— А… — она подзависла, но вдруг переориентировалась: — Кстати, Мэри, ты же мне расскажешь про нее?
— Про кого? — насторожилась я.
— Про свою прошлую жизнь, конечно.
Так. Нарвалась. И как мне объяснить, что пока не готова окунуться в мемуары, тем более адаптировать их для магического мира?
— Эйлин, у нас пока более чем достаточно дел в текущей жизни. А что и как было у меня, извини, это все же мое дело, я и так делюсь с тобой всем необходимым, разве нет?
— Ты не доверяешь мне? Мне?!
Да ладно? Интонации Эйлин мне не понравились. Что это — очередная защита, проклятие, магический запрет, просто дамская дурь?
— Ты думай, что говоришь! Я внутри тебя, мы обе зависим друг от друга и от этого тела, куда уж дальше-то?
— Ты хочешь узнать мое прошлое, а о себе ничего не рассказываешь! — даже с надрывом этаким.
М-мать. Что ж ее опять клинит-то. Я вздохнула.
— Лично мне сейчас важно узнать от тебя только то, что даст возможность обезопасить вас — тебя и твою семью — и продлить те восемь лет, что ты себе отвела, еще на восемьдесят как минимум! — я сделала вид, что возмутилась, даже ножкой притопнула.
И в этот момент в окно постучалась сова.
Я развернула послание — оно было, конечно, от папочки-Принца, больше такую почту мне отправлять некому, и содержало приглашение встретиться сегодня где-нибудь на нейтральной территории. Испытывать его терпение — при условии, что он знает, где мы живем? Точно не стоит. В конце концов, эта встреча и в моих интересах.
Я заткнула непонятно чем возмущенную сову дешевым совиным печеньем, от которого у Тоби, кажется, моментально пропадал аппетит, и задумалась над ответом, точнее, над выбором той самой территории. Светиться в волшебном мире пока особо не хотелось. Пить оборотное — тоже, да и во время разговора могло подействовать не самым лучшим образом — все же общаться куда удобней в привычном виде.
Кстати, неужели в Бирмингеме нет Волшебного квартала? Здоровенный же город, насколько я успела узнать. Должен быть, значит. Заодно и по делам забегу, да, в Армию Спасения. Хотя… мало ли кого можно встретить в волшебном мире, который, если судить по канонным книгам, весьма и весьма тесен.
И я назначила мистеру Принцу встречу на площади Виктории, надеясь, что ожидание возле памятника королеве не оскорбит его нежные или не очень чувства. Да и, в конце концов, что мне до них? Разок переживет.
А потом пришлось убить не меньше часа, чтобы уговорить Эйлин хотя бы немного подсматривать — и согласилась та, только когда я сказала, что следить ей надо будет за мной, а не за папочкой. Открещивалась всеми правдами и неправдами, мол, даже глаз на него ни за что не поднимет — у меня аж в голове резонировать начало. Упрямство и непоследовательность у нее были точь-в-точь папенькины. Едва уломала, как вышло время, и надо было торопиться на встречу — благо аппарировать в Бирмингем у меня уже получалось, а закоулков в городке хватало. Хотя кабинка в туалете любимого музея сына для меня оставалась в приоритете, конечно.
*
В респектабельном, немного старомодно одетом пожилом джентльмене, задумчиво глядящем вдаль или скорей поверх голов поднимающихся по лестнице экскурсантов мистера Принца я признала не без труда.
Увидев меня, он было скривился, но я только подняла бровь — фамильное движение «само случилось», как по лицу папочки пробежала тень удовлетворения.
— Эйлин? — спросил он с надеждой.
— Вынуждена вас разочаровать, — я приняла подобающе печальный вид.
— У вас довольно хорошо получается ее имитировать.
Ну а то. Я кивнула и положила руку на предложенный мне локоть. Не говорить же прямо так сразу, мол, это и есть тело вашей дочери, а я тут в нем с того света проездом… Сперва кто-то засунул, погостить, наверное, да я подзадержалась и теперь никуда не собираюсь, а может быть, вообще возьму и останусь здесь жить.
Сдается мне, кого-то из нас после этого сей чудный мир не досчитается.
— Каким количеством времени вы располагаете, сэр? Пара часов у нас есть?
