– Вы готовы? – не отрывая красивых глаз от диаграмм на мониторе, спросила Белова.

– Если мне разрешат пристегнуться и дадут парашют, то буду абсолютно готов, – немного поерзав в кресле, он устроился поудобнее.

– Отлично. Инъекция, – отдала команду Татьяна и повернулась лицом к пациенту.

Кресло с тихим жужжанием наклонилось, принимая полулежачее положение. На голову Максу надели странной формы шлем с множеством проводов и датчиков. Затем он почувствовал довольно болезненный укол в плечо.

– Максим, медленно считайте до десяти.

Голос Татьяны звучал словно сквозь вату, отдаленно и приглушенно.

– Один, два, три, четыре, – Макс не узнавал свой голос, слыша его откуда-то изнутри, – пять, шесть…

На цифре семь он провалился в плотную, практически осязаемую и полноценно дремучую темноту…

– Макси-и-и-м. Макси-и-им, очнись…

Знакомый голос пробивался к нему сквозь густые облака небытия. Он звал и настойчиво тянул за собой. Макс рванулся на звук и, темнота отступила, постепенно отпуская. Он медленно открыл глаза и вернулся в реальность.

– Максим, как ты нас напугал.

Татьяна склонилась над ним. Ее встревоженный голос чуть дрожал.

– Мы все-таки перешли на ты? – он натянуто улыбнулся, приходя в себя.

– Как самочувствие? – женщина взяла себя в руки.

– Прекрасно. Немного тумана в голове, но он проходит. А что случилось? Что-то не так?

– Вы самопроизвольно погрузились в гипноз слишком глубоко. Выход из транса оказался дольше, но все в порядке. Я думаю, такого больше не произойдет.

– Как прошло вливание в мою голову? – с едва заметным беспокойством спросил Максим.

– Все отлично. Вы идеальный носитель, – мягко улыбнулась Татьяна, снимая с него шлем.

– Не хочу быть носителем, мне не нравится слово, – высказал он свое мнение и тут же задал так интересующий его вопрос. – Какой информацией владею с вашей помощью?

– Расскажите о сто первом элементе периодической таблицы? – снова улыбнулась Татьяна.

– Менделевий – химический элемент с атомным номером сто один в периодической системе. Первый раз изотоп сто первого элемента был получен в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году группой американских ученых. Назван в честь Дмитрия Ивановича Менделеева, русского ученого, создателя периодической системы элементов, – Максим замолчал, сам шокированный тем, как легко говорит о неизвестной ему до этого информации. – Могу все цифры привести. Молекулярное строение, период полураспада и все такое… – он улыбался, как ребенок, который первый раз в жизни рассказал стишок и получил вожделенную конфетку.

– Первая проба. Она на сто процентов удалась. Мы начали сразу со средней сложности, и все получилось как нельзя лучше, – Снежная королева выглядела довольной. – Можно докладывать руководству об успехе.

– А что мне делать с кучей новых знаний в голове?

– Не волнуйтесь, при следующей загрузке мы ненужную информацию сотрем.

Белова обворожительно улыбнулась и, как показалось Максиму, даже подмигнула ему. Но скорее всего, все-таки показалось.

– Ясно. Я начал подумывать о карьере великого химика, – он игриво стрельнул в нее веселым взглядом.

– Великий химик? Идите к себе, вам нужно поесть и пару часов поспать. Первая загрузка самая тяжелая.

– Я не устал и спать не хочу.

– Идите! – в один миг голос женщины стал тверд, как настоящий алмаз.

– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа.

В низком поклоне, не разгибаясь, он задом вышел из комнаты.

Коридор оказался пуст и совершенно безлюден. Макс уверенно зашагал в сторону своей комнаты. Быстро и безошибочно добрался до нее, и как вкопанный встал перед дверью.

"Как я нашел? Знаю, где столовая, комната совета, мастерские, оружейная и все остальное."

Он задал вопрос и тут же сам на него ответил. Его осенило, что вместе со знаниями по химии Татьяна загрузила ему общий план базы.

Находясь в мысленном путешествии по базе, он вошел в свою комнату. На столе ждал обед и знакомая с прошлых раз пилюля.

