- Ставь чайник. Закончим и как раз чайку попьем.
Таня покорно пошла ставить чайник.
Глава 19. ПРОГУЛКИ С САШЕЙ
Наступила зима. Пельменя оккупировала Наташа, буквально не оставляя его одного ни на переменах, ни после школы. Хуже всего было то, что господин Раздобурдин приискал будущему зятю новую работу, что-то связанное с недвижимостью, отчего честолюбивый школьник преисполнился делового пафоса. Это привнесло в отношения влюбленных какой-то зуд. Татьяне очень не нравилось происходящее, но она просто не знала, что сделать и как привлечь внимание к своим проблемам. Ударилась было в измены, но Пельмень пригрозил, что у него нет желания кого-то убивать, а потом садиться в тюрьму, но дело к тому идет. Вяземский часов по двенадцать в день сидел в позе "лотос", а потом развязывал ноги и отправлялся зарабатывать на черный хлеб с подсолнечным маслом, кофе, табак и благовония. Без стильных очков он выглядел жалким и беззащитным. Одна из фотомоделей даже плакалась Татьяне, что он не погладил ее по талии и не предложил заняться массажем. Как-то зайдя с ключом в его берлогу и просидев полчаса перед неподвижным олицетворением Будды, которое ее словно не замечало, Таня подошла и пнула его ногой. "Спасибо, сестра!" - кротко ответил Джокер и больше ничего не сказал.
Физик Игорь пытался своим телом закрыть брешь в личной жизни нашей героини, но чем интенсивнее он раздувал ноздри, закатывал глаза и сопел, тем дальше и дальше уходил от цели. Мы ведь уже знаем, как должен вести себя учитель физики, чтобы производить на дам приятное впечатление. В конце концов ведь и Джокер когда-то был физиком. Всем известно, что между мужским и женским полами всегда существует притяжение. Да плюс еще то притяжение, которое непременно возникает между физиком и филологом (взятыми, разумеется, в чистом виде). Но когда филолог, желая понравиться физику, начинает вдруг рассуждать о теории относительности или, того хуже, физик, чтобы очаровать филолога, начинает читать стихи... фи! Это равносильно тому, как если бы мужчина, желая понравиться женщине, встал на каблуки и отправился в женскую уборную. Впрочем, попадаются весьма даровитые в сочинительстве физики. Встречаются и весьма сексуальные трансвеститы. Чего стоит хотя бы Калягин в роли донны Розы.
Я в детстве хотела быть мальчиком. Широко улыбчивая веснушчатая физиономия, испачканные древесным прахом брюки с пузырями на острых коленках, в руках - брызгалка. Куда мне было до всех этих рюшистых ямчатых мальвинок с куклами наперевес! Но однажды я увидела фильм "Здравствуйте, я ваша тетя!" с двумя доннами Розами. Одну играл актер, другую - актриса. И тогда я подумала: если уж немолодой толстенький, густо поросший волосами Калягин сыграл женщину лучше, чем настоящая донна Роза, то и я, такой хорошенький мальчик, не провалю свою женскую роль. И я отложила в сторону брызгалку, надела платье, отрастила волосы, обзавелась косметикой. Ведь кем бы ты ни был, женщиной или физиком, над ролью все время надо работать. И в ней все время надо жить.
- Поймите, Игорь, - Говаривала ему раздраженная Татьяна, - Ведь вопрос не в том, чтобы найти желающего. Меня интересуют не те чувства, которые вы испытываете ко мне, а те, которые вы должны бы вызывать к себе.
- Но мне ничего не надо. - Ныл Игорь, - Только видеть, слышать, говорить о чем-нибудь прекрасном, сочинять стихи и читать... иногда. Не каждый день, хотя бы раз в неделю, хотя бы... Неужели это так трудно... Тогда скажи, как я себя должен вести!
- Вы похожи на наглого нищего, который уверен, что все ему должны по десять копеек. Так вот, я ничего вам не должна за ваши отвратительные язвы.
- За что вы так злы на мир?!
Эти малоприятные диалоги давали Татьяне возможность выпустить желчь. Это было ее единственное развлечение в школе. А по вечерам она пристрастилась ходить в Русскую драму с Сашей, то есть с Олександром Мыколаичем. Они ходили и в другие театры, и на выставки, в общем, туда, где... можно было встретить Эдуарда Станиславовича, одного или с тетушкой. Саша, увидав его, каждый раз нервничал и пытался спрятаться за танину спину, но у него ничего не выходило, т. к. не в этом состояла потаенная цель. Зато Даниленко демонстративно перестал ходить в школу в конце четверти.
