Пролог

Первый раз я попал сюда много-много лет назад. Катер с моими друзьями направлялся на рыбалку, а поскольку рыбак из меня никакой, я и попросил высадить меня на острове, мимо которого мы как раз проходили. Вы только прочувствуйте, как это волнующе и таинственно звучит – «необитаемый остров»! В памяти сразу же оживают герои Дюма, Верна, Стивенсона и Дефо. Это, конечно же, не Бог весть какое, но всё-таки приключение! Буду искать сокровища, наверняка надёжно спрятанные тут пиратами, и обязательно найду их! Пиастры, пиастры!..

– А как он называется? – Спросил я у Мигеля, стоявшего за штурвалом. Он вёл катер вдоль берега и высматривал удобное место для высадки десанта.

– Никак он не называется! – Белозубо усмехнулся Мигель. – Здесь таких островов, как зёрен в початке кукурузы. Выбирай любой! Как ты его назовёшь, так он и будет называться.

И добавил ещё что-то по-испански, от чего все захохотали.

С катера мне передали пакет с ластами, маской и одеждой, посоветовали беречь себя и не сдохнуть со скуки, и я, повернувшись к доброжелателям спиной, побрёл к берегу по пояс в голубой воде. Как выяснилось позже, остров – это слишком громко сказано: так, островок-веснушка на огромном лице океана. В длину метров двести, а в ширину и того меньше. Или наоборот – смотря от чего отмерять. И ничего на нём нет, кроме мангровых кустов высотой метра в два-три, белого песка да нескольких десятков растрёпанных пальм – идеальное место для человека, желающего немного побыть в одиночестве и отдохнуть от людской суеты.

Выбравшись из воды на пляж, я бросил на песок пакет и принялся отдыхать. Для начала обозрел окрестности – несколько зелёных островов, плавающих вдали в мареве над океаном. Глянул на желток солнца, отчего в глазах немедленно пошли разноцветные круги, вдохнул полной грудью просоленной свободы и проорал во весь голос «эгегей!» И ничего: никто не посмотрел на меня, как на идиота, никто не покрутил пальцем у виска, потому что и крутить-то было некому – я был один на острове. Впервые в жизни я оказался в таком месте, где на несколько километров вокруг не было ни одного человека.

Искупался, повалялся на горячем песке, снова искупался и стал бродить вдоль берега по мелководью, разыскивая морские звёзды. Добродился до того, что едва не наступил на двух скатов. Хвостатые блины стремительно ринулись у меня из-под ноги в сторону океана, а я от неожиданности рванул в сторону берега с бьющимся в горле сердцем. Кто кого напугал больше – неизвестно. И всё время я чувствовал удивительную тишину этого места. Ушами-то я слышал, как тяжело вздыхает разогретый тропическим солнцем океан, как поёт свои песни песок, и ветер тоненько подсвистывает ему в зарослях мангры. Тишина была у меня в голове – тишина и пустота: то, к чему я так стремился и то, что так долго искал.

Друзья вернулся за мной под вечер, когда жёлто-красное солнце уже наполовину утонуло в быстро теряющем свой голубой цвет и постепенно чернеющем океане. Мощный катер на малом ходу пересёк золотую тропинку, которая бежала по волнам ко мне от солнца, закрыл его от меня, и руки друзей подхватили меня и вместе с пакетом втащили на борт. Когда мы огибали остров, я мысленно попрощался с ним, даже не мечтая, что смогу вернуться сюда когда-нибудь…

Глава 1

Дождь. Второй день подряд лил дождь, не останавливаясь ни на минуту, а лишь меняя ритм и интенсивность, переходя с конкретного ливня на маловразумительное моросение. Может быть, для Питера как приморского города это и нормально – такая расхлябанность и нестабильность погоды, но вот меня, как жителя этого города, вся эта небесная дребедень уже прилично достала, вгоняя периодически в тоску и депрессию. Под стать погоде и дела в бизнесе шли уже не бодро и весело, наполняя карман и радуя душу, а неслись к чёрту на рога неуправляемым потоком и перетекали из пустого в порожнее.

