На этом берегу реки почти не ощущается запах Печали. Кери угадывает его по еле уловимой сладости на языке и сладковатому привкусу в горле. Хотя, возможно, что это лишь игра воображения. Так или иначе — Кери рада, что поля севрасской отравы остались далеко за спиной. Она чуть ускоряет шаг, стремясь как можно скорее оказаться там, куда так настойчиво зовёт её… что-то. По правую руку вырастает тёмное пятно Медового Двора. Кери даже не поворачивает голову в его сторону. Там нет ничего интересного. Уже. После того, как отец снял свои чары, а Двор вновь заработал… — Кери совершенно не хочется даже думать об этом месте.

— Берна рассказывала, что вы побывали там, когда Двор был запечатан, — неожиданно произносит маг.

— Льята разболтала, — кивает Кери. Нет, она даже не злится на сестричку. Кажется, ещё тогда, в библиотеке, Берна упоминала, что Лья рассказала ей об этом. Но какая же сестричка… наивная… да, уж лучше использовать это слово, чем называть её дурой. Хотя последнее в большей степени соответствует действительности. Выбалтывать подобное — пусть и подруге, но пришлой! — это просто в голове не укладывается. И вот результат: королевский маг, посланец Круга, в курсе того, о чём не подозревает родной отец. — Да, была. По просьбе сестрички, которой жизненно необходимо влезть в какое-нибудь… в какую-нибудь историю. Или вы интересуетесь тем, как я это сделала?

— После того, чему я был свидетелем не так давно, мне несложно себе представить — как именно, — пожимает плечами маг. — Но меня удивляет то, что за столько лет никто не догадался о вашем таланте. За исключением сестры.

— Это не удивительно, если учесть то, что никому до меня не было особого дела, — легко отвечает Кери, почти сбегая с холма. Здесь, за Медовым Двором, холмы становятся всё выше и выше, пока не переходят в горный хребет. Кери надеется, что в горы им лезть не придётся. Это было бы уже слишком. — У хагари Лайганы есть Льята, у отца — работа и семья, к которой я хоть и имею некоторое отношение, но… а всем остальным и вовсе наплевать. Только не спрашивайте меня о моей второй семье! Уж они-то точно в курсе.

Вздох…

— Я надеюсь, что мы всё-таки найдём источник этого… этого, — Кери вглядывается в ночь и ожидаемо не видит ничего, кроме всё тех же заросших травой холмов.

— Уже рядом, — отвечает маг, останавливаясь рядом. Ощущение усиливается. — Разве вы этого не чувствуете?

— После того, как это нечто целый день портило мне жизнь? Нет.

Хаг Теннери пожимает плечами и взмахом руки указывает на ничем не примечательный холм не так далеко от них. Кери прищуривается, но не видит в нём ничего необычного. Потом соображает, что смотреть надо магией.

Хризантема…

В саду хагари Лайганы растут такие. Белые прекрасные цветы. Изящные и, в отличие от роз, какие-то особенно хрупкие. Восхитительные.

Только эта хризантема красная. Почти багровая. Кери восхищённо выдыхает. Это так… хочется прикоснуться к дрожащим лепесткам, стряхнуть капельки росы. Кери протягивает руку вперёд и… приходит в себя. Чары в виде хризантемы? Что это? Зачем? Неважно. В любом случае их надо расплести. Пусть и жаль разрушать такую невероятную красоту. По лепесткам пробегает дрожь, и:

Вздох…

Что ж. Кери усаживается на землю, вытаскивает крючок и замедляет дыхание, чтобы попасть в ритм чужих чар. Это не чары отца, которые уже изучены вдоль и поперёк. К ним так сразу не подступишься. Поэтому Кери медленно дышит, пропуская сквозь себя чужую магию. Вдох-выдох. Медленно, то и дело замирая, чтобы ощутить запах, цвет, вкус чар. Летний полдень и зимняя ночь. Дрожащий, напоенный запахами цветущего разнотравья полуденный летний воздух и впитавший костровую гарь полуночный мороз. Как необычно. В Ли-Лай говорят — чары несут отпечаток души. Что можно было бы сказать об этих чарах? Они восхитительны. Кери медленно выдыхает и подхватывает нить чар крючком. Всё же это намного проще, чем вплетать в чужие чары собственную магию. Всего-то и нужно, что ослабить узлы и пропустить сквозь них простенькую цепочку чар. Знакомо. Привычно. Больно. До невозможно больно разрушать такую красоту. Кери прикрывает глаза, ориентируясь на то, как нити чар прикасаются к пальцам. Не хочется видеть, как хрупкий, нереальный в своей красоте цветок уродуется распутанными узлами чар и оплетается грубыми по сравнению с ним нитями магии.