"Какая забота", – подумал Максим и без раздумий смел все, что стояло на столике.

Снотворную таблетку в том числе. Не прошло пары минут, как на него навалилась тяжесть сна. Макс успел раздеться и лечь, после чего провалился в беспробудный сон.

Первый раз после появления на базе он увидел сон.

Картинка оказалась явственно живой и очень реалистичной. Максим видел город, красивый и интересный. Город на реке, с множеством мостов и парков, памятников и скульптур, церквей и скверов. Он неторопливо шел по городу, любуясь его особенной архитектурой и своеобразной планировкой. Город ему нравился, и он его знал…

4.

Проснувшись, Макс несколько минут лежал не шевелясь, и не открывая глаз. Перебирая в голове детали сна, он пытаясь вспомнить призрачный город. Стена, отгораживающая от воспоминаний, оказалась неприступной, как Московский кремль.

Максим одним движением поднялся, широко потянулся руками и прошел в ванную. За водными процедурами полноценная зарядка, после которой он почувствовал себя готовым к любым испытаниям. Улыбаясь непонятно чему, Макс решил, что нужно найти Пескова и выдвинулся на поиски.

База встретила привычно-постоянной белизной, но ему показалось, что сейчас она стала немного ближе, и роднее. Возможно, из-за того, что он перестал быть слепым щенком. Зная планировку, Максим чувствовал себя гораздо увереннее.

Бодрым шагом, пройдя до лифта, Макс остановился перед закрытой шахтой. Его никто не остановил, и данный факт добавил решительности. Не отвлекаясь и не заглядывая в ненужные помещения, он напрямую проследовал к кабинету куратора.

Дверь ничем не отличалась от десятков однотипных собратьев. Без колебаний он три раза постучал костяшками пальцев по белому пластику.

– Входите, Максим, – раздался знакомый голос генерала.

Кабинет не имел ничего общего с основными помещениями базы. Стены оказались покрыты мягким материалом трех оттенков зеленого. В суммарном виде они напоминали простенькую камуфляжную расцветку. Два стола стояли буквой Т, кожаная мебель черного цвета и неизменные пейзажи на стенах. На самой большой стене висела огромная карта России, покрытая ежиком маленьких флажков: красного, черного и белого цветов. В одном из кресел сидел Песков с печатной книгой в руках и смотрел на Максима поверх очков.

– Здравствуй, корректировщик, – генерал улыбался.

– Здравствуйте, куратор.

– Чем обязан визиту? – Песков отложил книгу в сторону. – Чай, кофе?

– Нет, спасибо. Я пришел решить пару вопросов.

– Слушаю тебя.

– У меня несколько просьб. Первая. Прошу поставить мне в комнате часы. Вторая. Освободить меня от камер видеонаблюдения. Третья. Мне хочется быть полезным, – выдыхая, Максим сел в соседнее кресло.

– Первая неразрешима, – абсолютно серьезно заговорил Сергей Викторович. – Мы отказались от показателей времени в общепринятом понимании.

– Это как?

– Очень просто. У нас совсем нет часов. Не нужны. Время, потраченное на еду, личные дела или сон – все абстрактно и индивидуально. Каждый человек на базе старается принести максимальную пользу общему делу. Все профессионалы и знают свой фронт как пять пальцев. Система приказов и указаний сведена к минимуму. Если человек устал, то идет отдыхать. Если голоден, идет есть. Каждый делает, что считает в данный момент для себя важным и нужным. Но напрасно времени мы стараемся не терять. Так что привыкай и вырабатывай внутренний хронограф.

Песков по-приятельски похлопал Максима по плечу.

– Непривычно, но думаю справлюсь.

– Второй вопрос не проблема. В секунду решим. А вот с третьим немного сложнее. У тебя есть конкретная миссия. Можешь мне поверить, скоро освобождается будущий наставник и скучать тебе не придется.

– Скорее бы начать. Бездействие меня убивает, – вздохнул Макс и поднялся. – Так понимаю, что ограничения сняты и я могу свободно передвигаться по базе?

– Да, можешь. Но есть просьба.