Света уже шла к воде, и я пошёл вслед за ней: зашли, где поглубже, и стали там строго и целомудренно плавать, украдкой, правда, поглядывая друг на друга, как бы привыкая и осваиваясь. А через полчаса мы уже вовсю носились по пляжу: толкались, брызгались водой, падали плашмя, прыгали, визжали и хохотали от восторга и переполнявшей нас радости. Молодость бурлила в нас и пьянила, как шампанское, а необитаемый остров, жаркое солнце и тропический океан доводили чуть ли не до умопомрачения…

Потом мы лежали рядышком на горячем песке и задавали друг другу вопросы, которых было великое множество. Света жила в Пскове и очень обрадовалась, когда узнала, что я из Питера – всего-то 250 километров.

– А как ты узнал про остров? – спросила меня Света. (Заметьте: как узнал, а не как сюда попал. И для неё, и для меня вопрос «как сюда попал?» – это уже не вопрос).

– А я бывал здесь раньше – правда, очень много лет назад. А ты?

– Мои родители, когда были в командировке в Германии, прислали мне оттуда открытку с тропическим островом. Вот я и …

– Что?! – не поверил я. – По картинке?!

– Наверное, у меня воображение хорошо развито, – скромно ответила мне Света.

Я мысленно хмыкнул: сказал бы я тебе, что у тебя хорошо развито – да воспитание не позволяет.

– Света! – осенила меня внезапная идея. – Ничего, если я отлучусь домой минут на десять? Ты только никуда не уходи!

– Хорошо! – Света смущённо заалела, решив, что я в туалет отпрашиваюсь.

Дома я взял из холодильника бутылку вина и бутылку минералки, в пакет накидал бананов, киви и персиков; прихватил также пару бокалов, штопор, пакет бумажных полотенец и отбыл обратно. Света так и лежала на песке, а вот солнце уже понемногу клонилось к закату – дневная жара спала, и воздух посвежел.

– Вот! – я показал ей пакет с добычей. – Надо же отметить знакомство!

– Ого! – сказала Света, заглянув в пакет. – Хорошие у вас магазины в Питере.

– Можно подумать, что у тебя в Пскове они другие!

– Тогда пошли ко мне! – решительно сказала Света, вставая и стряхивая прилипший к животу песок. – У меня там хотя бы палатка есть.

– Да ты что! – пришёл я в восторг, и мы вдоль берега – то по воде, то по песку – неторопливо зашагали к её местожительству на другой стороне острова.

Увидев её неумело установленную палатку цвета хаки, я ещё раз пришёл в восторг – с такими палатками мы в девятом классе ездили в Кавголово на озёра.

– Ого! – передразнил я Свету. – Это такие палатки у вас в Пскове в магазинах продаются?

– Ну, конечно! – не поняла она меня. – А где же ещё?

Какая-то тень лёгкой несуразности происходящего витала вокруг нас: какие-то нестыковки, едва заметные, но всё же ощутимые; какое-то недопонимание и какая-то недосказанность мешали, как соринка в глазу; что-то очень явное, но пока, до времени, скрытое и очень тревожное.

В палатке были застелены два байковых одеяла, но там было душно, и мы расположились на свежем воздухе: я расстелил полотенца прямо на песке, разложил фрукты, откупорил бутылку с вином и пригласил даму к столу. Света, стоя на коленях, держала оба бокала, пока я разливал в лучах заходящего солнца красное, как кровь, вино; отдала один бокал мне – мы посмотрели друг другу в глаза и, уже не отводя глаз, выпили до дна, а потом… а потом случилось то, что неизбежно и должно было случиться между девушкой и парнем, если их оставить одних на необитаемом острове – любовь!..

Глава 2

Макс припарковался на автостоянке перед банком, который серой башней нависал над ней, как капитанский мостик над палубой теплохода. Заглушил двигатель, надел очки, взял с переднего сиденья портфель и стал по очереди доставать из него заранее подготовленные, аккуратно разложенные по позициям и прошитые степлером документы. Внимательно просмотрел их ещё раз: вроде бы, всё в порядке – ни убавить, ни прибавить. Его позабавила эта мысль – «ни убавить, ни прибавить!» Ну, прибавить – это вряд ли, а вот убавить – это со всем нашим удовольствием. Убрал документы обратно в портфель, достал из кармана пиджака телефон и набрал номер Руслана.

