— Скажи, — быстро, но плавно опустив руку, начала Эва с заметной подавленностью, отведя глаза в сторону, — то, о чём ты тогда мне говорила… — улыбка с лица Килери исчезла, а сама она уже наверняка знала, о чём пойдёт речь, из-за чего её блаженное настроение испарилось. — Это была правда? Или всё-таки ты говорила в бреду из-за температуры? — с надеждой и грустью в глазах спросила Хаосс.

— Это всё правда… — удручённо и виновато ответила девушка.

Эва громко с досадой простонала и вскинула руки вверх.

— Ну, конечно же! — после этой нервной фразы она хлопнула себя по бедрам, при этом злобно усмехнувшись. — А я всё это время убеждала себя, что ты призналась мне в бреду! — разочарованно воскликнула Эва. — Я сама себе поверила, что это так… — в глазах Клэр появился страх. — Какая же я дура! — она хлопнула себя ладонью по лбу. — Я просто не хотела признавать себе, что такое возможно. Как наивно! — Хаосс стала вслух причитать, нервно вышагивая перед скамейкой. — Да ещё кто?! Девушка! — секундная пауза. — Что мне теперь с этим делать? Как мне быть? Как мне теперь себя вести с тобой? Можешь ответить мне?!

— Ну, ты… — Килери перебили.

— Я просто… Я просто не представляю, что мне теперь делать! Как мне себя вести рядом с тобой? И мне тебя искренне жаль, — Эва резко словно успокоилась и посмотрела на собеседницу с разочарованием и призрением. — Как тебя только угораздило… Нашла, чёрт подери, с кем связаться… — закончила она, махнув на Клэр рукой.

После этих слов Хаосс развернулась и направилась прочь из парка, по дороге закурив. А Килери в который уже раз осталась одна в парке. Произошедшее настолько её поразило, что она даже не могла плакать, слёзы не появлялись, а в душу закрались безысходность и отчаяние. В этой ситуации Клэр чувствовала себя беспомощной и ничтожной. А ей-то что теперь делать?

В этот день девушки больше не разговаривали. До конца недели Килери оставалась в комнате и не посещала пары, так как врачи ей рекомендовали постельный режим. Все дни одна, вечерами в одиночестве, а ночами кошмары или бессонница… Эва же ходила задумчивой и хмурой, иногда возвращалась взвинченной после очередных стычек с тройкой парней, снова старалась бывать в комнате, как можно меньше, постоянно где-то пропадая всё свободное время. Ни разу даже не посмотрела в сторону Килери, словно её не существовало, хотя ночами она тоже плохо спала, часто ворочаясь. Такое поведение Хаосс с каждым днём всё больше огорчало и расстраивало Клэр, ей снова хотелось плакать, хотелось вновь видеть тепло в глазах девушки, разговаривать с ней, ощущать её касания и даже заботу о себе, но Эва была холоднее льда и абсолютно равнодушна.

Начиная с новой недели, Клэр стала появляться на занятиях. Троица парней соскучилась по лёгкой жертве для издевательств, которая, в отличие от Хаосс, не могла ничем ответить, а более того, боялась их. Теперь ни одно занятие, ни один перерыв не проходил без смеха троицы, измывавшихся над одногруппницей. Девушке же оставалось только терпеть, ведь отпор она дать не могла.

Дня через три история с дракой Эвы против Скарра, Вайна и Оттера из-за Клэр чуть не повторилась. Мистер Обер вовремя появился на этаже, успев предотвратить очередные разборки. В этот день Хаосс в перерывах оставалась в кабинете, доделывая какие-то задания, которые не успевала сделать на паре. Сразу после окончания очередного занятия парни вновь довели Килери до слёз, и ей пришлось выбежать из кабинета, а троица последовала за ней, и, как и тогда, споткнувшись о порог, она упала и расплакалась. В этот момент Эва не стала думать ни секунды и сорвалась следом за ними. Двое схватили Клэр за руки и хотели отвести в сторону, но со спины уже буквально подлетела Хаосс, взяв Оттера за ворот рубашки сзади и рывком оттолкнув вправо, затем обеими руками толкнула Бадди и Виктора в разные стороны и тут же схватила Килери за кисть и резко завела за свою спину. Эва делала шаги назад к лестнице, слегка подталкивая одногруппницу в ту же сторону, чтобы та не останавливалась. Трое начали наступать на девушек, четверо перекрикивались и ругались между собой, выясняя отношения. Парни намеревались ударить Хаосс, но та старалась сохранять достаточную дистанцию, чтобы они не могли их достать, и как раз в этот момент со стороны лестницы показался мистер Обер. Он быстро разогнал участников конфликта и добавил, что в этот раз после пар будет ждать в кабинете директора всех пятерых. Выбора не было, им пришлось идти. За ужасное поведение, на которое просто уже не было управы, парней лишили стипендии, Эву принудили к неделе общественных работ, помогать персоналу Суррея, а Клэр пока сделали замечание. Всё справедливо, наказание вынесено по степени вины, а главное, чтобы претензий ни у кого не осталось…