Я сидел у себя в кабинете с которой уже по счёту кружкой кофе в руке и ждал звонка от моего юриста, отправленного мною ещё три часа назад на разведку в банк. Я курил, пил мерзкий на вкус кофе. Дождь шёл, телефон молчал. «Как я устал!» – подумалось мне: «Зачем мне вся эта суета и нервотрёпка? Денег, что я уже заработал, мне хватит до конца моих дней, и даже ещё останется. Ну и к чему тогда эти тараканьи бега? Бросить бы всё хоть на час, хоть на день, хоть на неделю и уехать куда-нибудь подальше – «в деревню, к тётке, в глушь, в Саратов…»!

Запиликал телефон, лежавший на столе передо мной, и я схватился за него, как утопающий хватается за соломинку:

– Ну, что, Макс? Как дела?

– Ничего хорошего, Андрей Сергеевич! – затараторил Макс. – Все наши счета заблокированы, и в ближайшее время никто нашими вопросами заниматься не станет. Какие-то подвижки возможны только после поступления в банк первого транша с нашей стороны. Короче говоря, замкнутый круг и полный трындец! Надо где-то искать кредит…

– Езжай домой! – скомандовал я ему. – Выкрутимся как-нибудь, в первый раз, что ли?! – и прервал связь. Были у меня ещё два счёта, о которых никто не знал, в двух разных банках, но это на «чёрный день» и НЗ. На мой взгляд, это день ещё не наступил…

Месяц назад я позвонил своей старой приятельнице Сью, убеждённой буддистке со стажем и просто доброму человеку и стал плакаться ей в жилетку: мол, дождь идёт – плохо; солнце светит – тоже нехорошо, и вообще жизнь стала напоминать скачки с препятствиями! И, вроде бы, всё нормально, но как-то не радует. Бизнес задолбал, сплю урывками, ем, что придётся; живу, как собака и очень сильно опасаюсь, что вот-вот запью. А кроме этого бизнеса у меня ничего нет – ни семьи, ни жены, ни детей. И ради кого или ради чего я вот так живу – непонятно! Она, не перебивая, выслушала мой скулёж и, когда фонтан заглох, спросила:

– А что ты от меня-то хочешь, Андрей?

– Слышал я, Сью, что существуют некие методики, позволяющие устранить как-то такие вот нездоровые симптомы. Какие-то тренинги психологические, разгрузки сознания и эта, как его… а, вспомнил – медитация, – врал я напропалую, рассчитывая лишь на отзывчивость Сью и её чуткое сердце.

– Всё это, и даже больше, действительно, существует, – вздохнула Сью. – Но, боюсь, в твоём случае это не сработает. Мы, буддисты, верим в слова нашего Учителя Будды Шакьямуни о том, что вся жизнь – это страдания, а главная цель жизни – избавиться от них. А твоя вера, уж извини за трюизм, больше похожа на рекламный слоган на однодолларовой купюре – In God We Trust.

– Я хочу попробовать поверить во что-нибудь получше!

– Андрей! – по её голосу я понял, что уже изрядно ей надоел. – Пойми, это не как у тебя в бизнесе – раз-два, и можете въезжать! Люди тратят на это годы, и без каких-либо гарантий, а овладеть приёмами медитации в одиночку вообще невозможно, для этого наставник нужен.

И всё-таки я её уговорил, и телефон сэнсэя она мне дала. По буддистским понятиям его надо было бы называть гуру или лама, но у меня почему-то понятие «наставник» ассоциировалось со словом «сэнсэй». Я ему позвонил и потерпел фиаско – сэнсэй оказался настоящим. Не шарлатаном, коих полно в интернете, падким на деньги и готовым ради них на всё, что угодно заказчику. Он без возражений выслушал мои дерзкие предложения: он приезжает ко мне домой три раза в неделю, учит меня медитировать и за каждое занятие получает 3000 рублей. В ответ – молчание. Я увеличил до 4000. Молчание. Я поднял до 5000. После этого сэнсэй произнёс что-то не очень понятное типа «да пребудет с тобой сила» и прервал связь. Около двух часов я просидел в интернете: наводил справки и уточнял информацию и к следующему разговору с сэнсэем подошёл более подготовленным. Я предложил ему всё то же самое, что и при первом разговоре, кроме денег, но пообещал помочь со строительной техникой и решить небольшие финансовые вопросы в ремонте их дацана на Приморском проспекте. На этом он и сломался, но уточнил: никаких гарантий – как и говорила мне Сью.