Кери срывается с места. Первыми на пол летят книги с полок. Она выдирает листы, ломает обложки, швыряет книги в стены, от которых те отлетают и шлёпаются на пол с глухим стуком. Когда полки пустеют, Кери скидывает и их с раздражением отмечая, что те уцелели. Она стаскивает с кровати бельё, обрывает занавески, вкладывая в движения всю злость, весь страх перед тем, что ждёт завтра. Всю безнадёжность. Пройдя в гардеробную, Кери выволакивает всю одежду и рвёт то, что получается разорвать. Платья, нижнее бельё, шляпки — последние оказывается очень даже забавно рвать. Затем возвращается в комнату и скидывает на пол горшки с цветами. Те раскалываются. Земля высыпается на пол. Стебли ломаются, окрашивая соком ковёр. Хотя под слоем земли этого и не заметно. Далее на пол летит стакан, подсвечник, пара безделушек со стола. Графин остаётся на месте — приступ ярости схлынул, оставив после себя опустошение. Кери опускается на пол. Прямо в рассыпанную землю. Устало вздыхает.

Хагари Шианн терпеть не может беспорядок…

От этой мысли Кери не выдерживает и заходится хохотом, переходящим в рыдания…»

…Кери окидывает развороченную комнату взглядом. Морщится. Отмечает, что не ожидала от себя подобного. Вздыхает и идёт в гардеробную. Остаётся надеяться, что там осталось хоть одно уцелевшее платье.

Никогда больше не позволять себе опускаться до подобного! Это отвратительно! Особенно, если вспомнить, какими глазами на всё это смотрела хагари Лайгана…

Кери перебирает валяющиеся тряпки, с сожалением отмечая, что поиск затянется. Какая прелесть! И зачем…

«… Когда дверь отворяется в третий раз, Кери уже не удивляется. Лениво поворачивает голову не звук, всё так же сидя на перепачканном землёй ковре.

— Доброго вечера, Ке… что тут произошло?! — вот уж кого Кери точно не ожидала увидеть, так это жену отца. Ей-то что здесь понадобилось?

— Вы правда считаете вечер добрым, хагари Лайгана? — Кери с трудом поднимается на ноги и отряхивает юбку. Стоять перед мачехой в таком виде неловко. В отличие от матери… от хагари Шианн. — Что привело вас ко мне? — это в первый раз за последний год… о, нет, за два с небольшим года!.. когда хагари Лайгана появляется в этой комнате. Удивительно.

— Я не согласна с решением твоего отца, Керья, — прямо заявляет мачеха.

— Но ваше слово не будет ничего значить, — равнодушно пожимает плечами Кери, про себя удивляясь тому, как тепло становится где-то в глубине души от этих слов. Она что — надеялась на что-то подобное от хагари Лайганы?! Зачем?.. Хороший вопрос. Только вот ответ на него уже не имеет значения, скорее всего. — Отец сделает так, как пожелает хагари Шианн. Иначе и быть не может.

— И тем не менее мне хотелось бы, чтобы ты это знала, — ровно отвечает мачеха, хотя Кери заметила, как на мгновение её губы дрогнули, пытаясь сложиться в… слова её явно задели. Кери давит в себе голос совести. Нехорошо, конечно, проходиться по болевым точкам этой женщины. Тем более — сейчас. Но сложно удержаться. Да и зачем? — Я была против, когда Вир сказал мне, что ты будешь жить в моём доме.

— И тем не менее сделали всё, чтобы мне было здесь комфортно, — прикрывает глаза Кери. Совесть с удвоенной силой вгрызается в душу. Надо же! Хагари Лайгана умеет заткнуть собеседника единственной фразой. Кери отгоняет от себя воспоминания из детства. Ни к чему они сейчас. Совсем. — И научили всему, что должна знать девушка из высокой семьи. И даже постарались найти мне приличного жениха. — Он, правда, умер, не дотянув до свадьбы, но хагари Лайгана тут не при чём. — Я благодарна вам, хагари.

— Я могу что-нибудь сделать для тебя? Как-то помочь?

— Нет. Я — ничто против хагари Шианн. Всё будет так, как она решила. Всегда было. — И так, как решила хагари Гильетт… пусть и нет никакого желания в это верить. Но почему? Почему бабуля… хагари Гильетт приняла такое решение? Что Кери сделала не так? Не стоит об этом думать. По крайней мере — сейчас. Кери рассматривает кончики пальцев с обломанными ногтями. Видимо, это результат погрома. А она и не заметила!

