— Хорошо… наверное… — доносится тихий неуверенный голос от двери.

Берна резко поворачивается на звук. Как и все остальные, за исключением Керьи. Та лишь чуть склоняет голову. Удачно она выбрала место — прямо напротив входной двери. Берна запоздало думает, что ей самой стоило бы занять место рядом с сестрой Льяты, раз уж она обещала Нейлу рассказать всё, что будет происходить сегодня в доме хагенн Таго, но поздно уже сожалеть. Выкинув на время из головы Керью, Берна окидывает Рийсу внимательным взглядом. Да уж… выглядит она, конечно, отвратительно. Бледная, с запавшими глазами. Вздрагивает, когда подруги её обнимают — Берна прекрасно понимает, что после пережитого (интересно, а что же там было?) это ещё и неплохо. Во всяком случае она в своём уме и не шарахается от каждой тени. И даже способна сносно вести разговор. Который совершенно не имеет смысла — по мнению Берны. И, кажется, Керья тоже так считает. Во всяком случае, Берна замечает, как губы сестры Льяты на мгновение складываются в презрительную усмешку. Правда, та исчезает раньше, чем кто-то обращает на это внимание. Но Керья продолжает неотрывно следить за Рийсой. Не вступая в разговор. Вертит между пальцами крючок и молчит.

— И ты совсем ничего не помнишь? — ещё раз переспрашивает Сильена, явно огорчённая тем, что не узнает подробностей. — Как же так?!

— Силь, а ты бы хотела, чтобы Рийси тебе рассказала всё в подробностях? — интересуется Льята, помогая Рийсе устроиться на диване. — Тебе не кажется, что это немного…

— Некрасиво, — заканчивает за неё Шани.

Берна всё же перебирается в кресло рядом с Керьей. Та на секунду поворачивает к ней голову, а потом вновь переводит внимание на Рийсу.

— Если уж ей так хотелось узнать подробности, то стоило по примеру моей сестрички влезть в Синий Дом, — шепчет Керья. — Впечатлений бы хватило на всю оставшуюся жизнь.

— Она просто не подумала, что именно и кому говорит, — примирительно отвечает Берна. Так же шёпотом.

— Это меня не удивляет, Берна. — Крючок на несколько мгновений замирает, а потом опять начинает двигаться. — Силь умом никогда не отличалась… ну, зато она красавица!

Керья замолкает, продолжая наблюдать за девушками. Рийса же даже голову не поворачивает в сторону сестры Льяты. Пытается игнорировать? Нет… похоже, тут что-то другое. Берна хмурится, пытаясь распознать оттенки этого чувства, как её учила Клэр, но выходит плохо. То ли оттого, что слишком много людей собралось в комнате — до сих пор Берна пользовалась подобным, лишь находясь с кем-то один на один — то ли это что-то относится к тем чувствам, которые Берна ещё не испытывала. Клэр говорила, что понять то, что ощущает другой, можно лишь пропустив чувство сквозь себя. Берна ловит себя на досаде по отношению к семье, которая всеми силами стремится оградить её от эмоциональных потрясений. Они не перестают твердить, что из Берны выйдет хороший чтец душ, но как это возможно, если эти же самые люди не дают ей практиковаться?!

В любом случае то, что чувствует сейчас Рийса, Берна понять не в состоянии…

— Я… я и правда очень плохо помню, — извиняющимся тоном произносит Рийса. Она наматывает на палец развязавшуюся ленту на рукаве. Снова и снова. — Ничего такого, что могло бы быть…

— И даже тварей? — огорчённо вздыхает Сильена. Следом за ней вздыхает Льята. Правда, намного незаметнее, чем Сильена.

— Даже если Рийса видела тварей… хотя непонятно в таком случае, как она уцелела… она не сможет тебе рассказать, как они выглядят… Силь, — подаёт голос Керья. Берна уверена, что имя должно было прозвучать совсем другое. И, судя по короткому взгляду Льяты в сторону сестры, её прекрасно поняли. Берна же удивляется, почему это Рийса не сможет рассказать, как выглядят твари? Берна возвращается мыслями в ночь, когда они с Нейлом ехали в Севре. Встречу с тварями. Почему бы прямо сейчас не рассказать всем про эту встречу. Что тут такого? Но, видимо, есть что-то, что хорошо известно местным. Потому, что никто не произносит ни слова.

— Что не так с тварями, Керья?

