— Мы преданы друг другу. Больше никому.

— Это я и ценил в вас. Но это всё лирика, Бес. Зачем ты пришёл? Я был уверен, что ты не вернёшься. А это значит, что случилось что-то действительно серьёзное. Что именно?

— Я пришёл признаться в преступлении. — Глава управления удивлённо вскидывает брови, но продолжает слушать, не перебивая. — И готов за это понести наказание.

— Ты мог обратиться в полицию, но пришёл сюда. — Констатирует факт Федерик, всё ещё не задавая вопросов.

— В этом преступлении много статей, Федерик. Мне до конца жизни хватит. Но дело не в этом. Меня мало интересует моё будущее, гораздо важнее наказать того, кто был со мной в тот момент.

— Я правильно понимаю, что тобой движет месть? — Дождавшись моего кивка продолжает. — Я не должен этого говорить, но если ты хочешь мести, а я уверен, основания более чем серьёзные, то почему не сделаешь этого сам? Зачем рискуешь свободой? Уверен, ты способен всё сделать настолько чисто, что мы никогда не сможем узнать о твоём участии.

— Именно с этого началась та история. На этот раз я хочу всё сделать правильно. Так, как должен был поступить тринадцать лет назад. — Генерал нахмурился и кивнул, а во взгляде промелькнуло согласие, словно он уже знал о чём я собираюсь рассказать. — Тебе знаком человек по имени Дэвид Борк? — И к моему удивлению Федерик снова кивнул. А ведь насколько мне известно, на момент назначения генерала, Борк уже покинул управление, и перешёл к делам компании брата.

Мы проговорили несколько часов, притаившись в беседке на окраине комплекса. Странно было видеть Федерика таким. Говорящего шепотом, и озирающегося по сторонам. Но пока что я не заострял на этом внимания. Ещё не время, и я уверен, он мне всё объяснит.

Мой рассказ не был похож на то, что я говорил Элене. Здесь не было места чувствам и эмоциям, но нельзя было упускать ни единой детали. Каждая мелочь была важна. Я рассказал не только о том, что случилось тринадцать лет назад, но и о газете, которую прочитал, прежде чем попал в плен к Шамилю, и о том, как успел связаться с Дэвидом до того, как меня схватили. Мне пришлось рассказать и о Элене, но ей не угрожало наказание, так как девочка, так и не успела ничего сделать. Моя история закончилась покушением. На меня или на Элену, я не знал точно, но тот факт, что за несколько минут до того, как мы вышли из здания, она разговаривала с Дэвидом говорил лишь об одном. Она должна была вывести нас и сдать ему. Знала ли она, что по нам откроют стрельбу? Если да, то почему была столь неосторожна? Почему позволила выйти Бари? Об этом я мог узнать только из записи их разговора, но искренне надеялся, что тринадцать лет назад я не сломил её до той степени, что девушка превратилась в монстра, не хотел верить, что отобрав у неё детство, разрушил и душу. У меня не было полномочий о прослушке, зато у генерала они были, и именно этим я собирался воспользоваться сразу после того, как он расскажет мне свою часть истории. А что-то мне подсказывало, что говорить мы будем об одном и том же человеке.

— Я не хотел вас впутывать. Особенно после того, как пообещал, что больше никогда вас ни о чём не попрошу, но сейчас иной случай. — Начал говорить Федерик. — После того, как меня предал Мик, единственный человек, которому я доверял целиком и полностью, я погрузился в документы и дела за последние три года. Несостыковок было много. Даже больше, чем я мог предположить в начале. О большинстве случаев он рассказал мне сам, и с этими делами мы уже закончили, но несколько случаев не давали мне покоя. Речь идёт о пропаже детей разного возраста, с идеальными медицинскими картами. Ты же понимаешь о чём я говорю? Сейчас это дело не в нашей компетенции, этим занимается другое ведомство, но год назад нам послали запрос на характеристики некоего Дэвида Борка и Хью Эванса. Думаю, ты догадываешься о ком речь?

— Эванс отец Элены.

— И сводный брат Борка. К нам и раньше неоднократно поступали запросы о проверке не только Эванса, но и его ближайшего окружения. Но все запросы и нулевые отчёты по ним, были стёрты из базы данных. Но что самое интересное, даже после ухода Дэвида вся информация по делам компании Эванса успешно затиралась, а люди, которые направляли запросы так или иначе уходили из ведомства, или переставали интересоваться этим делом. То, что ты рассказал мне, я уже знал, не в деталях, конечно, да и о твоём участии я тоже не подозревал. Я не знал и о нынешнем местоположения племянницы Борка. О покушении, естественно, тоже. Дело закрыто, и я работаю над ним лично, потому что понятия не имею, кто в данный момент прикрывает всю эту грязь. Именно поэтому мне нужна именно ваша помощь. Только у нас есть одна проблема, Бес.

