Льята молчит. Кери тяжело вздыхает и махает рукой в сторону двери. Льята всё так же молча встаёт и выходит прочь из комнаты. В коридоре сталкивается с Шианн, которая приветственно кивает. Но и только. Подождав, пока за матерью Кери закроется дверь, Льята на цыпочках прокрадывается назад. Прислушивается, но из-за двери не доносится ни звука. Наверное, кто-то из них наложил чары. Не иначе. Фыркнув, Льята быстрым шагом уходит прочь.

Она сбегает по винтовой лестнице, совершенно не представляя, куда сейчас идти. К кому? К Рийси — попытаться убедить ту взять слова назад? Во время приёма та, как и несколько дней до того, была немного… не такой, как раньше. И на гибель её… любовника… Льята кривится от того, как это звучит, но теперь не получается скрываться за красивыми словами. Надо называть Тайра так, как есть на самом деле… Списать на смерть Тайра поведение Рийси не выходит. Что-то не так. Но… Но Льята сомневается, что Рийси захочет её слушать. Да и теперь, после того, как оберег забрал папа, выбраться из дома будет очень сложно. Даже через потайной ход — ещё не настолько поздно, чтобы можно было запросто прошмыгнуть туда, не боясь быть замеченной хоть кем-нибудь. Значит, с Рийси встретиться не выйдет. Не сегодня, во всяком случае. Что ж. Тогда — Берна? Она слышала, как Рийси обвинила Кери, и явно не поддержала собравшихся у хагенн Таго гостей. Может, подруга сможет что-то посоветовать? Льята замирает у подножия лестницы, когда слышит приглушённые голоса из-за неплотно прикрытой двери. На цыпочках подбирается поближе и вслушивается.

— И ты так просто с ней согласился, Вир?! — матушка?! — Это, по-твоему, допустимо?

— Ты считаешь, что мне не следовало этого делать? Странно слышать это от тебя, Ганна. В самом деле странно. Ты же всегда считала, что Керье было бы лучше находиться вне нашего дома. И что же теперь тебя не устраивает? Шианн заберёт её после того, как всё случится, и ты будешь избавлена от необходимости видеть Керью. Что не так?

— Ты предал собственную дочь, Вир. Вот что не так, — жёстко произносит матушка. Льята хмурится, пытаясь представить себе, как матушка должна сейчас выглядеть. Бесполезно. Представить не выходит — Льята никогда ещё не слышала от неё подобного тона. — Ради… ради положения и сохранения договорённостей между Ли-Лай и Кругом ты согласен искалечить девочку…

— Ты рассуждаешь так, словно имеешь представление о магии, Ганна, — хмыкает папа. — Откуда такие познания, и почему я об этом никогда не слышал? Хотя… я и о том, что моя дочь унаследовала дар своей матери, узнал лишь несколько дней назад… — невесело договаривает он.

— То есть, ты не знал, что Керья… — голос матушки пропитан изумлением. — Как такое возможно?

— Её учили в Ли-Лай. В том числе и тому, как спрятать свои таланты от посторонних.

Замолчали. Только звук шагов, которые, по счастью, не приближаются к двери. Льята осторожно заглядывает в щель. Всё, что получается увидеть — краешек подола юбки. Льята разочарованно вздыхает. Тихо, чтобы никто не услышал.

— В юности у меня была подруга, обладавшая даром. Слабым — её учили дома, поскольку до уровня Академии она никак не дотягивала. Всё, что она могла, это создавать пляшущие огоньки. Когда ей исполнилось пятнадцать, семья нашла ей мужа. Такова традиция в наших кругах, как ты понимаешь.

— Странно, что ты не стала требовать этого для Льяты, — отмечает папа. Льята часто моргает, пытаясь осознать услышанное. — Мне пришлось самому озаботиться этим вопросом.

Что?! Папа хочет сказать, что нашёл ей жениха? Льята мотает головой, отказываясь верить в услышанное. Он не мог…

— Я не считала её достаточно взрослой для замужества. Но речь не о Льяте. Семья жениха моей подруги поставила условие, что невеста должна быть лишена способностей к магии. Нет, они не из тех, кто ненавидит магов или что-то в этом роде. Но они обладают специфическими способностями, и, как мне намного позже объясняли, это не позволило бы моей подруге выносить и родить ребёнка, — матушка замолкает, а Льята надеется, что никто не решит пройти по коридору в ближайшее время. Так хочется знать, что же матушка скажет дальше. — Магии её лишили. И вроде бы всё хорошо, но… я видела её после этого лишь единственный раз — потом они уехали к семье мужа на юг… Из неё словно всю жизнь вынули. И такое ты хочешь сделать с собственной дочерью?!

