За всю свою жизнь не сделала Бабилла ни для кого ничего хорошего. Никто ее не любил и не уважал. И Чара была первой, кто сказала ей «Уважаемая!». Да и то, сделала Чара это случайно – она всегда и со всеми была очень вежливой.

Бабилла уже перестала быть маленькой и глупой. И поняла, что Чара сказала ей это просто по привычке. Но как же Бабилле захотелось быть Уважаемой. Она первый раз за долгие годы что-то захотела. Но было уже слишком поздно. Столько лет она была мерзкой и противной, что забыла как быть хорошей. Она хотела сделать что-то хорошее, чтобы ее уважали. Но вместо этого из нее вырвалось:

– Хватит разговоров! А, ну, Морус, хватай ее и тащи в замок! Я лично займусь ей сегодня. Лично!!

Бабилла злорадно захохатала…

По такому большому случаю Бабилла решила одеть свой любимый, самый величественный царский панцирь, украшенный бриллиантами, изумрудами и рубинами. От такого количества драгоценных камней создавалось ослепительное сияние, что каждый, кто посмотрит на царицу, терял волю и желания, и слепо следовал любому ее приказу.

Стража привела Чару в огромный зал. И хотя уже наступило утро, но солнечные лучи не пробивались туда – все окна были плотно закрыты. Было темно и сыро. Вдали Чара увидела огромный шар света. То была Бабилла, восседающая на троне в своем царском панцире, из-за которого даже было трудно увидеть саму царицу. В самой середине была построена круглая сцена с барьерами, наподобии цирковой арены. Там и здесь стояли другие черепахи. Чара так и не поняла, кто это и что они там делают, поскольку на стражу они были не похожи.

– А ну, музыканты! Играйте свою музыку. Да только погромче и повеселее! А ты Чара давай танцуй, да так, чтобы душа моя запела… А не то велю при всех сорвать с тебя панцирь!

Двое стражников толкнули Чару на сцену. Она упала, но не закричала от боли. И даже наоборот, поднявшись, улыбнулась, обвела всех лучистым взглядом, плавно поднялась на задние лапки, вытянула из панциря свою прекрасную головку, взмахнула передними лапками и в такт музыке начала танцевать.

Ах, как она была прекрасна. Ее панцирь, хоть и не обладал бриллиантами, блестел и переливался всеми цветами радуги. Ее глаза излучали море счастья, радости и добра. А как она замечательно танцевала! Об этом ее таланте многие черепахи даже не догадывались.

Все затаили дыхание, любуясь неописуемой красотой Чары и ее волшебным танцем. Бабилла же корчилась в муках от пронизывающей доброты, которую излучала красавица. Ей хотелось кричать: «Танцуй веселее, дрянь… Велю раздеть, дрянь!..», но язык ей не повиновался. Из злого рта Бабиллы вырывались только непонятные звуки «У-А… У-А…». Все подумали, что так Бабилла одобряет танец и кричит «УРА. УРА!..». Черепахи тоже стали кричать: «Чара – молодец! Чара – лучшая в стране танцовщица!». Толпа медленно двигалась к сцене, припевая, прихлопывая, притопывая, пританцовывая…

Услышав слова «лучшая в стране…», царице стало не по себе. Разве не знают они, что только она, царица, может быть самой лучшей. Во всем! Бабиллино сердце чуть не выскочило из ее груди. Оно подобрело и не захотело больше находиться в груди злобной повелительницы. Бабиллу охватил ужас. Она хоть и была жестока, но не настолько глупа, чтобы не знать, что без сердца черепаха жить не может, даже самая могущественная правительница страны гигантских черепах.

Стала тогда Бабилла скрывать свою злобу и ненависть, чтобы сердце не убежало от нее навсегда. Она собрала все свои силы, рас-правила плечи, и приняла прежнюю царственную позу, восседая на троне. Ее лживые глаза как будто говорили: «Посмотрите на меня. Это я – красива, ласкова, умна! Это я – самая лучшая в стране!..»

А в это время в зале появился ее наследник, красавец черепах-Царевич Ричард. Увидев Чару в танце и скандирующую публику, он подумал, что это обычный бал для знати. Неожиданно для всех, он лихо перепрыгнул барьер и через мгновенье оказался танцующим на сцене вместе с Чарой.

