А мне вовсе страшно. Но нужно возвращаться. Не хватало еще заболеть. Мысли окончательно смешались в единую кашу.

Вдруг я услышала лай Макса и обернулась в сторону домика. Движения замедлились. Фонари замерцали и разом потускнели. Ничего не разглядеть. Я хотела развернуться, сделав шаг влево и наступила на край пледа, спавшего с плеча. Все фонари разом погасли. Тут я испугалась. Каблук лодочки запутался в пледе, я попыталась оттолкнуться второй ногой, но только попятилась назад. Поскользнулась на мокрых досках и не удержала равновесие.

Миг. Один миг и мое тело падает в невесомость. Резкий удар обо что-то тяжелое. Когда я поняла, что случилось – было уже поздно. Я дергалась в ледяной воде и не могла дышать. Попыталась скинуть с себя одеяло, но запуталась еще сильней. Одежда сковывала движения не меньше, чем холод. Голос пропал. Где-то вдалеке я слышала лай.

“Макс!”

Я пыталась позвать его, но ничего не получалось. Все мое тело задыхалось. Не то от воды, не то от мерзких импульсов страха.

Стараюсь держаться на плаву, быстро двигая руками. Страх. Дергаюсь как буй в шторм. Страх. В глазах мелькают темные пятна. Страх. Когда руки свело судорогой, все тело обессилило и ушло под воду.

“Неужели это все?”

Сто́нем, штат Массачусетс

Суббота, 29 мая

09:25

Воздух. Звуки. Голос. Чья-то теплая ладонь опустилась на мой лоб. Я не могла пошевелиться. Сильно мутило. Мозг среагировал на чьи-то неразборчивые слова, и заставил веки открыться. Надо мной сидел незнакомый мужчина и тревожно улыбался, не опуская руку с моей головы. Кто это еще, черт возьми?

Прошло секунд тридцать прежде, чем я сфокусировалась, смогла двинуть ногой, затем рукой и, наконец, заговорить.

– Что произошло? Г… где я?

– Тише, мисс. Меня зовут мистер Хэндрикс, – представился он. – Очевидно, вы были пьяны прошлой ночью и упали в озеро.

– Но я не…

– Вы барахтались в воде как лягушонок и как вас туда угораздило? Хорошо, что я рыбачил рядом.

Моим "спасателем" оказался пожилой коренастый мужчина в старой рыбацкой одежде, от которой несло тухлыми водорослями, а на ногах у него были дырявые сапоги. Волосы поседели, а череп выглядел выгоревшим от солнца. Я оглянулась и обнаружила себя в том самом домике у озера. Макс сидел рядом с кроватью и уставился на меня туповатым взглядом. На мне сухая одежда. Во рту привкус глины.

– Ох, я совсем ничего не помню. Голова раскалывается.

– В Мидл я по ночам я ловлю карпов. А если повезет, то и форель раз в месяц поймаю…

Старичок без умолку болтал про рыб, погоду и свою лодку. У него был такой непринужденный вид, будто каждый день достает утопленников из этого озера. То и дело поглядывал на меня с ухмылкой.

– Да уж, первый раз вижу чтобы лабрадоры не умели плавать.– усмехнулся старик, и бросил взгляд на Макса.

Тот повернул свою гигантскую морду и опустил на колени рыбака. Я собиралась с мыслями. Что мне сейчас делать? Мужчина никак не хотел уходить и вызывал у меня легкую тревогу.

– Как мне вас отблагодарить? – Выпалила я и сразу же пожалела о сказанном.

– Не лезьте больше в воду, пока не научитесь плавать, мисс. – Его дружелюбие сменилось серьезным выражением лица. Старик привстал с кровати, на которой просидел неизвестно сколько, охраняя мое полуживое тело.

– Благодарю вас, больше в озеро ночью не полезу, – бодрым голосом обратилась я к пожилому рыбаку. – Обещаю.

Мы попрощались в дверях. В знак благодарности я предложила свою вторую бутылку вина, но тот отказался ее брать. И правильно. Мистер… Хендрикс забрал свои рыболовные снасти с порога и направился к берегу, прихрамывая на одну ногу.

– Ах да, мисс! Будьте осторожны. Смерть не одобряет вмешательства в свои планы. – Прикрикнул рыбак и вытолкал лодку на воду.

Я все еще размышляла над его словами, когда деревянное судно скрылось из виду. Теперь передо мной вновь раскинулось коварное озеро под безоблачным, ярким небом. Все было так странно. Будто во сне. Я помнила только то, как тонула. Никакого спасения. Никакого рыбака. Но и никакого Запределья. По телу пробежали мерзкие мурашки.