— Это лучше, чем… ты ведь слышала, что именно потребовали представители высшего света? Даже не стали ждать утра — заявились сегодня, чтобы не дать нам возможности что-то предпринять… И, я не сомневаюсь, прочие горожане их поддержат! А значит, придётся разорвать договорённости с Ли-Лай… Нам не пережить зиму без помощи колдунов. Круг слишком далеко — тех магов, что у меня в подчинении, попросту не хвати. Особенно этой зимой… Печаль рано зацвела, Ганна. Слишком рано. Лассай откроется со дня на день, и я сомневаюсь, что он закроется, как положено. А это значит, что зима будет совсем без снега. И очень холодной. Вымерзнет всё — в следующем году нас ждёт голод. Кроме того, открытые врата означают, что с той стороны стоит ждать много гостей, понимаешь? Намного больше, чем всегда. Помимо тварей здесь появится много такого, чего… Ганна, если Ли-Лай не придёт на помощь — а они не станут этого делать, если мы не сумеем сохранить текущий порядок — Севре и окрестные деревни попросту вымрут в течение пары лет.

— Ли-Лай не могут сами утихомирить наших аристократов? — недоверчиво спрашивает матушка. Льята прижимает руку к губам, стараясь не издать ни звука. — И откуда ты знаешь, что будет именно так? Подобное уже бывало?

— Бывало. Мне тогда было лет десять. Страшный год. Не хочется вспоминать. И я не хочу, чтобы подобное повторилось. Тем более, если мы останемся без помощи Ли-Лай. — Раздаются шаги. Льята готовится сбежать в любой момент, но шаги не приближаются к двери. — Колдуны Ли-Лай не могут находиться в Севре. Город убивает их. Здесь могла жить Тисс, которая, насколько я знаю, была в конфликте с силой леса. Здесь живёт моя дочь — моя кровь даёт ей такую возможность. Шианн может находиться в городе ограниченное время, благодаря кровной же связи с Керьей. Всё. Больше никто из колдунов в Севре не появится. Все проблемы Севре должны решиться жителями Севре. Если мы не в состоянии этого сделать, то не имеем права на помощь Ли-Лай. Таковы правила. И довольно об этом. Пойми, чтобы успокоить наших аристократов (хотя бы на время — до осени), нужно сделать вид, что мы готовы уступить их требованиям. Они хотят наказания для колдунов? Что ж. У нас есть ведьма для такого случая. Лучше пожертвовать одной жизнью… тем более, что убивать Керью никто не станет — достаточно прилюдно лишить её магии. Народ примет это. Так что аристократия не сможет воспользоваться настроениями людей. Лучше пожертвовать Керьей, чем знать, что большинство из жителей Севре не встретит новую весну.

— Это отвратительно, Вир. Не проще избавиться от тех семей, что мутят воду? От аристократов?

— И это говоришь мне ты? — папа невесело смеётся. — С аристократией я разберусь. Позже. И они никогда этого не забудут, обещаю. Но мне нужно время, которого сейчас попросту нет. И я сильно сомневаюсь, что простые горожане сейчас встанут на нашу сторону. Дене уже открыто поддерживает Таго и прочие семьи пришлых. Да и торговцы вроде Трейн в последнее время стремятся подобраться поближе к главе Севре. Меня, конечно, защищает статус, но всегда найдётся более сговорчивый маг. Думаешь, мои подчинённые сумеют побороть искушение, если им предложат занять моё место в обмен на лояльность?.. Всё, что у меня есть, это Сайл и колдуны Ли-Лай.

Повисает молчание. Шорох ткани. Шаги. По счастью — не к двери. Видимо, папа просто прохаживается по комнате.

— Но как же она может так…

— Шианн… Такая уж она есть. Да и, я думаю, Шианн просто передаёт решение Гильетт. Не более.

— И всё же… Керья не заслуживает подобного.

— Но у нас нет выбора. Так что мы просто сделаем так, как предложила Шианн. И будем надеяться, что Керья поймёт. Всё. Хватит об этом. Что касается Льяты…