Так называемые, немного оскорбляющие, песенки, которые Халус сочиняла буквально на лету и пела нарочито громко, напоказ, высмеивая не только недостатки, но и всякие мелочи по типу фамилии или имени. Иногда все вместе.

Только дай повод, и уже готовый стих в стиле детского, ироничного, черного юмора отправится в твою сторону. Иногда и просто так, от скуки.

Халус и Андрюшкина дружили между собой. Без унижений не обходилось.

Лучшие подруги, хах.

— Сереже и так сойдет. Он любит меня такую какая я есть, — начала ерничать я.

— Его зовут Сережа? — развеселилась Лиза. — Так, сейчас будет песенка…

— О нет…

— Халус, заткнись! — окликнула ее Валя. — У меня совершенно нет настроения это слушать.

Мысленно я была благодарна ей. Хоть это и единственный раз за все то время, когда Лизавета придумывала про меня обидные стихотворения и рассказывала их вслух, вслух и нарочито громко.

Господи, хорошо, что я не сказала фамилию Сергея! Иначе все, труба.

Хотя самой Лизе доставалось. Причем абсолютно ото всех. За свои песенки, которые буквально выбешивали.

Зазвонил телефон.

— Мама, наверное… — пробормотала я и полезла в карман спортивной куртки.

Оказалось, звонил Сергей.

Все никак не успокоится.

— Слушаю, — постаралась я сделать равнодушный голос. Словно меня совершенно не бесило очередное его появление.

— Привет. Я хотел бы извиниться.

— За что?

— За те слова, что наговорил тебе.

— Ничего. Все нормально.

— Слушай, ты не против, если я сейчас подъеду? Я вчера снял квартиру. На время. Поживу пока в вашем городе. Я даже работу на дом взял. Чтобы быть поближе к тебе, — произнес Сергей. Даже не верится, что это говорит абсолютно взрослый человек! — Если что, поживешь вместе со мной, а потом уедем в Кемерово. Не хочу я тебя оставлять в этом сраче! — он снова взялся за свое. — Ты понимаешь, что ты недостойна жить в таким условиях? Ты заслуживаешь лучшего!

— Например, жить со старым мужиком?

Наши тут же удивленно уставились на меня.

— Включи громкую связь… — прошептала Валя.

Сергей ее тут же услышал.

— Кто это? С тобой сейчас кто — то есть?

— Да, есть. Я с друзьями сейчас. — Я показала Вальке кулак. — Послушай, я тебе уже все сказала. Зачем сто раз повторять одно и то же? Мы же с тобой договорились больше не общаться. Разве я плохо тебе это объяснила? Ладно, мне некогда. Повторяю свою просьбу еще раз больше не звонить. Желаю удачи. — Я отключилась и, повернувшись, натолкнулась на изумленные взгляды. — Чего встали? Пошли! — пожурила я своих. Или сделала вид. Чтобы не зазнавались.

— Гаврюша! — закричала Валя, осматриваясь по сторонам. — Гаврюша, ко мне!

— Сейчас опять ливанет… — заметила Лиза, смотря в небо.

Нам навстречу выбежал пятнистый, черно — белый, пес.

Маленький, но такой забавный!

Собака Валентины. Ей подарили щенка еще в прошлом году.

Спустя год Гаврюша потерялся. Так и не нашли.

Над холмистой долиной разразилась настоящая гроза. Холмы закрыла густая пелена. В том месте уже начался проливной дождь. Раскаты грома доходили и до нашего двора. Кажется, что протяни руку, и окажешься в том самом месте, где развернулся настоящий ад. Если это можно так назвать.

Та самая холмистая долина с горой, больше напоминающую геометрическую фигуру, находилась в паре километров от Простоквашино. Между ним и холмами простиралось большое поле, на котором раньше высаживали картошку. Нынче ее сажают для конной фермы, которая находится чуть подальше частного сектора.

Огромное черное пятно. А за ними — огромные простирающиеся холмы с редкими лесами и протекающей речушкой вдалеке. В этом месте тоже что — то было наподобие реки или озера, но оно уже давно высушено. Там теперь растет земляника, и люди почти каждое лето уезжают туда, а возвращаются с полными ведрами.

Теперь уже собирать ягоды некому.

— Пошлите в мой подъезд. Постоим, пока дождь не пройдет.