— Когда твоя мать высказала это предложение, она, покидая комнату, сказала хагу Теннери что-то о том, что так ему будет проще забрать тебя… прости, это всё, что я смогла расслышать, — хагари Лайгана достаёт платок и аккуратно оттирает руки Кери от грязи. Точно так же, как делала это, когда Кери в десятилетнем возрасте приходила домой вся в пыли и грязи — результат исследования города… Воспоминание исчезает, не успев до конца оформиться под натиском смысла сказанного. Кери не может пошевелиться. Куда забрать?! Что вообще происходит?! Как же необходимо сейчас выбраться из комнаты и выяснить всё! Не выйдет. Она чувствует, как магия внутри закручивается узлом, пытаясь выйти за пределы тела, обрести свободу. Кери медленно выдыхает, пытаясь успокоиться. Ещё один приступ ярости совершенно ни к чему.

— Вы очень добры, хагари Лайгана. И… думаю, мне стоит попросить у вас прощения за то, как я себя вела все эти годы.

— На тебя внезапно напало желание раскаяться? — фыркает мачеха, от чего Кери поражённо распахивает глаза. Она и не подозревала, что жена отца может выдать что-то подобное. — Тебе не идёт. Так что не стоит и пытаться. Я… я буду просить Сестёр за тебя, Керья.

— Просите, — соглашается Кери, наблюдая, как мачеха открывает дверь и покидает комнату. Окидывает взглядом учинённый погром и устало вздыхает. Не стоит и надеяться, что удастся заснуть. Слишком много мыслей. Слишком много… всего.

Кери стягивает с себя перепачканное платье и нижнее бельё, заворачивается в чудом уцелевшую простыню и, перешагивая через разбросанные вещи, идёт к подоконнику. Ночь только началась, но…»

…Кери довольно улыбается, стараясь не думать, насколько эта улыбка сейчас похожа на оскал. Наконец-то удалось найти целое платье! И даже вполне допустимое для сегодняшнего события… хм… а существуют ли платья, в которых прилично прийти на собственную казнь? Действительно интересный вопрос. Кери держит платье на вытянутых руках, прикидывая, какая причёска подойдёт к этому образу. Распущенные волосы не подойдут — слишком тёмный тон для образа невинности… собрать волосы в пучок? Или заплести косу? Или… Кери хмыкает. Вот уж действительно неожиданность — продумывать, как она будет выглядеть перед городским сбродом!..

…Всё лучше, чем биться в истерике…

Дверь открывается — Кери не нужно даже выглядывать из гардеробной, чтобы знать это. Что-то зачастили сюда посетители. Хотя… по крайней мере, ночью её оставили в покое. Пусть и толку с этого никакого.

— Кери? К тебе можно? — О! Вот кого не хватало вчерашним вечером!

— Это уже не мне решать, Лья, — замечает Кери, разглаживая складки на нижней юбке. Наверное, сегодня стоит сделать всё, как полагается? Напоследок. — Странно, что ты не пришла вчера вечером. Тут кого только не было… хм… ну, разве что твоей подруги и её брата, да тётки. И как это они упустили такой шанс?!

— Вечером я говорила с Берной… эм… после того, как подслушала разговор папы с матушкой… Папа сказал, что нашёл мне мужа, представляешь?! И я боюсь представить себе, кто это может быть, и… Ой, о чём это я вообще! Знаешь, они говорили о том, что семьи аристократов…

— Да. Я в курсе уже. — Кери через голову натягивает платье. Тёмно-зелёный цвет. Хорошо, что уцелело именно оно — так Кери хотя бы не будет выглядеть излишне бледной, как в синих. Или преувеличенно бодрой, что получается в платьях красной гаммы. Хороший оттенок. — Мне подробно объяснили вчера. Сначала отец. Потом хагари Шианн. Кстати. Муж — это очень неплохо. У тебя пропадёт время на авантюры, так что я отца поддерживаю.

— А я — нет! И после чьего визита ты разнесла комнату? — Поразительно! Кери даже выглядывает из гардеробной, чтобы убедиться, что это именно Лья, а не Мира. Раньше за городской сестричкой такой догадливости не водилось.

Это действительно Льята, как ни странно. Стоит посреди комнаты, рассматривая учинённый погром. Старается выглядеть весёлой, но у неё не выходит. Кери обувается и покидает гардеробную. Молча подходит к сестричке и поворачивается спиной. Льята вздыхает, принимаясь за шнуровку. Потом начинает приводить в порядок волосы, за что Кери особо благодарна. И за помощь, и за то, что не пришлось просить вслух.