Валентин мгновенно присел, перекатился на несколько метров вправо и вскинул левую ладонь к небесам. Розенблюм метнулся в другую сторону, спрятавшись за ближайшее дерево. Из-за деревьев, со стороны костра на поляну вылетела тонкая струйка серого дыма, тут же растаявшая в воздухе.

Валентин с изумлением посмотрел на свою воздетую к небу ладонь и опасливо покосился на Розенблюма. Тот лежал, закрыв голову руками, и трясся всем телом — то ли от страха, то ли от воздействия непонятного серого дыма. В любом случае, ему было не до наблюдений двойственной природы Фалера.

Валентин опустил левую руку, поднялся на ноги, отряхнул комбинезон и подобрал брошенный было Жезл Повиновения. Ну вот вам и драка, подумал он, с мрачной решимостью засовывая Жезл за пояс. Демонов бояться — в Золотой Лес не ходить.

В любое другое время Валентин обрадовался бы той быстроте, с которой Емай увел его от магической атаки. Но сейчас вмешательство Емая воспринималось досадной помехой. Во-первых, Валентин не успел распознать примененное против него колдовство — а во-вторых, чужая магия рассеялась в воздухе, ничуть не подпитав бублик. Сиди и не высовывайся, мысленно приказал Валентин Емаю, а потом шагнул вперед, открывая себя следующей атаке.

Вот будет хохма, успел подумать Валентин, если бублик не выдержит.

В следующее мгновение четыре струйки едкого дыма расплескались по невидимой сфере, окружившей Валентина со всех сторон. Валентин презрительно усмехнулся и сделал еще один шаг вперед. Шесть выстрелов, потом семь, потом — девять. Бублик креп с каждым залпом, и вместе с ним крепла уверенность Валентина в том, что дело нечисто.

Как могли такие тупые и, по правде сказать, слабосильные демоны захватить самого Акосту?!

Валентин прошел через перелесок и вышел к костру.

Демоны сгрудились около своего пленника, поигрывая гротескными мускулами. Они наконец поняли, что «серая отрава» никак не вредит Валентину, и теперь пытались выстроить перед собой «стену тумана». Но построить ее они так и не успели.

— Хватит, — слабым голосом произнес пленник, и демоны застыли в воздухе.

Так я и знал, подумал Валентин. Где уж им было его захватить!

Он вскинул было правую руку, чтобы вытащить Акосту из пламени, но передумал. Не следует без особой необходимости вмешиваться в дела великих магов.

И в самом деле, Акоста без всяких видимых усилий всплыл в воздух, стряхнул проволоку с ног и опустился на землю в двух шагах от Валентина. Короткая седая бородка, по которой Валентин безошибочно узнал великого мага, вскинулась вверх.

— Надо полагать, молодой человек, — сказал Акоста высоким, язвительным голосом, — вы и есть так называемый Фалер?

— Да нет, я просто мимо шел, — так же язвительно ответил Валентин. В ходе последних приключений все его благоговение перед великими магами куда-то улетучилось. — Смотрю, кто-то очень похожий на Акосту в костре прохлаждается.

— И вовсе даже не прохлаждается! — воскликнул Акоста, помахав пальцем перед лицом. — Вовсе даже не прохлаждается, — повторил он, пристально разглядывая Валентина, — а Фалера дожидается… Ничего не понимаю! Что это с вашей Силой?!

— С какой еще Силой? — Валентин удивился ничуть не меньше Акосты. — У меня что, объявилась Сила?

— И даже не одна! — воскликнул Акоста, обходя Валентина по кругу, как портной — клиента. — Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что тут у нас наколдовано…

Он изучает мой «бублик», сообразил Валентин. Ну что ж, посмотрим.

— Ага! — воскликнул Акоста, появляясь из-за спины Валентина. — Пасть-покрывало! Позвольте спросить, кто был вашим учителем?

— Почему был? — огрызнулся Валентин. Его почему-то раздражали бодряческие манеры Акосты. — Насколько мне известно, Тангаст и Хеор пока еще живы.

Акоста отступил от Валентин на шаг и приоткрыл рот, высунув наружу кончик языка.