— Вы хотите разобраться за пару часов? — удивился он. — Полагаю, нам понадобится не один день.
— Не справимся сегодня — встретимся еще, я разве против? — согласилась я. — Если хотите, могу пригласить вас домой, тем более что я вас уже представила соседям как родственника. А можно на нейтральной территории, только посещать магическую часть Британии я бы пока воздержалась. Все же она слишком невелика, не хотелось бы встретить кого-то, кто знает вашу дочь, полагаю, то, что с ней произошло, слишком недвусмысленно намекает, что враги у нее есть. А постоянно пить оборотное — не слишком хорошо для здоровья, вы же понимаете.
Принц удивленно взглянул на меня и сухо усмехнулся. И чему это он не верит?
— Именно поэтому я согласился на ваше предложение, несмотря на то, что маггловский мир мне претит.
— Вы очень импозантно смотритесь, сэр, — сделала я комплимент, но Принц, кажется, вовсе не счел его таковым.
Ну и ладно. В конце концов, не это важно.
— Но для начала давайте проясним главное. С чем вы пришли? И кто вы для своей дочери — друг или враг? Готовы ли вы поддержать ее и ее сына, вашего внука?
— Если бы не был готов, разве я был бы здесь? Я ни в коем случае не враг своей дочери, миссис… Снейп?
— Зовите меня по имени, в конце концов, я вряд ли старше вас, — предложила я. — Кто первый задает вопросы? Предлагаю по очереди, но если один вопрос потянет за собой другой, то пусть будет…
— Думаю, при таком настрое мы сориентируемся, — ответил мистер Принц. — Полагаю, вы хотите узнать о недругах Эйлин и нашей семьи в принципе?
Чудненько, он еще и самообслужился, мне даже спрашивать не надо.
— Я вся внимание.
Мы продолжали медленно идти по аллее, где прогуливалось немало народу, в том числе и таких пар, как наша — «отец и дочь», так что внимания мы не привлекали совершенно никакого.
— Как я понял, вы — достаточно сильная волшебница, но ваша идея пообщаться здесь, как я вижу, довольно интересна, — оценил наконец обстановку мистер Принц.
— Где же лучше затеряться, как не в толпе похожих друг на друга людей? В уединенном месте присутствие любого человека будет заметно, а тут…
— Пожалуй, это стоит взять на вооружение. Итак… — он вздохнул. — За годы существования фамилии Принцев в Британии врагов у нас накопилось предостаточно. Впрочем, не больше и не меньше, чем у всех знатных семейств.
— Все против всех?
— Вы почти угадали.
— У вас, как у Англии, нет ни постоянных союзников, ни постоянных врагов, только постоянные интересы, верно?
— Вы… цитируете виконта Палмерстона? — выразительные брови мистера Принца поползли наверх, кажется, без его высочайшего соизволения.
— Чем это вас удивляет? Я всегда интересовалась историей, а Палмерстон-третий просто великолепный образец британского политика тех времен. А уж его формулировки…
— О… Не ожидал, что леди может быть такой… просвещенной.
Ха. Мы теперь «леди», значит. Ну спасибочки, учебник истории, Википедия и родная школа.
И тут я почувствовала… Эйлин. Так забавно, словно она выглядывала откуда-то — может, со дна наших глаз? Пришли вполне ожидаемые мысли — или то были чувства? — что отец постарел, но, кажется, еще не сдал, и это хорошо, но… страх, или скорей боязнь, к которой примешивалась вина, досада и… любовь?
«Эйлин, мне трудно так разговаривать, подожди», — обратилась я к ней, разумеется, мысленно, параллельно стараясь слушать мистера Принца, потому что надо же было уяснить расстановку союзников и врагов на время появления на свет Эйлин и до текущего момента.
Чужие чувства схлынули, к огромному моему облегчению, зато рассказ папы-Принца совершенно точно не порадовал.
Оказалось, что в те времена Принцы, и так немногочисленные, конфликтовали более чем с половиной чистокровных семейств. И это он еще ничего не говорил о тех, кого не было в пресловутом опусе Кантантеруса Нотта! И самая значительная роль в повествовании отводилась семейству Блэк. Ну… нисколько не удивлена.