— Настя! — раздался громкий крик моей матери. — Настя!

Черт. Опять что — то случилось.

— Я сейчас, — недовольно сказала я своим подругам и вошла следом за ними в свой подъезд.

Проживаю в шестом подъезде. Молодежь здесь часто тусуется.

— Что случилось? — я вошла в квартиру и прикрыла за собой дверь.

Мне уже было все равно. Пусть орут на меня сколько угодно.

— Выключи свой компьютер! Ты оставила его включенным и ушла! Не дай бог еще сгорит!

Я пожала плечами и нажала кнопку на ИБП. Коробка такая черная. Вечно под ногами у меня болталась.

Специально купили для компьютера. У нас частенько вырубали свет.

Имела дурацкую привычку оставлять ИБП включенным. Сам компьютер находился в спящем режиме. Для большего удобства.

Его так проще было включить, если что — то приспичит.

И уже со спокойной душой вернулась на улицу. Меня даже не стали спрашивать, во сколько вернусь.

Обычно домой приходила после сирены на ВГСЧ. Ее включали в восемь вечера.

Наши стояли на лестничном пролете между первым и вторым этажом.

Они смотрели в окно и что — то обсуждали.

— Дико хочу курить, — сообщила я свое давнее желание.

— Извини. Ничем помочь не можем.

— А где Мотыленок? — поинтересовалась я.

— Да со своим возлюбленным. Скоро придет.

Я пожала плечами.

Окей.

— Я звонила Соне. Она сказала, что они уже едут в Белово.

— На чем?

— На поезде.

— О, это долго.

Соня жила в Бийске, под Новосибирском.

— Сейчас только второй час.

— А давайте разойдемся по домам и немного перекусим? А потом опять выйдем. Жрать охота!

Валя пожала плечами.

— Окей. Пошлите. Через час выходите.

На том и договорились.

Пришла домой уставшая. В животе бурчало от голода.

Я скинула куртку и отправилась на кухню, поискать чего поесть.

Мать за все это время успела передвинуть половина мебели в спальне. Но сначала собственноручно перетащила свой хлам в зал и аккуратно сложила. Думаю, она получала кайф, таская тяжелые газеты, старые грязные вещи — от которых даже след на обоях остался, так как они лежали сверху на прикроватной тумбочке, а не в ней, — и еще какую — хрень, которую я в данной момент смогу вспомнить.

Ах да. Еще она собирала всякие журналы по типу “Тысяча советов адвоката” и все в таком духе. Ведь консультация реального юриста стоит денег. А мы в то время были в долгах как в шелках. Тут уж не потратишь лишнюю копейку.

Так что, я прошла в полупустую комнату. Компьютерный стол мать не тронула.

Там куча проводов. Не дай бог что — то сломаешь. Потом опять придется тратить деньги и бегать по всему городу в поисках нужной детали.

Я включила компьютер. Пока экран загружался, разогрела еду на плите.

Пока мать возилась в своем зале, что — то бормоча себе под нос.

На улице, не прекращая, шел дождь.

Вдруг в дверь постучали.

— Настя, открой! Я сейчас занята.

Я безоговорочно отворила замок, хотя чувствовала нечеловеческую усталость.

Больше всего мне не хотелось с ней ругаться.

— Ты?! — я чуть не упала, когда увидела на пороге Сергея.

— Я пришел поговорить с вами. Обеими, — категорично заявил он.

Сергей был весь мокрый, хотя на нем была ветровка, и по ней стекала вода.

Но он не обращал на такую мелочь внимания.

— Тебе здесь нечего делать. Уходи! — резко ответила я.

— Ошибаешься. Я не успокоюсь, пока тебя не заберу.

— С какой стати? Ты кто такой?!

— Я твой мужчина. И имею право появляться здесь тогда, когда захочу.

И Сергей вошел в квартиру, отодвинув меня в сторонку.

Я опешила, не в силах сказать и слова.

— Кто там, Насть? — крикнула из зала мама.

На входе в комнату висели шторы, как бы прикрывая тот срам, что творился в квартире.

— Я! Выходи! — заорал Сергей.

Он был зол. Нет. Просто в ярости!

Как бы мне не досталось от всего этого праздника…

— Слушаю тебя, — мама вышла из комнаты, вытирая руки об полотенце.