— Какая? — Его взгляд мне не понравился, ещё до того, как я его услышал.

— Дэвид исчез. И если сопоставить твои данные, и мои, то сделал он это сразу же после нападения. Теперь мы не знаем где он, когда и откуда нанесёт следующий удар. И думаю, ты ему больше не интересен. Его цель — Элена. А значит все, кто сейчас рядом с ней под ударом.

А вот этого я совсем не ожидал, хотя должен был. Наверняка, Дэвид уже знал, что свои главные цели ему устранить не удалось, а значит война продолжается, и эффект неожиданности он уже использовал. Теперь он будет действовать аккуратно, и найти его нам скорее всего не удастся, ведь и о том, что им заинтересовался Федерик Борку уже известно. Я знал этого хитрого пса гораздо лучше, чем кто-либо, и был уверен, что Борк подготовился и сделал всё, чтобы его не нашли.

— Холл должен покинуть остров и защитить семью, а тебе и Элене лучше спрятаться в другом месте. — Продолжил генерал. — Находиться вместе вам слишком опасно, тем более, учитывая то, что мы до сих пор понятия не имеем о её намерениях. Возможно, она уже давно перешла на тёмную сторону и представляет опасность для вас всех, включая тебя. Я могу поручить своим людям спрятать её, а ты останешься с Артуром и его семьёй. Вы нужны мне здесь. Элену можно отправить в Россию, тем более что подобный опыт у вас уже есть, а у Борка, насколько мне известно, там нет связей. Так мы решим две задачи сразу. Спрячем её от Дэвида, и обезопасим тебя. Что скажешь, Бес?

— Нет. Я её не оставлю. Кем бы она не была сейчас, я несу за это ответственность, и даже если в конце она пустит пулю мне в лоб, я её приму с радостью. — Федерик смотрел на меня с лёгкой иронией, как и Чужой. Они многое пережили, но меня не могли понять до конца, хоть я их и не винил. Невозможно залезть в чужую голову, особенно если там стоят каменные блоки, взращиваемые годами.

— Бес. — Генерал замолчал, старательно обдумывая каждое слово. — Я не буду оправдывать твой поступок. И я бы, наверное, мог сказать, что поступи ты по-другому, всё было бы иначе. Но это не так. Если бы ты отказался, тебя скорее всего бы убрали, а на твоё место нашли другого фанатика справедливости. Вопрос в другом, защитил бы он девочку, или позволил убить вместе со всеми? Подумай об этом, Бес. Прошлого не изменить, но возможно ты был её единственным спасением в тот момент. Если она умная девушка, то рано или поздно поймёт это. Надеюсь, что рано. До того, как прострелит твою больную башку. — Федерик замолчал, а я погрузился в собственные мысли, запутываясь в дымку надежды и какого-то сладкого безумия, что когда-нибудь Элена найдёт в себе силы простить меня. А я хотел её прощения настолько сильно, что готов был переломать собственные кости, если бы это хоть немного помогло. Хотел безумно не только не видеть в её глазах ненависти, но и рассмотреть что-то другое, хотел её саму. Сжимать пальцами, заставлять стонать и хрипеть от наслаждения, пожирать её, как самый изысканный десерт. Как в ту ночь, когда слизывал с её кожи сок лайма, но в голове под своим языком представлял совсем иную плоть. С самого начала к пьянящему аромату и её нежной коже примешалось сопротивление, которое всегда будит в мужчине азарт, инстинкт охотника, загоняющего свою жертву в ловушку, идущему за ней по запаху, предвкушая её боль и своё наслаждение. И я гнал, опутывал ловушками маленькую неприступную лань, совершенно не подозревая, что сам уже давно в её тисках. Что она своими ладошками с самого начала держала моё сердце, и с каждым днём всё сильнее сжимала его, выпуская сквозь пальцы кровавые подтёки. Наверное, она должна была получать удовольствие от этого, кайфовать, смаковать каждый миг своего обмана, и своей игры, но этого не было. Элена пыталась играть, повинуясь одной ей известной цели, но я видел, сколько боли ей приносит взамен её игра. Нет, я не верил в то, что она могла причинить вред Полине или Мэри, и уж тем более маленькому Стиву, а в том, что она пришла за мной Элена имела полное право. И как бы мне не хотелось стереть её память, заставить её забыть, кто я такой, сделать этого я не мог. Встряхнул головой, развевая дурман надежды, прикрыл глаза на миг, пытаясь избавиться от головной боли, и достал телефон.