Черепахи затаили дыхание. Они то знали, что эта сцена для наказания непослушных. На ней не место царевичу, наследному принцу государства. Все ждали, что Бабилла вот-вот громовым окриком прикажет царевичу уйти и велит казнить всех слуг, кто повзволил ему войти в зал. Она лично хотела заняться наказанием Чары, и никто не должен был ей мешать, даже собственный сын. Но ничего такого не произошло.

Музыканты продолжали громко и весело играть. А Бабилла даже не заметила Ричарда около танцующей Чары. Она все еще со слезами уговаривала свое сердце не бросать ее, обещала ему исправиться, обещала пересмотреть своей поведение и сделать законы в стране более справедливыми.

Наконец, сердце успокоилось и перестало прыгать в груди. Бабилла подняла взгляд на сцену и не поверила своим глазам. На сцене позора танцевало ее любимое обожаемое чадо, взявшись за лапки с Чарой! Наблюдать такую картину было выше ее сил. Но она знала, стоит ей закричать на сына или на ненавистную черепашку Чару, сердце тут же покинет ее и она умрет. Бабилла громко застонала, закрыв рот своей огромной лапищей, чтобы ни в коем случае не сказать никакой гадости. Она закрыла глаза, втянула голову в панцирь и с ужасом стала думать, как ей поступить, как спасти царевича от чар этой дрянной черепашки и самой остаться в ладу со своим сердцем, которое может не выдержать ее мерзких поступков.

А придворные уже и позабыли о Бабилле. Они просто не могли оторвать глаз от прекрасной картины – красавица царевича.

– Вы только посмотрите на царевича! Он, кажется, влюбился…

– Да, несомненно. Только полюбуйтесь как он смотрит на Чару!

Знали все. Знала и Бабилла, что если не остановить музыку, то очарованный царевич не выдержит такого ритма и может умереть. А если остановить, то по закону Большой Черепахандии это будет означать, что наказание Чары закончено. Во искупление вины не положены ей были никакие перерывы. За нарушение постельного режима по закону страны было положено танцевать как минимум 5 дней и ночей без перерыва. И никто не мог изменить этот закон и уменьшить наказание, даже сама царица. Бабилла могла увеличить срок наказания, что и собиралась сделать позже. Она хотела, чтобы Чара танцевала у нее вечно. Но пожертвовать ради этого своим наследником она не могла.

Вдруг Бабиллу озарила идея. Она приняла царственную позу и направилась к Ричарду. Сцену плотно окружили придворные, которые даже не заметили пробирающуюся сквозь толпу Бабиллу. Но этого то ей и хотелось. С притворной улыбкой на лице, как и подобает царицам, она и виду не показывала, что чем-то взволнована. Добравшись, наконец, до сцены позора, Бабилла уставилась на царевича и, подмигивая, пыталась указать ему на дорогу прочь. Но увлеченный царевич не обращал никакого внимания.

Тогда Бабилла решила незаметно сделать подножку царевичу, когда тот будет пролетать рядом с ней, так, чтобы он вывалился со сцены. Но как такая огромная Бабилла может сделать что-то незаметно! К тому же Чара во время заметила ее хитрый взгляд и увлекла царевича за собой, да подальше от Бабиллы. Чара делала танец все сложнее и сложнее, а царевич, не желая ударить лицом в грязь, послушно следовал каждому новому движению. Они вихрем кружились по сцене. Чара была уверена, что Бабилла увидев, как любимого сыночка покидают силы, остановит музыку…

Тем временем дедушка-черепах с бабушкой-черепахой горько плакали о своей несчастной внучке. Но слезами горю не поможешь. Надо было что-то делать. Они прожили уже более 200 лет, и хоть и были старенькими, но многому научились за это время. Бабушка-черепаха могла отгадывать мысли любого живого существа. Она умела показывать такие фокусы, что сегодня не сможет сделать ни один фокусник в любом цирке мира. Черепахам повезло – они могут жить в два-три раза дольше людей. За такое время, наверное, и люди смогли бы овладеть такими умениями. Но бабушка-Черепаха могла сделать такое, чему невозможно научиться. Она обладала даром превращения – любое живое существо она могла превратить в другого зверя, птицу и даже насекомое, в муху или паука.