги по району мотает, десять километров, не меньше. Бывает же такое, что людям заняться нечем! Вот этот физкультурник племяша твоего и догнал. Пытался его назад во двор притащить, уж не знаю зачем, может, думал второй раунд боев организовать, только малой, не будь дурак, ухватился за соседнее дерево, да так вцепился, что его патруль еле отодрал. Ну чисто мартышка!

– А патруль кто, папаша вызвал?

– Не, патруль случайно мимо проезжал, – майор лениво махнул рукой, – вот гражданин им твоего Тайсона и передал с рук на руки. Вернее, не с рук, а с дерева. Попросил разобраться, что у нас за молодежь такая подрастает.

– А вы все дела и бросили, разбираться стали. – Теперь уже Илья усмехнулся стоящему перед ним майору. – Я так понимаю, заявления никакого нет, и в журнал регистрации вы пацана не вносили. Все верно?

– Верно, – угрюмо кивнул дежурный.

– Тогда чего мы теряем время? – Илья постарался улыбнуться как можно дружелюбнее. – Ведите мальчишку, я здесь подожду.

– А ведь я мог и не звонить, – разочарованно вздохнул майор. – Сам знаешь, для нас дядя – это не шибко родственник. Ежели все по закону делать, родители нужны. Ну или доверенность.

– Держи свою доверенность, – Илья расстегнул молнию на папке, – вечером ознакомишься.

– Еще ведь ребята с патруля подъедут, – привычным движением руки полицейский спрятал плоскую коньячную флягу куда-то за отворот кителя, – а их трое. И у меня помощник.

– Сколько вас, – подумав, Илья извлек из папки и передал майору вторую пол-литровую флягу, – на страже порядка.

– А ты думал, – благодушное настроение вновь вернулось к дежурному, – город может спать спокойно. Жди здесь, сейчас пацана приведу.

Сделав несколько шагов по коридору, майор исчез за дверью одного из кабинетов, а Илья так и остался стоять, прислонившись к стене и сжимая значительно потерявшую в весе кожаную папку. Меньше чем через минуту дверь вновь распахнулась. Первым в коридор вышел Пашка. Илья успел заметить брошенный в его сторону виноватый взгляд, а затем лицо мальчишки приняло абсолютно невозмутимый вид.

– Забирай, Лунин, своего племянничка, – провозгласил вышедший следом из кабинета майор, – и объясни ему дома как следует, что бить людей – это не вариант, а если уж бьешь, то убегать надо как следует, чтоб не поймали.

– Больше не поймают, – буркнул Пашка, останавливаясь примерно в метре от Лунина.

– Я вижу, деятельное раскаяние нас так и переполняет, – оторвавшись наконец от стены, Илья сделал шаг навстречу мальчишке и положил руку ему на плечо, – поехали, по дороге пообщаемся.

Кивнув напоследок дежурному, Лунин распахнул железную дверь, ведущую в тамбур для посетителей. Пашка тут же прошмыгнул вперед и, не задерживаясь в тесном, и без того заполненном людьми помещении, выскочил на улицу. Илья поспешил вслед за ним, опасаясь, что новоявленный «родственник» может исчезнуть так же внезапно, как и появился. Пробираясь к выходу, Лунин, к своему удивлению, успел заметить, что пытавшейся подать заявление женщины у стекла с надписью «Дежурная часть» уже нет. Оглядевшись по сторонам и не увидев знакомого лица, Илья вышел на улицу. Пашка никуда не думал убегать, он стоял в нескольких метрах от крыльца, сунув руки в карманы и сильно ссутулившись, как маленький старичок, на плечи которого с каждой минутой все сильнее давит тяжесть прожитой жизни. Удивительно было, как этот щуплый мальчишка смог одолеть в драке сразу двоих, да еще так, что остальные посчитали лучшим вариантом не вмешиваться и остаться сторонними зрителями.

– Ты женщину здесь не видел?

– Никого я не видел. – Пашка исподлобья взглянул на Лунина и неожиданно жалобно попросил: – Давай уедем скорее!

– Уедем, – кивнул Илья, нажимая кнопку на пульте сигнализации, – садись в машину, я сейчас подойду.

На стоящую у крыльца переполненную урну взгляд Лунина упал совершенно случайно, вовсе не из-за избытка способностей к дедуктивному методу мышления, да и мышлению как таковому. Скомканный лист бумаги, еще не присыпанный окурками сигарет и шелухой съеденных семечек, лежал на самом верху, словно кем-то неудачно слепленный и уже начавший расползаться снежок, который еще немного, и совсем потеряет свою первоначальную форму. Наклонившись к урне, Илья достал листок и аккуратно развернул его. Так и есть. Оно. Заявление. Написанная неровным, дрожащим почерком просьба о помощи, которая так и не дошла до адресата, потому что адресат ушел вместе с ним, Луниным, в надежде получить вознаграждение за свой телефонный звонок. И пусть его не было на месте всего несколько минут, и пусть в это время в дежурной части все время находился его помощник, короткой, произнесенной равнодушно-презрительным тоном фразы: «Обождите, за пять минут ничего с вами не случится» хватило, чтобы эта уже перенесенная на бумагу, но так и не прочитанная просьба оказалась выброшенной в грязную, переполненную урну, а сама неудавшаяся заявительница растворилась в безостановочной суете городских улиц.

– Я сейчас!

Помахав рукой Пашке, наблюдавшему за ним с переднего пассажирского сиденья «хайлендера», Лунин вновь потянул на себя входную дверь ОП-3. Подождав несколько минут, он смог наконец пробраться к переговорному устройству и обратить на себя внимание дежурного.

– Опять ты? – удивился майор. – У тебя что, новые родственники объявились?

– Примерно, – кивнул Илья, просовывая в выдвижной ящик смятое заявление. – Зарегистрируй.

– Это что у нас? – Дежурный несколько мгновений изучал попавший ему в руки лист бумаги, затем решительно вернул его обратно в ящик.

– Ты что, Лунин, с луны свалился? Как я тебе его зарегистрирую? Где заявитель? Нет заявителя! А нет заявителя, нет и заявления.

– Ты же ее сам видел, – возмутился Илья, – и бланк по форме заполнен. Тебе чего еще надо? Упираешься, словно сам его отрабатывать будешь.

– Сам не сам, это дело десятое, – в голосе дежурного вдруг зазвучала несвойственная ему до этого твердость, – парням тоже этой ерундой заниматься некогда. Ты что, думаешь, я ее не знаю? Она за последние полгода уже третий раз приходит и всегда, представляешь, в мою смену попадает.

– И что? Вы за полгода ничего сделать не могли?

– И то, Лунин! Нечего там делать! Два раза к ней выезжали. Нормальный у нее муж, адекватный, прошлый раз, помню, так он вообще трезвый оказался. Понимаешь ты это, трезвый!

– А трезвый он, значит, ее не мог избивать? – Ногтем мизинца Илья провел по пуленепробиваемому стеклу, словно проверяя его на прочность.

– Господи, какие вы в следкоме все, – выматерившись про себя, майор с трудом подобрал подходящее слово, – нудные. Ты синяки у нее на лице видел? Нет? Так и никто их не видел. Нет их! И на теле нет, мы ее прошлый раз на медосмотр отправляли. Выдумала все! Истеричка она. Мужик у нее весной работу потерял, вот она ему нервы и мотает. И нам заодно.