– Здорово, Макс! – тут же откликнулся Руслан. – Давай, поднимайся ко мне, я сейчас позвоню на охрану.

Макс, держа в руке портфель, как мешок с картошкой, выполз из машины и пошёл к зданию, на ходу нажав кнопку на брелоке – машина послушно вякнула в ответ и подмигнула ему в спину обеими фарами. Перед входом в банк возле искусственных туй, зелёными столбиками указывающих направление верного движения, его уже ждали два здоровенных охранника. Через широкие стеклянные двери они провели Макса в ярко освещённый и богато обставленный вестибюль и передали его двум другим еще более звероподобным верзилам. «Это правильно!» – подумал Макс, глядя на их тупые рожи: «Таких красавцев на улицу ставить нельзя – клиенты станут шарахаться. Это для внутреннего пользования».

В лифте, пахнущем каким-то фруктовым дезодорантом и тихонько напевающем Стинга, поднялись на последний этаж. «Ну, вот на кой чёрт ему лифт, если здесь всего пять этажей?» – подумал Макс. Когда двери лифта открылись, гоблины вышли первыми и замерли, как истуканы, с двух сторон от дверей. Макс вышел вслед за ними, повернул направо и по ковровой дорожке цвета кофе с молоком двинулся в сторону кабинета Руслана. Фигуристая секретарша бабочкой выпорхнула из-за своего стола, ослепительно улыбнулась и услужливо открыла ему дверь.

Руслан сидел, развалившись в шикарном кожаном кресле и разговаривал с кем-то по телефону. Увидев входящего Макса, он приветливо махнул ему рукой – давай, мол, заходи – и продолжил разговор. Макс положил портфель на длинный стол, идущий вдоль всего кабинета, и подошёл к огромному окну. Да! Вид отсюда, с высоты, открывался шикарный! Питер – красивый город, но в чём-то всё-таки провинциальный и по-деревенски наивный. Он как будто бы заснул ещё в звании столицы Империи, и так до сих пор и не хочет просыпаться, чтобы посмотреть правде в глаза.

Руслан закончил разговор и вылез из кресла, чтобы по старой привычке чуть приобнять Макса и пожать ему руку.

– Пить будешь что-нибудь? – Руслан вопросительно посмотрел на Макса.

– Чай… – кратко ответил Макс.

– Лиза! – Руслан наклонился к интеркому. – Чай зелёный нашему гостю!..

– Ну, давай! Рассказывай! – предложил Руслан, когда снова устроился в кресле, а Макс с портфелем в руках уселся напротив него.

Макс опять раскрыл портфель, ещё раз достал все документы и сложил их в пухлую стопку на столе.

– Значит, так! Здесь, – Макс положил руку на бумаги, – всё. Движимое, недвижимое, данные на агентов, спонсоров и арендаторов, подрядчики и субподрядчики, информация по счетам, вкладам и кредитам и многое-многое другое, что может нам пригодиться. Доступа к счетам у него не будет ещё пару недель – это я гарантирую. А если потребуется, то и дольше.

– Ты хорошо поработал! – похвалил Руслан Макса.

– Я три года ишачил на этого старого козла! И что?! – в голосе Макса звучала неподдельная обида. – А ничего! Подай – принеси – пошёл вон!

– А ты злой! – одобрительно улыбнулся Руслан. – И на что ты рассчитывал, позволь поинтересоваться? Что он вдруг прозреет, уйдёт в монастырь и объявит тебя своим наследником? Помнишь, ещё лет двадцать назад я тебе говорил, что пора менять профиль. Что время дорогих понтов прошло, и настаёт время очень-очень-очень дорогих понтов. Послушался бы меня тогда – глядишь, и сидел бы сейчас в кресле управляющего или директора.

– Ты же меня знаешь, Руслан, – Макс задумчиво смотрел в окно на едва проступающий сквозь туман купол Исакия. – Не люблю я кровь…

– А я люблю… – Чёрные брови Руслана грозно сошлись в прямую линию. – Ты только маньяка-то из меня не делай! Не будешь ты глотки рвать, значит, тебе кадык вырвут и фамилию даже не спросят!

В дверь тихонько поскреблись, и секретарша внесла поднос с кофе. Пока расставляла приборы на столе, так и крутила перед глазами Макса восьмёрки задницей, туго обтянутой чёрной юбкой. Потом что-то шепнула на ухо Руслану и ушла, так же тихонько прикрыв за собой дверь.