Остатки ужина послужили завтраком. В расчетах с едой я явно прогадала. Хоть на собачий корм нападай. Живот ужасно бурчал.

Вчерашнюю одежду я нашла аккуратно лежавшей на полке в шкафу. Сухой. Там же был плед и балетки. В дрожь бросает при виде всего этого. Немного порывшись, я нашла запасные голубые джинсы и бежевую кофту. Куртку пришлось побрызгать духами. От нее несло тухлыми водорослями.

Арендодатель не брал трубку. Не могла же я оставить ключи под ковриком во избежание неприятных ситуаций. Решила немного прогуляться и подождать звонка.

Утренний лес просто очарователен. Я шла по тропе, словно в одной большой кроне. Вокруг все шелестело и щебетало. Но сопение и шмыганье Макса разгоняло всех зверушек в радиусе пары миль. Странно, но мой мозг блокирует попытки вспомнить что-либо еще со вчерашней ночи, помимо того, что мне рассказали, точнее навязали свое видение ситуации. Защищает меня? Не хочет погружаться в дурные воспоминания? Я как-то читала об этом в докладе нейрофизиолога, ставившего эксперименты по изучению мозговых реакций на добровольцах в нашем университете. Наш мозг действительно оберегает нас и пытается заблокировать негативные эмоции, страшные моменты и переживания. Лучше все это убрать в дальние углы сознания и заменить чем-то другим. Таким образом, наше состояние после травмы будет улучшаться гораздо скорей.

– Макс, а ты что скажешь? Глупый ты пес.

Он кинул на меня недоумевающий взгляд, будто ничего незаурядного не произошло. Топал впереди меня, изучал новые запахи и метил территорию каждые десять метров.

– Так я и знала, что ничем интересным ты делиться не хочешь.

Вскоре тропа вывела из леса к домам. Сегодня на улицах почти не встретишь местных. Только туристы из местечковых отелей и золотая молодежь из яхт-клуба шарятся утром по округу в поисках интересных для себя занятий. Мимо меня прошла парочка в халатах с логотипом местного рекреационного центра "Спот Понд". Пожилые туристы со всего округа и не только проходили там лечение. Мы прогулялись по городку и направились вдоль берега на запад. Нужно убираться отсюда. Желание оставаться в этих местах пропало. Пора домой. Вспомнила Джона. Меня как будто ударило током. Я вспомнила все, что происходило накануне несчастного случая. Он изменяет мне! Слезы подступили к горлу. Ужасная ситуация, но не безысходная. Я решила не устраивать истерику и не паниковать. Нужно убедиться наверняка. Мало ли казусов случается. Так и сделаю!

Собрав вещи, я начеркала записку арендодателю, в которой сообщила о том, что мы съехали сегодня в 10:50 утра. Так как он не перезвонил, а мне нужно было срочно уезжать – ключ остался под ковриком, где я его изначально нашла.

Обратный путь пронесся довольно быстро из-за снедающего потока мыслей. Всю дорогу я успокаивала себя и строго наказывала не кидаться с криками на Джона.

"Успокойся! Успокойся! Успокойся!" – повторяла я бесконечную мантру.

Въезжаю в бруклинский район. Уинтроп-роуд. Юниверсити-роуд. Вашингтон-стрит. Бикон-стрит. Не была дома один день, а чувство такое, будто он изменился и навсегда останется чужим. Выхожу из машины. Сердце бьется в ускоренном ритме. Чуть не забываю пса. Возвращаюсь. Макс при виде знакомого двора виляет хвостом и вприпрыжку бежит к двери. Поворачиваю ключ в замке. Первым влетает пес. Я за ним.

Следующие несколько минут я вращаю голову то влево, то вправо. Морщусь от запаха. Зал и кухня завалены банками из-под пива. Мебель обвешивают разбросанные вещи не первой свежести. Пока различаю только мужские. На диване в гостиной спит коллега Джона, укрывшись пустыми бумажными пакетами от фаст-фуда. Остатками еды заляпан ковер. Самого Джона я еле как разглядела среди всего этого бардака. Он спал на полу, за диваном. Его лицо перекосилось от неестественной позы. Из одежды на нем присутствовали только черные трусы Calvin Klein. Коллега, похоже, и вовсе пребывал без них. Я невольно поморщилась. Ком тошноты подступил к горлу. Я поджала губы изо всех сил. Макс запрыгнул на диван и начал лизать пьяное мужское лицо. В спальне никого не оказалось. Никаких женских вещей. Секунду чувствую облегчение, но затем задаюсь вопросами. "Я ведь слышала?!"