— Никто из немногочисленных выживших не смог описать, как выглядят твари, Берна. Королевские маги Севре считают, что это влияние той стороны. Мол, что-то запрещает им говорить. Колдуны же склонны считать — и небезосновательно — что уцелевшие не помнят облика тварей. Он стирается из памяти, едва только пришедшие с той стороны исчезают из поля зрения. Но какая бы версия ни была истинной, Рийса не сможет описать тварей. Так что всем, кто жаждал узнать подробности, придётся смириться.

Рийса на протяжении этой короткой речи подчёркнуто не смотрит в сторону Керьи. Даже головы не поворачивает. Сильена и Льята едва ли не синхронно вздыхают. Шани смотрит на Керью неодобрительно, но молчит. Берна же перебирает в памяти те немногие образы, что остались от той ночи. И с некоторым недовольством признаёт правоту сестры Льяты. Она не может соединить разрозненные обрывки. Уши, лапы, клыки — всё это ускользает, не желая сливаться в единый образ.

Керья тем временем прячет крючок в складки юбки, встаёт из кресла и направляется к двери.

— Я покину вас. Понимаю, что вы не станете огорчаться по этому поводу, так что доброго всем дня.

Выходит, осторожно прикрыв за собой двери. Рийса бросает взгляд на опустевшее кресло, зябко поводя плечами. Льята фыркает, бросив лишь один короткий взгляд на дверь.

— Ну вот. Ушла. И зачем, спрашивается, приходила? — Сильена пристально рассматривает цветы в вазе, словно пытаясь найти в них изъян. — Лья, зачем ты притащила свою сестру?

— Она сама пришла. Что странно — обычно мне всегда приходилось прилагать усилия, чтобы вытащить Кери из её комнаты.

— Пришла полюбоваться на то, что со мной стало… — Рийса откидывается на спинку дивана. Прикрывает глаза. — Проклятая ведьма.

— Она нашла тебя, — напоминает Шани, вставая с дивана и отходя к окну. — С твоей стороны некрасиво так отзываться о той, кому ты обязана жизнью.

— Жизнью… — Рийса хмурится. Берна смотрит, как та натягивает несчастную ленту рукава, едва не обрывая её. Раз за разом. Что такое? — Ты спрашивала, помню ли я что-то, Силь? Так вот. Я помню. — Сильена оставляет в покое букет, всем телом разворачиваясь к Рийсе. Та некоторое время молчит, но потом всё же решается. — В ту ночь, когда погиб Тайр, я видела Керью. Там, рядом с тварями, которых я не в состоянии описать (тут ведьма права — их облик не держится в памяти). Я абсолютно уверена, что это была она… Льята не говори ничего! Я не желаю слушать, как ты защищаешь эту… ведьму.

— Ты могла ошибиться, Рийси, — качает головой Льята. Берна же, чуть прищурившись, рассматривает Рийсу. Та, похоже, верит в то, что говорит. Но… но — нет. Керья не при чём. Ведь Нейл сказал уже, что все нападения в Севре этим летом — дело рук Кукушки. Но… почему Рийса так уверена в своих словах? Как она могла видеть Керью? Что это? — Кери не имеет власти над тварями. Никто из колдунов не имеет.

— Потому, что это она тебе так сказала? — уточняет Рийса, всё-таки обрывая ленту. — И ты в это веришь? Мне жаль тебя Лья.

— Если это и правда была Керья, — тихо произносит Шани, не отрывая взгляда от окна, — то зачем её нужно было потом спасать тебя?

— Ты полагаешь, Шани, что я знаю, о чём думает ведьма?

— Вы не правы, Рийса, — всё же решается возразить Берна. — Керья не имеет отношения к нападению на вас. К сожалению, я не могу объяснить, на чём основано моё убеждение, но вы ошибаетесь.

Рийса пожимает плечами и отворачивается. Шани всё так же смотрит в окно. Льята попеременно бросает взгляды то на давно закрывшуюся дверь, то на Рийсу, то на Берну. Сильена вновь изучает букет, но почему-то Берне кажется, что она согласна со словами Рийсы. Сама же Берна думает о том, что скажет по поводу этого разговора Нейлор. Стоило ли вообще хоть краем касаться Кукушки, пусть его имя и было произнесено лишь в мыслях? И нужно ли было говорить что-то в защиту Керьи?

И откуда Рийса вообще взяла этот бред?!

========== XVIII ==========