Килери вызвалась помогать своей соседке по комнате в работах, облегчая тем самым её труд. Несомненно, Хаосс была за это благодарна, ведь так у неё уходило гораздо меньше времени, но общение было всё ещё холодным и весьма сдержанным. Постепенно отношение Эвы к Клэр становилось сначала нейтральным, а затем и положительным, а вскоре девушки вновь спокойно разговаривали между собой, спрашивали друг друга о чём-то, просто беседовали и шутили. В течение дня тройка парней время от времени всё ещё задирала Килери, как-либо раздражая её, но с каждым разом вмешательства Хаосс были ощутимее.

Весь следующий месяц простые конфликты снова стали перерастать в драки, но на этот раз, нужно отдать должное, ребята действительно выходили на улицу. Теперь травмы постоянно получала не только Эва, но и парни. Все раны девушке обрабатывала Клэр, не успевали зажить старые, как появлялись новые. Удивительно, но ни у кого не было ни одного перелома, не считая вывиха плеча у Виктора Вайна, который он получил в той первой серьёзной драке. Тогда ему несколько дней пришлось ходить с повязкой.

Весь ноябрь, как и предыдущие месяцы, пять студентов непрестанно конфликтовали между собой, и причиной таких отношений была в основном личная нескрываемая неприязнь между парнями и девушками. Вспыльчивость и несдержанность Эвы тоже играли большую роль в неизбежных травмах после постоянных драк. Ей казалось, что каждый специально провоцировал её на конфликт насмешками, шутками, колкими фразами или издёвками. Девушка даже от одного взгляда, который ей не понравился, порой становилась взвинченной. Она могла сцепиться абсолютно с любым человеком поблизости, будь то студент из параллельной группы, кто-то с другого курса или даже обычный прохожий на улице. Клэр каждый раз просила одногруппницу быть сдержаннее, меньше реагировать на провокации, но её слова словно пролетали мимо ушей. Весь преподавательский состав махнул рукой на пятерых студентов, даже не надеясь на их примирение, что в первую очередь касалось совершенно неуправляемой Хаосс, на которую даже угрозы отчисления не влияли. Клэр везде ходила рядом с ней, чтобы в нужный момент попытаться её успокоить, хотя из-за подобных ситуаций время от времени доставалось и ей тоже. За это Хаосс вступалась за Килери, часто получала травмы, которые ей потом обрабатывала Клэр. Окружающие стали говорить о том, что они встречаются — Эва с кулаками бежала опровергать слухи, а вечером её ссадины и синяки лечила её соседка по комнате. Утром всё с нуля: все называли Хаосс личным телохранителем Килери, и та вновь мчалась силой убеждать людей в обратном… День за днём, и так образовался замкнутый круг. Эва старалась доказать всем, что то, что видели окружающие — это ложь, хотя своим поведением лишь укрепляла убеждение. Всё это злило девушку с каждым разом всё больше, но ничего исправить она уже не могла, слишком сильно погрязла в «доказательствах правды».

Примерно в начале декабря между Эвой и Клэр произошла небольшая ссора. К этому моменту девушки уже хорошо ладили, можно сказать, что даже стали подругами, поэтому порой позволяли себе дурачиться. Но Хаосс, не смотря на это, пыталась соблюдать некоторую дистанцию со своей соседкой, чтобы не давать той повода думать о чём-то большем, чем дружба. Собственно, Килери такое устраивало хотя бы потому, что её не игнорировали, и они почти всегда были вместе. Это для неё было тоже очень важно.