Александр. Спасибо за комплимент, но с вашим последним тезисом я не согласен. Если я мыслю иначе, то это не значит неправильно. И когда мы научимся мириться с иным мнением?

Владимир. Попрошу не перебивать. Так вот. Мы наши мальчишники проводим уже несколько раз. Это, можно сказать, стало традицией. Кто-то, как у Рязанова, ходит в баню перед Новым годом, а кто-то собирается на мальчишник. Короче, давайте выпьем за нас, за мужскую дружбу, за наши настоящие и будущие успехи.

Сергей и Александр (вместе) Давайте выпьем. (Выпивают. Раздается звонок телефона.)

Владимир. Это, наверное, моя Иришка. Сейчас начнется «народный контроль в действии».

Сергей (подходя к телефону). Что ты раньше времени паникуешь? Может, это Шуркина Татьяна.

Александр. Исключено. Точно не моя Татьяна. У неё передача. Она вернется не раньше двенадцати.

Сергей (снимает трубку). Алло! Добрый вечер, Ирочка. И тебя с наступающим. Здесь, здесь, куда же ему деться… Не успели ещё даже одной бутылки одолеть… Всё разговариваем о том, о сем. (Прикрывая трубку рукой и обращаясь к Владимиру.) Твоя звонит. Уже интересуется, не много ли мы выпили.

Владимир (Александру). Говорил же, «народный контроль».

Сергей (в трубку). Да-да… Сейчас дам. (Передает трубку Владимиру.)

Владимир. Да, Иришек… Понял… Да мы почти не пьем. В основном, едим, да разговариваем, вспоминаем… И за вас успели выпить, куда ж мы без вас. Буду к двенадцати, как обещал… Возьму такси, конечно. Автобуса уже не дождешься в это время… Ладно… Целую… Пока. (Передает трубку Сергею, тот кладет её на место. Владимир смотрит на свои часы). Ого! Уже двенадцатый час. Мне пора собираться. Я обещал Иришке к двенадцати быть дома.

Сергей. Да успеешь ты. Тебе на такси пятнадцать минут ехать, не больше. Давай я закажу такси на одиннадцать пятьдесят.

Владимир. Это слишком поздно. Давай на одиннадцать сорок.

Сергей. Уговорил. На одиннадцать сорок пять. (Обращаясь к Александру) Ты-то, надеюсь, не торопишься?

Александр. Нет. Катьку Татьяна отвела к бабушке, так что я могу и переночевать.

Сергей. Вот и отлично! У нас только-только разговор завязался.

Владимир. Сожалею, ребята, но вынужден вас покинуть.

Сергей. Нет-нет. Сейчас я закажу такси, потом мы выпьем на посошок, потом ещё поговорим. Ты, Володька, расскажешь нам с Шуриком о своих успехах в институте. Ты ведь там какое-то изобретение защитил. (Звонит по телефону, заказывает такси)

Владимир. Пока не защитил, но уже заявку на патент подали.

Александр. Молодец, Володя, настоящий технарь! А я вот в технике ни бум-бум. Даже утюг и тот починить не могу.

Сергей (возвращаясь от телефона). Погоди. Как «подали»? Ты же мне рассказывал, что это была твоя идея, что ты один всё придумал?

Владимир. Говорил. Но, сам понимаешь, без директора НИИ никто не сможет ничего пробить. У него же авторитет и влияние.

Сергей. Так он что, вместе с тобой будет числиться изобретателем?

Владимир. Ну да. А без него я вообще ничего бы не смог.

Сергей. Слушай, но это же несправедливо. Это же наглость. Он же ни при чем. Какой он изобретатель? Ты же говорил, ему же уже за семьдесят.

Владимир. Семьдесят шесть.

Сергей. Тем более. Давай я к вам в институт приду и напишу про твоё изобретение. Тогда он уже не сможет присоседиться к тебе.

Владимир. Не получится. Тебя не допустят. У нас ведь всё засекречено.

Сергей. Вы что, на военных работаете?

Александр (философски) А кто на них не работает? Я таких ученых не знаю.

Владимир. Почти. Наше изобретение их заинтересовало. Они даже своего специалиста прислали. Курировать будет ход экспериментов.

Сергей. Ладно. У тебя нет выхода. (Обращаясь к Александру) А ты говоришь свобода выбора. Вот тебе и вся свобода. Без начальства – ни шагу.