Вот и последние узелки. Кери продевает сквозь них цепочку, закрепляет нить и направляет в полученную сетку магию. И хотелось бы не смотреть, как магия скользит по петлям чар, разрывая хризантему на части, но нельзя. Нужно контролировать поток, иначе тот моментально выйдет из-под контроля и начнёт разрушать всё вокруг. Такое бывало. Когда Кери только начинала изучать чары. Тогда вырвавшаяся на свободу магия уничтожила немалую часть леса… Кери совершенно не желает видеть подобное вновь! Поэтому она отслеживает ненужные всплески и направляет их в положенное им место. И едва не кривится от боли, видя, как багровые лепестки съёживаются, рассыпаются невесомым пеплом. И вот последний лепесток истаивает, а следом за ним и стебель с листьями. Вот и всё. Кери тянет на себя магию, не обращая внимания, как та стремится вырваться из рук. Ещё чего! Магия подчиняется, возвращаясь в пределы тела Кери. Всё. Можно возвращаться.

Кери выдыхает и убирает крючок за пояс. Переводит взгляд на мага. Тот приподнимает брови и чуть склоняет голову.

— Признаться, я не ожидал подобного, — произносит он. — После визита к той ведьме, что живёт в городе, у меня сложилось не самое лестное мнение о…

— Вы были у Тисс? — понимающе хмыкает Кери. Нет, ей не жалко мага. Сам виноват. — Наверно, это было не самое приятной знакомство в вашей жизни. Тисс несколько… отличается от жителей Ли-Лай. Отличалась. Именно поэтому она жила в Севре.

— Жила?

— Она мертва. Пару дней наверное, — безразлично пожимает плечами Кери, поднимаясь с земли. Стоит посмотреть, зачем её так настойчиво сюда приглашали. Холм опал, и на его месте что-то… надо подойти ближе. — Я не смогу сказать точно. Но то, что я видела… производит впечатление. Скажите, хаг Теннери, вы знаете, кто стоит за смертями в Севре?

— Откуда мне это знать? — маг шагает рядом, придерживая Кери за локоть, когда та пару раз ухитряется оступиться. — Вы подозреваете меня в чём-то?

— Во всём, в чём только можно, разумеется! Отец вечером показал мне занятную вещь. Все жертвы были связаны с колдунами Ли-Лай. И ни я, ни он не верим в совпадения. Вы ведь понимаете, что я имею в виду?

— Я не убивал этих несчастных. Ни сам, ни при помощи тварей, — предвосхищая попытку Кери пошутить, добавляет маг. — Как вы знаете, хагари Шаррет, я прибыл в Севре намного позже. И я не отдавал приказа кому-либо. Хотя… у меня есть одно предположение, но…

— Но вы мне его не сообщите.

— Но я изо всех сил надеюсь, что это лишь моё воображение.

Кери кивает, не желая выяснять сейчас, что маг скрыл за фразой про воображение. Она подходит вплотную к месту исчезнувшего холма. И даже не показывает спутнику, насколько удивлена тем, что видит. Белобрысые волосы, чуть вздёрнутый нос, светлая кожа. Рийса Таго! И что же она здесь делает?! Так далеко от того места, где нашли её растерзанного тварями любовничка? Кто?.. Кери медленно выдыхает.

— Как мило.

— Это ведь та самая пропавшая девушка? — маг разглядывает находку со странным выражением лица. Кери была бы не прочь узнать, о чём же тот сейчас думает. — Нам стоит отнести её в город.

Тут и возразить нечего. Кери пожимает плечами. Не двигается с места до тех пор, пока маг не поднимает бессознательную Таго на руки и не делает первый шаг в сторону Севре. Тогда Кери вздыхает и отправляется за ним следом. После пары десятков шагов она не выдерживает и оборачивается. Всматривается в то место, где не так давно трепетала на несуществующем ветру багровая хризантема. Нет там ничего. Только темнота. Кери отворачивается, стараясь прогнать сожаление, и ускоряет шаг. Стоит поторопиться, чтобы вернуться в город до рассвета.