- Что мне делать с Даниленко? - Допытывалась Татьяна.
- Ну, не аттестуйте его, раз не ходит. - Отрывисто произносил директор и потом долго шевелил губами.
Эдуард Станиславович отлично понимал, какую роль играет в этой истории, и хоть он никогда бы не снизошел до бедного Саши, но со сцены уходить не желал и, напуская на себя брезгливо-соболезнующий вид, то едва здороваясь, то вдруг преисполняясь христианской любви к ближним, то демонстративно переходя на другую сторону улицы, то окликая со спины, наслаждался производимым впечатлением. Татьяна жалела своего директора и иногда готова была возненавидеть мерзкого кокетливого сноба, который его рассеянно терзал, но, увы, единственное чувство, которое могло вызвать в человеке это исчадие дендизма и галломании - безысходная тупая ревность. Совсем не обязательно любить, чтоб ревновать. Точно так же, совсем не обязательно любить, чтобы хотеть понравиться. Известно: и тот, кто ревнует, и тот, кто кокетничает, скорее всего, бессердечные эгоисты. Особенно забавно, когда оба - мужчины.
Вдобавок она жалела Даниленко. Не то, чтобы она считала, что ему так и следует всю жизнь оставаться другом Саши, она вообще запуталась и не знала, чего ему пожелать. Найти хорошую девочку? Но какой хорошей девочке нужен маленький коренастый конопатый мальчик в толстых очках, упрямый, капризный, с темными прошлым, настоящим и будущим? Тогда бы пришлось жалеть эту девочку и защищать ее от всегда недовольного домашнего деспота. Тане казалось, что за мощной спиной Олександра Мыколаевича ему как раз и место. Но порицать последнего у нее тоже духу не хватало, ведь она видела, как он страдает. Притом, ведь Эдуард Станиславович способен даже Ромео оторвать от Джульетты, а Джульетту - от Ромео, чтобы они оба взапуски побежали за ним, отталкивая друг-друга локтями. Другое дело, что это дьявольское обаяние неспособно наделать серьезных бед - оно мимолетно. Скоро Саша образумится, и все вернется на круги своя.
Как-то раз они вышли из театра и отправились в сторону Владимирской горки, где Саша почему-то взял привычку выкуривать несколько сигарет подряд. Шел гадкий льдистый снежок, и ветер гнал его по сухому асфальту вместе с остатками листьев. Таня села рядом с ним на неприютную скамейку, подложив под себя озябшую руку, и давая возможность спутнику побыть в себе, стала разглядывать редких прохожих, как они борются с ветром. И вдруг увидела Пельменя. С женщиной лет тридцати и маленьким ребенком, которого он вез на шее. А она катила перед собой пустую сидячую коляску.
" Да, погода, подходящая для кошмаров" - Подумала Татьяна. И у нее промелькнула надежда, что это Валик. Надежда слабая, потому, что в этом самом пальто и в этой самой кепке с ушами она видела его не далее как вчера в школьном дворе. "Вот чего до сих пор не хватало в наших отношениях! Я-то думала, он переступил через разницу в возрасте. А он просто искал себе другую взрослую женщину. Сверстницы его, видите ли, не устраивают.". Пельмень заметил Таню и скользнул по ней независимо-агрессивным взглядом, дескать, я свободный человек, имею полное право. И ей еще показалось, что он гордится тем, что не ударил в грязь лицом перед фактом Олександра Мыколаича, про которого Таня чуть не забыла. "Вот будет скандал!" - подумала она почти с удовольствием, ей захотелось покричать и разбить пару тарелок. Между тем, Пельмень опустил на землю ребенка и стал его за что-то ласково вычитывать. Женщина остановилась поодаль и, словно почуяв нечто, вперилась в Таню, как носорог. Росту соперница была невысокого, аморфного телосложения, словно в джинсы кто-то напихал дрожжевого теста, и Татьяна Дмитриевна стала всерьез прикидывать, как ей легко будет свалить мерзавку и запинать каблуками. Никогда в жизни она не замечала за собой подобной кровожадности. Так и сидела, бледная. Потом стало стыдно, больно и захотелось немедленно уйти, но встать не было сил. Между тем, ребенка усадили в коляску, а он разревелся и пустил сопли. В дело пошел носовой платок.