Александр. Не свобода выбора, а осознанная необходимость выбора. Это разные вещи. Володя же может отказаться от соавторства. Можешь, Володя?

Владимир. Могу, но не буду. Если патент на изобретение пройдет, мне премию большую выпишут. Тогда мы с Иришкой куда-нибудь в Сочи рванем летом недели на две.

Александр. Вот она, свобода! Володя сам осознаёт, что ему надо сделать выбор, и он его делает.

Владимир. Да. В пользу Сочи.

Сергей. Ну, что давайте выпьем за Володьку, за его интеллект и за его будущий роскошный отдых в Сочи. (Хочет налить, но бутылка пуста.)

Александр (видя растерянность Сергея). Ой, я же совсем забыл, у меня в пакете тоже бутылка «столичной» и банка крабов.

Владимир. Доставай.

Сергей (разворачивает пакет и достает содержимое. Затем откупоривает бутылку с водкой и наливает в рюмки). Всё. Пьем за Володьку. Ура!

Александр. Ура! (Чокаются, выпивают)

Затемнение

Квартира Сергея из шестой сцены. Сергей лежит на полу, Александр на диване. Они продолжают разговор, который, видимо, начался после ухода Владимира.

Сергей. Да брось ты. Володька – простой инженер. Он много не рассуждает. Это мы с тобой – «гнилая интеллигенция». Такие, как Володька, считают, что все беды от нас. Мы, мол, мутим народ, подбрасываем всякие идейки про свободу творчества, про свободу слова и прочие буржуазные штучки. Им всё кажется, что надо работать, никуда не влезать, и тогда страна будет процветать. Ты же видишь, как ему не нравятся рассуждения о свободе.

Александр. Да уж! Я не понимаю, почему они все этого боятся. Если наша идеология самая передовая и всепобеждающая, чего мы тогда боимся?

Сергей. Ну, сам понимаешь, Шурик. Не нам с тобой открывать «Железный занавес».

Александр. Но всё равно же его откроют когда-нибудь. Ну, не можем же мы всю жизнь жить отдельно от всего мира. Зачем я изучаю английский? Чтобы преподавать в школе или в ВУЗе? А зачем его преподавать, если людям нельзя на нем общаться? Где логика?

Сергей. Ладно. Мы с тобой всё понимаем. Но мы, к сожалению, ничего не решаем. Ты, вообще-то, не очень насчёт свободы распространяйся. С Володькой это ещё пройдет, он человек надёжный, хоть и прямолинейный, а вот за других я не ручаюсь. Что нам отец всегда говорил? Не высовывайтесь. Не выступайте.

Александр. Да я понимаю. Я с другими и не разговариваю на эти темы. С тобой-то мы можем говорить откровенно? Ты же всё-таки мой брат.

Сергей. Можем. Только нет от этого никакого толку. Что зря душу бередить?

Александр. Тогда ну её к черту, эту политику! Давай лучше о любви. Я вот о твоей пьесе серьёзно говорил. Там ведь твой герой мечется между двумя женщинами, так?

Сергей. Так.

Александр. А ты сам разве не мечешься между двумя женщинами?

Сергей. Нет. Не мечусь. Я же развелся с Натали.

Александр. Я не о бумажке говорю, а о реальном положении дел.

Сергей. Да не мечусь я. Просто жалко Натали, Дениса… Мы ведь с ней развелись как-то неправильно. Вроде бы и жили нормально, но как-то в диссонанс. Гармонии не было. Всё время мы не совпадали. У неё свои интересы. Я пытался про её картины говорить, так она закрывалась сразу. А моё творчество её вообще не интересовало. Вот мы прожили с ней двенадцать лет, а она, как оказалось, даже ни одной моей статьи не прочитала. У нас и отпуска всегда были в разное время. Доходило до смешного. Если мы договаривались встретиться где-то в какое-то время, то почти никогда не встречались вовремя: то место перепутаем, то время. Я до сих пор не понимаю, как такое могло происходить. А со Светкой – хорошо. Спокойно, без нервов. С ней и поговорить можно и помолчать. Она меня чувствует. И Ленка у неё классная… Я даже думал, вернее, мечтал, что Денис мог бы на ней жениться, когда вырастет. Глупо…