Кори Хилл, Бостон

Понедельник, 31 мая

09:00

Воскресенье я провела в постели с жаром и больным горлом. Джон приносил мне еду в постель и порции извинений.

"Я не мог оставить его в таком состоянии".

Свою утреннюю мизансцену он оправдал тем, что его другу необходимо было срочно расслабиться. Я пропустила мимо ушей, что у него там случилось в личной жизни. Но расслаблялись ли они вдвоем? Или был кто-то еще?

"Нет!"

И как я раньше не замечала тот факт, что у него всегда на всё находились оправдания. Виноватой была я, а он весь из себя работяга и заботливый мужчина. И, конечно, которому нужны встречи с друзьями. Был ли он всегда таким? Ловко и эгоистично выворачивал ситуацию в пользу себя, выставляя меня фантазеркой и наивной дурочкой. Или я все это придумываю и не стоит загонять себя в угол? А может он сейчас все осознал и наши отношения выйдут на более доверительный уровень? Надеюсь на это.

Но этого не произошло. 

У Миры никогда и ни с кем не было серьезных отношений, не считая несчастной подростковой любви. Тогда все закончилось, толком не начавшись.

Джон был первым "настоящим мужчиной" в ее жизни и никого другого она не желала. Хотя Кристин очень старалась. Не пересчитать, сколько у нее было попыток познакомить подругу с кем-нибудь. Однажды в ход пошел преподаватель юриспруденции, Джордж Рэй, с которым Кристин сама встречалась несколько месяцев. 

Но 19 февраля 2018 года, в канун своего двадцать второго дня рождения, Мира Генрих встретилась с Джоном Питерсоном случайным образом в ирландском пабе "Черная Роза" на Стэйт-стрит. Позже он признался, что специально сел в ее такси и предложил поехать вместе. Несмотря на разницу в 6 лет, темы для разговора они нашли сразу. 

Этой ночью, в последнюю перед летом, шел дождь, а с утра ярко-голубое небо возвысилось на кварталом Кори Хилл. Солнце пробудило город. Понедельник. Я собралась на работу. Джон настаивал взять еще один выходной день, но желания оставаться с ним наедине у меня не было. Готовить завтрак тоже не хотелось и я решила зайти перед работой в кондитерскую "Этанс" на Вашингтон-стрит.

Близость от дома не была единственной причиной посещать это заведение. Мы с Джоном просто обожали здешний шоколадный торт и малиновый тирамису и были их постоянными посетителями при любой возможности: дождливыми вечерами, в канун Рождества (пекарню заблаговременно украшали старинными статуэтками, гирляндами, съедобными ёлочками), да и часто заходили просто так, для поднятия настроения. Джон всегда шутил, что я растолстею от сладкого и он от меня уйдет. Теперь мне не кажется это шуткой. Но не из-за того, что я толстая. По утрам я делаю комплекс упражнений, а по выходным выхожу на пробежки в парк Григгс.

Шишка на голове все еще болела. По дороге я позвонила своему знакомому врачу и рассказала о происшествии. Пожаловалась на головную боль. Элизабет Глэндон, так ее звали, настоятельно рекомендовала сделать МРТ и записала на четверг.

– Кусочек шоколадного торта для настроения, Мира? – Кэти как всегда встречала меня с улыбкой во все 32 белоснежных зуба.

Она работает здесь недавно, но мы уже успели подружиться. Когда в пекарне нет клиентов, мы часто садимся за столик у окна и болтаем за чашкой капучино. Она мечтательно рассказывает, где бы хотела побывать и что сделать. Я внимательно ее слушаю и всякий раз представляю Калифорнию: как я пишу свои книги по ночам на берегу Тихого океана.

Но сегодня свободных мест не оказалось. Просто толпа народу. Я заказала парочку эклеров из песочного теста, ванильные безе с орехами и какао с собой. Мы перекинулись парой дежурных фраз и Кэти заулыбалась другому клиенту: переключила все внимание на молодого парня итальянской внешности в черной косухе и со шлемом для мотоцикла в руке. Была бы здесь Кристин-состоялся бы поединок "кто кого" за этого красавчика. Но с Кристин мы обычно встречаемся в кафе Лэндвер на углу Парк Драйв и Бикон-стрит, недалеко от нашего университета.

Выйдя из пекарни, мне повезло сразу поймать свободное такси.

– Угол Массачусетс-авеню и Олбани-стрит, пожалуйста.– Обратилась я к пожилому водителю.

Это был медицинский квартал, но чуть южнее Бостонского медицинского центра спряталось двухэтажное кирпичное здание, первый этаж которого был полностью переделан под книжное издательство, где проходили мои "лучшие годы жизни". После шестого семестра меня определили сюда на стажировку, но позже Роберто Крон, совладелец компании "Синяя Птица", предложил мне остаться и работать полный день после окончания университета. Собственно, так я поступила, не видя других перспектив.

В полдень мне поручили заняться переводом нескольких статей одного немецкого автора. Переводчик как на зло заболел, а в моем отделении только я владела немецким языком, хоть и не на профессиональном уровне. По фамилии все думали, что я немка из родом из Баварии. Почему именно оттуда? Из-за моего непонятного, смешанного диалекта. Но я никогда не была в Баварии. Мы с семьей жили в Ганновере, а затем в Майнце. Отец – американец. А вот мама – чистокровная немка. Это она развивала во мне полиглотство.

Статья о плюрализме в 20 веке, которую мне предстояло перевести, вначале заинтересовала меня, но автор выражает свою позицию крайне некорректно и субъективно. К середине десятой страницы мой мозг перестал понимать смысл этого сухого текста.

Когда я закончила с переводом и редактурой, то решила погуглить кое-что про отношения. Денег на психотерапевта у меня не было и поэтому нужно самой разобраться в своих проблемах. На разных сайтах нашлось много интересных фактов и новой информации на вопрос об измене мужчин. Например, один эксперт в области психологии отношений утверждал, что если мужчина вам изменяет и не уходит, то ему с вами удобно/он не решается/не готов изменить свою жизнь/вы для него-запасной аэродром/испытывает чувство долга/его чувства к вам постепенно угасают/ищет новых ощущений.

Но ведь я теперь даже не знала, правда ли то, что я слышала.

Так, ни к чему конкретно не придя, я захлопнула крышку ноутбука и принялась за перевод следующей статьи, сменив позу в своем мягком кресле.

Место у меня то что нужно. Высокие стеллажи с множеством торчащих разноцветных корешков отгораживают мое существование от всех остальных движений, происходящих в основном зале, светлом и просторном. Некоторые даже и не подозревают, что в этом маленьком уголке, в конце зала обитаю я: недописательница, фантазерка, бета-ридер, переводчик и любитель фотографировать все подряд. Всего понемногу и никто одним словом.

Звонок от Кристин вырвал меня из пессимистических раздумий и погрузил в порыв нездорового оптимизма.

– Подруга, он великолепен! С ним все по-другому! – рассказывала француженка про своего нового любовника. Похоже, что эндорфины еще не вывелись из ее крови.

– А разве в прошлый раз ты говорила не то же самое? – с дружеской насмешкой поинтересовалась я, невольно вспоминая ее предыдущих "тех самых".

Кристи что-то пробормотала на своем родном языке и заявила, что я ее не слушаю. Мы договорились встретиться в нашем кафе. Мне не терпелось ей рассказать о том, что случилось в пятницу и поделиться своими подозрениями касательно Джона. Может на этот раз она даст мне дельный совет или поможет выяснить правду. Пусть даже и жестокую.

– Мира, тебе разве не пора домой? – застал меня Ник из отдела маркетинга.