— Так, — сказал он и чмокнул губами. — Вы сообщаете поистине потрясающие сведения. А не подскажете ли, что именно привело вас сюда, в Золотой Лес?

— Отчего же, — сказал Валентин, — подскажу. Пророчество.

— У вас есть собственные катрены? — поинтересовался Акоста.

— Нет, — спокойно ответил Валентин. — Но время от времени я вспоминаю чужие. Вот этот, например — «Когда ты станешь Сыну Тьмы подобен, дождись Фалера в Золотом Лесу, чтоб ужаснуться предстоящим бедам».

— И вы пожаловали сюда, — полюбопытствовал Акоста, — чтобы помочь мне ужаснуться?

— А вы уже стали подобны Сыну Тьмы? — спросил в ответ Валентин.

Акоста хлопнул в ладоши и залился заразительным смехом. Валентин оторопело посмотрел на этого по меньшей мере трехсотлетнего старика, скачущего перед ним на одной ноге и хлопающего в ладоши, и тоже засмеялся. Только сейчас он понял всю глубину пропасти, разделявшей Акосту и прочих великих магов.

— Уж вы простите меня, старика, — пробормотал Акоста, прикладывая руку к груди. — В мои годы не так уж часто доводится ошибаться в людях. Я ждал напыщенного героя с таким вот мечом, — Акоста двумя руками показал, с каким, — и с такой головой, — на этот раз Акоста воспользовался большим и указательным пальцем, — а встретил воспитанного молодого человека с отличным чувством юмора!

И где это он нашел юмор, подумал Валентин. Я еще и не начинал шутить.

— Остается добавить, — сказал он, — что этому молодому человеку поручено спасти Побережье. И можно посмеяться вместе.

— Как раз в этом нет ничего смешного, — ответил Акоста. — Вы знаете, почему я так обрадовался, обменявшись с вами всего несколькими фразами? Потому что у вас вполне может получиться.

По всем правилам мне надо бы ответить, подумал Валентин, что вместе у нас получится гораздо больше. Но кто я такой, чтобы вербовать в сподвижники самого Акосту?

— Давайте перейдем к делу, — сказал он, материализуя себе кресло, столик, листок бумаги и фломастер. — Сейчас я обрисую ситуацию, как я ее себе представляю. А там уж сами решайте — скакать на одной ноге от радости, трясти мне руку с пожеланием успехов или же поделиться собственными соображениями.

С этими словами Валентин сел и нарисовал на листке бумаги большую коричневую букву «S».

К его удивлению, Акоста ничего не ответил. Он просто сотворил себе стул и подсел к столу.

Валентин подрисовал к дальнему от себя изгибу неправильной формы квадрат, поставил в середине его правой стороны жирную точку и размашисто написал по-лигийски — «Ампер». Затем сделал фломастер желтым, обвел квадрат толстой неровной линией и крест-накрест перечеркнул.

— Затонувший Великий Ампер? — спросил, догадавшись, Акоста.

Валентин утвердительно кивнул. Затем поставил чуть повыше ближнего изгиба новую коричневую точку, написал рядом «Эльсан», снова обвел желтой линией и нарисовал рядом красный знак вопроса.

Акоста протяжно присвистнул и откинулся на спинку своего стула.

Валентин бросил на своего собеседника короткий взгляд и понял, что комментарии излишни. Акоста закинул одну ногу на другую и принялся рассматривать верхушки деревьев, вправду казавшихся золотыми в лучах вечернего солнца. Глаза его, так и стрелявшие вправо-влево, ясно говорили: Акоста думает.

Первый раз за все время разговора.

Валентин решил не мешать великому магу. У него тоже было над чем подумать.

Доверив бумаге свои тайные страхи, Валентин понял, что они слишком похожи на правду. Два десятка накачанных магией пришельцев, тянущих в разные стороны один-единственный талисман, способны поднять Т-бурю ничуть не хуже сошедшихся в смертном бою тальменов. Правда, до сих пор не было случаев, чтобы талисманы исполняли волю нескольких землян одновременно…

То есть как это не было? А семнадцать Избранных Эриоха?!

Валентин ощутил легкое головокружение. Что же это получается, в определенных условиях талисманы становятся открыты для всех?! Например, под воздействием заклинаний — или в условиях Времени Темных Сил?